Глядя на её восторг от моего унижения, в конце концов и я рассмеялась, тут же удивившись, что мне так уютно с малознакомой женщиной, ведь дома ни с кем такого не чувствовала. Хедли знала меня с детства и, можно сказать, заменила маму, а директор Морроу был напарником отца на момент его смерти и сделал всё возможное, чтобы направить меня по нужному пути. Но ни одному из них я не доверяла полностью и в жизни бы не рассказала о чём-то столь неловком.
Всё казалось таким сложным и запутанным, что погружаться в самоанализ совсем не хотелось. Особенно сегодня. В такой чудесный день с приятным ветерком, замечательной компанией и алкоголем. Наконец, подзагорев и нагрузившись пивом, мы поплыли обратно к дому Мардж, и Элли взяла с меня обещание встретиться с ней на следующий день за поздним завтраком.
Видимо, заслышав шум закрывшейся двери, Мари спустилась с чердака, и я поджарила нам бутерброды с сыром. Она почти не говорила, но я заметила боль в усталых глазах и не завидовала тому, что ей предстояло сделать – даже в обмен на все деньги Харви. Мари явно обеспечено чувство вины до конца жизни.
Я только выключила душ, когда мобильник пискнул о полученном сообщении. Ну что теперь? День был таким спокойным, и я уже начала надеяться, что это спокойствие продержится до завтра. По крайней мере до похода к шерифу.
Обмотавшись полотенцем, я вышла в спальню. Тут же прибежала и Мари, которую таки удалось убедить перебраться с чердака в комнату напротив моей.
– Кто это?
Я уставилась на экран:
– Ида Белль.
«У нас проблемы с дизайном нового одеяла и нужна твоя помощь как эксперта по вязанию. Срочно приходи к Герти».
Пульс ускорился, кровь отхлынула от лица. Герти и Ида Белль знали, что я ни черта не смыслю в вязании. Сообщение словно вернуло меня на Ближний Восток, ко всем уловкам и кодам, что использовали мы с Харрисоном, когда попадали в беду.
Я сразу поняла, что эсэмэс – сплошная фальшивка.
Цель – заманить меня к Герти.
– Это ловушка.
Мари выпучила глаза:
– Что происходит?
– Мы ошиблись… так ошиблись.
О моём сговоре с Идой Белль и Герти знали только Уолтер, помощник Леблан, Мари и Мелвин. И лишь у одного из них была причина пытаться уловками собрать нас в одном месте.
И тут меня осенило: всё, во что все верили годами, – чушь. Мы бегали кругами, пытаясь перекинуть подозрения на Мелвина, а он и есть убийца. Я готова была все свои деньги на это поставить.
– В чём ошиблись, Фортуна? Скажи, что происходит. – Голос Мари дрожал.
Я бросила телефон на кровать и ринулась в ванную одеваться. Затем вернулась, натянула кроссовки, вытащила из тумбочки пистолет Мардж и, проверив обойму, сунула его за пояс. Мари ахнула.
Я стиснула её руки:
– Слушайте. Я не знаю, вернулся ли Леблан из Нового Орлеана, но мне нужно, чтобы вы позвонили ему и сказали, что Герти и Ида Белль в заложниках в доме Герти.
Мари побледнела:
– Кто взял их в заложники?
– Если я права… Мелвин.
Она зажала рот руками:
– Боже! Это всё я виновата.
– Самобичеванием займётесь позже. Когда свяжетесь с Лебланом, передайте, что я вооружена и отправилась на помощь. Хорошо?
– Да, – прошептала Мари.
Я слегка её встряхнула:
– Соберитесь. Герти и Иде Белль нужна сильная подруга.
И вдруг в ней что-то щёлкнуло.
Набежавшие было слёзы словно испарились, Мари выпрямилась в полный рост, сжала челюсть и, наверное, впервые в жизни разозлилась.
– Чёрт, да, я позвоню помощнику шерифа! А теперь иди и пристрели этого сукиного сына!
Я улыбнулась и побежала к дому на другой стороне улицы, собираясь сначала заглянуть в окна. Если есть шанс подкрасться к Мелвину незаметно, я его не упущу. И уж точно не пойду покорно прямо навстречу смерти.
Неслышно перемахнув через забор Герти, и поползла по заднему двору, радуясь, что она не включила свет над чёрным входом. Лужайку заливало лишь слабое лунное сияние, а тёмная тень от живой изгороди обеспечивала отличное прикрытие весь путь до кухонного окна.
