Москва. Балаклавский проспект.
Едва приступив к завтраку, Богдан спохватился и выглянул в окно. Сразу стало ясно, откуда взялось ощущение излишней прохлады: период летней жары завершился. По асфальту двора хлестал дождь, повсюду растеклись лужи, среди заслонивших небо свинцовых лохмотьев шныряли змейки грозовых разрядов.
Чертыхнувшись, Богдан отправил в рот кусок омлета с ломтиком поджаренной корейки и убежал к себе. Вернулся он минут через десять, сменив майку на рубаху «сафари» и кожаную куртку.
— Чего так нарядился? — подозрительно спросила мама. — С кем-то встречаешься?
Богдан рассеянно ответил, ковыряя вилкой частично остывший омлет:
— Сначала в кино иду с новыми друзьями, потом в «Шереметьево» надо заскочить.
Валентина Викторовна понимающе вздохнула:
— Новые друзья — это, очевидно, новое оперативное задание… Пасешь стадо, чтобы потом на шашлык пустить?
— Вряд ли дойдет до арестов. Хорошие ребята.
Печально покивав, мама осведомилась:
— А в аэропорт тебе зачем?
— Янка прилетает.
Богдан почувствовал, что его голос дрогнул. Хотя Лея заслонила в мыслях образ давней любви, совсем забыть Яну он не сумел.Мама тоже заметила, что он нервничает и спросила недовольно:
— Ты все еще сохнешь по ней?
Богдан долго молчал, потом буркнул, пожимая плечами:
— Трудно сказать. Наверное, уже начал забывать.
Мама печально сказала, покачивая головой:
— Час от часу не легче… А ты, значит, так и не встретил девушку, которая помогла бы забыть Яну? Понятное дело, что москвички — еще то наказание, но ведь и ты не подарок… Только не повторяй, что трудно сказать.
— Мамуля, это на самом деле не просто…— Его вдруг потянуло на откровенность. — Вообще-то в той компании, с которой я в кино иду, есть одна девочка… В общем, посмотрим.
Отец оторвал взгляд от телевизора и произнес, посмеиваясь:
— Хороша парочка — жених невесту в Лефортово упечет. Хоть передачи ей носить будешь?
— Ну вас, — фыркнул Богдан. — До ЗАГСа она меня пока не дотащила. К тому же не будем мы их брать. Они нам для другого нужны.
— Могу себе представить, для чего они нужны, — сказал отец. — Особенно если среди них клевые телки встречается. Мать, ты представляешь, какой должна быть девушка, чтобы нашему охломону понравиться?
— Может, хватит шутить? — обиделась мама. — Все-таки о серьезных делах говорим.
— Какие могут быть серьезные дела в воскресенье с утра? — вполне резонно заметил Богдан. — Ну пока, предки, я побежал.
***
Он вовсе не спешил — до сеанса оставалось почти полтора часа. Просто хотел прекратить этот разговор, начавший раздражать. Смятение чувств, второй день одолевавшее журналиста из ОИБ, тоже действовало на нервы, хотя это было приятное томление. Богдан пока не разобрался, которая из девиц привлекает его сильнее.
Кстати, для кого он так старательно выбирал шмотки? Глупо ведь надеяться, что на этих девочек можно произвести впечатление прикидом: обе повидали достаточно и в средствах никогда стеснены не были… Но, пожалуй, выбранный стиль был рассчитан на Лею — Яна всегда говорила, что предпочитает видеть его в костюме с галстуком.
Богдан постарался разогнать лишние мысли, и это удалось. Из автобуса возле станции метро «Севастопольская» вышел развязный и малость придурковатый журналист Мамлеев — ламер, напрасно пытавшийся прикинуться крутым юзверем. Козел, одним словом. На такого высокомерная Crazy даже чихать не захочет. Разве что совсем заскучает.
***
Мариуполь. Черное море.
Вернувшись с рынка, нагруженные покупками, они закормили Андрюшу дарами южной природы. Потом, пока мальчик уминал витамины, Галя с теткой готовили обед, а заодно по-женски болтали о войне и мужчинах, о работе и заработках, попутно сравнивая житье в Москве и на Украине.
— У вас тут все дешево, — позавидовала Галина.
Тетя Настя отмахнулась, присовокупив крепкое словцо.
— Это тебе, с твоими московскими доходами, дешево. А мы тут…— Она вздохнула. — Ты все еще программистом работаешь?
— Ага, системным программистом, — буркнула племянница, не желая распространяться о служебных делах. — А у вас, слышала, хлопцев в армию призывают. Вроде бы метут всех до тридцати лет.
— Как же, до тридцати… Вот Михась, зять Маруси Ляшенко — тоже повестку получил. А ему уж за тридцать.
— Ему ровно тридцать, — печально уточнила Галина. — Мы же с ним в одном классе учились.
Понимающе заморгав, тетка протянула:
— Ну да, у вас же еще любовь была. А ты вот все одна, мужика себе так и не подобрала. Все принца ищешь.
— До принца ли в мои годы… Просто хочется, чтобы мужик хоть мало-мальски стоящим был.
Они вспомнили ее мужа, Николая Дутова, погибшего в Грозном четыре года назад, когда спецназ ФСБ попал в окружение где-то под Сержень-Юртом. Женщины всплакнули, но быстро утешились — время лечит душевные раны, а времени минуло предостаточно.
***
После обеда они поехали на пляж. Андрюша с визгом бросился в море. Скинув сарафан, Галина потянулась сильным телом, каждым квадратным сантиметром кожи чувствуя направленные на нее мужские взгляды. «Будем отрываться, — бесшабашно подумала она. — Жизнь дается однажды, а молодость уходит. Кому я буду нужна через пять лет…»
Море ошеломило букетом полузабытых ароматов и вкусом соленой воды. Голубовато-зеленый простор, много людей и медуз, полифония голосов. За первый час с Галиной познакомилось не меньше дюжины пляжных кавалеров, назойливо зазывавших на дачи, яхты и в самые шикарные рестораны.
Утомленная однообразием толпы скороспелых поклонников, она предложила сыну прокатиться на катере. Держась за леера, Галя наслаждалась встречным ветром, обдувавшим разгоряченное тело, и с ностальгической улыбкой следила, как за кормой уменьшается город.
В десятке километров от берега, когда суденышко начало разворот на обратный курс, Андрюша вдруг задергал ее руку, возбужденно выкрикивая:
— Мама, мамочка, погляди-ка, кто идет!
Галина с интересом завертела головой, рассчитывая обнаружить очередного красавца-любовника, но сын, как выяснилось, имел в виду нечто совершенно иное. Направив взгляд по курсу, куда указывал рукой ребенок, она увидела два военных корабля под жовто-блакитными флагами — большой и чуть поменьше. Как ни мало разбиралась Галя в этой технике, даже ей понравился шедший головным гигант с ракетными установками по бортам.
— Авианосец? — опрометчиво спросила лейтенант Дутова, но быстро спохватилась. — Нет, конечно, откуда у хохлов авианосец… Тогда, наверное, сторожевик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
