Меж тем стук в двери гостиной продолжался до тех пор, пока они в конце концов не распахнулись.
В комнату вошла наистраннейшая парочка: мисс Айви Хисселпенни и профессор Лайалл. Подруга, напоминавшая взволнованного ежа в вульгарной шляпе, немедленно подлетела к мисс Таработти и без умолку затараторила:
— Алексия, милочка, тебе известно, что в коридоре устроил засаду оборотень из БРП? Когда я пришла к чаю, он самым что ни на есть грозным образом наступал на твоего дворецкого. Я ужасно испугалась, что дело дойдет до рукопашной. С чего вдруг подобной персоне заблагорассудилось нанести тебе визит? И почему Флут так отчаянно старался не пустить его? И почему…
Тут она прервалась, наконец-то заметив лорда Маккона. Ее большая шляпа в красно-белую полоску вроде тех, что носят пастушки, но с изогнутым желтым страусовым пером, задрожала от возбуждения.
Лорд Маккон свирепо уставился на своего заместителя:
— Рэндольф, у вас ужасный вид. Что вы тут делаете? Я же отослал вас домой.
Профессор Лайалл, глядя на своего взъерошенного альфу, гадал, что за ужасная участь постигла принадлежащий тому бедный галстук. Потом его глаза сузились, и их взгляд переместился на испорченную прическу мисс Таработти. Однако профессор Лайалл был бетой при уже третьем по счету вожаке стаи и потому знал, что такое благоразумие. Вместо того чтобы как-то прокомментировать ситуацию или ответить на вопрос лорда Маккона, он просто подошел к графу и что-то быстро зашептал ему на ухо.
Тем временем мисс Хисселпенни наконец заметила встрепанный вид подруги, заботливо предложила той сесть и устроилась рядом на козетке.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — Сняв перчатку, Айви коснулась лба Алексии тыльной стороной ладони. — Душенька, ты страшно горячая. Может быть, тебя лихорадит?
Мисс Таработти поглядела из-под ресниц на лорда Маккона:
— Можно сказать и так.
Профессор Лайалл перестал шептать. Лицо лорда Маккона вспыхнуло. Он явно был чем-то рассержен. Снова.
— Что-что они сделали? И он даже не расстроился?
Профессор опять зашептал.
— Ну ядрена гузка гордой Мэри! — цветисто выразился граф.
Мисс Хисселпенни ахнула.
Мисс Таработти, которая уже начала привыкать к фривольным манерам лорда, хихикнула при виде потрясенного лица подруги.
Сделав еще несколько небанальных заявлений на языке выходцев из низов, граф подошел к шляпной вешалке, не церемонясь, нахлобучил на голову коричневый цилиндр и покинул комнату.
Профессор Лайалл, качая головой, неодобрительно поцокал языком:
— Что за блажь появляться в обществе, надев подобный галстук?
Упомянутый галстук вкупе с его обладателем вновь возник в дверях.
— Приглядите за ней, Рэндольф. Я доберусь до конторы и сразу пришлю Хавербинка вас подменить. Когда он явится, ради всего святого, отправляйтесь домой и поспите. Впереди долгая ночь.
— Да, сэр, — сказал профессор Лайалл.
Лорд Маккон вновь исчез, и все услышали, как карета замка Вулси, громыхая, понеслась прочь по улице.
Мисс Таработти ощутила себя покинутой, опустошенной и не совсем недостойной тех полных жалости взглядов, что бросала в ее сторону Айви. Что не так с ее поцелуями? Почему граф Вулси счел нужным так поспешно от них сбежать?
Профессор Лайалл, которому явно было неловко, снял шляпу и пальто, повесил их на вешалку, освободившуюся после исчезновения лорда-сквернослова. Потом он принялся осматривать комнату в поисках чего-то (Алексия не догадалась, чего именно), но, похоже, так этого и не нашел. Гостиная Лунтвиллов была на высоте и соответствовала всем модным стандартам. Тут во множестве громоздилась мебель, включая пианино, на котором проживающие в доме дамы играть не умели, теснились столики под вышитыми скатертями, на которых стояли дагерротипы, стеклянные бутылки, заключавшие в себе модели дирижаблей, и прочие безделушки. Производя осмотр, профессор Лайалл тщательно избегал любых контактов с солнечным светом. Тяжелые бархатные занавеси, ставшие популярными несколько веков назад, когда сверхъестественные явили себя миру, все же пропускали в комнату некоторое количество лучей дневного светила. Бета старательно держался от них в стороне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мисс Таработти сочла, что он, должно быть, очень сильно устал, раз так реагирует на солнце. Старые оборотни могут подолгу бодрствовать средь бела дня. Профессор не иначе как исчерпал свою предельную норму на свету или страдает от какого-то недуга.
Барышни с вежливым любопытством наблюдали, как галантный оборотень рыщет по комнате. А тот заглянул за безвкусные акварели Фелисити и под кресло, которое только что обзавелось скандальной историей; при этой мысли Алексия смутилась и постаралась не вспоминать, что произошло совсем недавно. Неужели она действительно вела себя так развязно? Просто позор!
Когда молчание стало совершенно невыносимым, мисс Таработти сказала:
— Пожалуйста, профессор, садитесь. Видно же, что вы с ног валитесь, а от ваших блужданий по комнате кружится голова.
Профессор издал невеселый смешок, но подчинился этому приказу. Он уселся на чиппендейловский стульчик, который предварительно отодвинул в самое темное место комнаты: закуток за пианино.
— Приказать подать чаю? — презрев приличия, спросила мисс Хисселпенни, озабоченная одновременно изможденным видом профессора и явно лихорадочным состоянием Алексии.
Находчивость подруги произвела на мисс Таработти большое впечатление.
— Какая прекрасная мысль! — сказала она.
Айви подошла к двери, намереваясь позвонить, чтобы позвать Флута, но тот будто по волшебству тут же возник перед ней без всякого зова.
— Мисс Алексия не очень хорошо себя чувствует, а этот джентльмен… — она запнулась.
Алексия поняла, что забыла о манерах, и это потрясло ее.
— Айви! Ты имеешь в виду, что вы не были представлены друг другу? А я-то думала, вы знакомы. Вы ведь пришли вместе.
Мисс Хисселпенни повернулась к подруге:
— Мы столкнулись на парадном крыльце, но формально не знакомы, — потом она снова повернулась к дворецкому: — Прошу прощения, Флут. Что я говорила?
— Чаю, мисс? — предположил с неизменной находчивостью Флут. — Может быть, вы желаете чего-нибудь еще?
Алексия спросила с дивана:
— А печенка у нас есть?
— Печенка, мисс? Мне придется узнать у кухарки.
— Если есть, велите нарубить помельче и подать сырой, — и мисс Таработти, чтобы убедиться, что не ошиблась, переглянулась с профессором. Тот с благодарностью кивнул.
Айви и Флут выглядели ошеломленными, но повода возражать против распоряжения Алексии у них не нашлось. В конце концов, в отсутствие супругов Лунтвилл мисс Таработти была тут хозяйкой. А та твердо добавила:
— Еще принесите сэндвичи с джемом.
Теперь, когда лорд Маккон удалился, ей стало поспокойнее. А взяв себя в руки, она поняла, что не прочь перекусить, она вообще любила это дело.
— Как прикажете, мисс, — сказал Флут и выскользнул из гостиной.
Алексия начала официальную церемонию знакомства.
— Профессор Лайалл, это мисс Айви Хисселпенни, моя лучшая подруга. Айви, это профессор Рэндольф Лайалл, он, насколько мне известно, заместитель и советник лорда Маккона.
Лайалл встал и поклонился. Айви сделала книксен возле дверей. Когда с формальностями было покончено, оба уселись на прежние места.
— Профессор, вы можете рассказать, что произошло? Почему лорд Маккон так поспешно нас покинул…
Подавшись вперед, мисс Таработти изо всех сил вглядывалась в темный закуток, где сидел профессор. В таких условиях трудно было рассмотреть выражение его лица, и это давало ему решающее преимущество.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Боюсь, что нет, мисс Таработти. Это дела БРП, — без всякого смущения осадил ее бета. — Тревожиться не о чем, граф наверняка быстро со всем разберется.
Алексия снова откинулась на спинку козетки. Машинально взяв одну из многочисленных думочек, расшитых розовыми лентами, она принялась общипывать одну из ее кистей.