Сердце билось так сильно, что грудь, казалось, вот-вот взорвётся. Я сосредоточилась на дыхании, но помогло мало. Я замерла на полдороги, пытаясь взять себя в руки. Да что такое? Это же моя работа. То, чем я живу уже пять лет, а всё равно чувствую себя как агент на первом убийстве.
«Это личное», - пришло осознание.
Люди в доме мне небезразличны, что делало это задание важнейшим в моей карьере. Не дозволено ни одной ошибки. Под угрозой жизни важных для меня женщин.
Глава 20
Я заглянула в окно, но кухня была пуста. Свет виднелся только в коридоре – тусклая полоска, протянувшаяся от гостиной. Ублюдок, видимо, держит их там, а из света оставил лишь лампу. Надеется, что это даст ему преимущество, когда я приду. И уж точно не подозревает, что я подготовилась к битве.
Конечно, откуда Мелвину знать, что он захватил подруг профессионального убийцы.
Заходить через первый этаж явно не стоило. Мелвин запросто мог проверить нижние комнаты, к тому же в оконном проёме не лучшая позиция для стрельбы – по крайней мере, для того, кто стреляет. Я оглядывала деревья возле дома, когда внезапно налетела гроза. Молния рассекла небо и врезалась в землю с оглушительным грохотом. Дом содрогнулся, стёкла задребезжали, и в следующее мгновение на мир обрушился ливень.
Превосходно! Даже если слегка пошумлю, проникая в дом, звуки бури всё скроют. Я подбежала к огромному дубу, забралась повыше, устроилась на ветке и, дождавшись очередного раската грома, спрыгнула на крышу. Затем заползла на гребень, свесилась вниз и потянулась к чердачному окошку.
Открыто!
Я дёрнула створку, схватилась за раму обеими руками и, глубоко вдохнув, одним движением перевалилась за край и втянула себя в окно, молясь, чтобы Герти не поставила рядом ничего острого или хрупкого. Плечи приземлились на стопку коробок, те под моим весом сплющились, но хранившаяся внутри одежда смягчила звук падения.
Пока всё шло идеально. Я одновременно и радовалась долгожданной благосклонности судьбы, и переживала, как бы везение не закончилось в самый неподходящий момент. Чердак был первым испытанием. Местные дома строились на славу, но все как один скрипели от старости.
Я, конечно, стянула кроссовки, чтобы чуть заглушить шаги, но совсем бесшумно пройти всё равно не получится, если только не воспарю над полом. Пришлось дождаться ещё одного раската грома, и только потом бежать к лестнице. Толкнув дверь, я вздохнула с облегчением, когда отлично смазанные петли не издали ни звука. И под рокот грозы двинулась вниз, замирая всякий раз, как ступеньки стонали.
Застыв на площадке второго этажа, я приложила ухо к двери и прислушалась. Тишина. Надеясь, что все на первом, я выглянула в коридор. Чисто.
И скользнула вперёд, ноги в носках бесшумно ступали по деревянному полу. А достигнув лестницы, легла и слегка сползла вниз, заглядывая в гостиную.
А вот это паршиво. Ида Белль сидела на диване у стены, связанная верёвкой по рукам и ногам. Прямая как доска, она впервые с нашей встречи казалась обеспокоенной. Точно так же связанная Герти занимала стул в центре комнаты. На её щеке наливался синяк, и мои глаза заволокло красной пеленой.
Мелвин стоял перед Герти, направив дробовик ей в голову, и орал:
– Где она?! Ты уже десять минут как отправила сообщение, а она живёт за углом!
– Может, она была в душе или спала, или вообще не дома, – сказала Герти. – Дал бы позвонить, вместо эсэмэсок, я бы узнала.
– Ага, так я и дал тебе возможность её предупредить! Если я хоть почую приближение копов, то пристрелю вас к чертям и свалю отсюда.
– После такого далеко не уйдёшь, – заметила Ида Белль.
– Тупая сука, – ухмыльнулся Мелвин. – Меня пять лет не трогали за убийство Харви. Если б вы, бабы, не спрятали тело, Мари бы уже гнила за решёткой, а я с кучей денег расслаблялся где-нибудь на Багамах.
– Ты не мог убить Харви, – хмыкнула Ида Белль. – Ты сидел в тюрьме. Хватит приписывать себе то, чего не делал.
– Ещё слово – и я тебя из принципа пристрелю. Я придумал план. Нашёл напарника, который мог провернуть всё без сучка без задоринки. Думаешь, не отважусь спустить крючок?
– И как же ты объяснишь нашу смерть? – спросила Герти. – Тебе не кажется, что у полиции возникнут вопросы?
– О, это самое весёлое. – Мелвин улыбнулся. – После исчезновения Мари я спёр этот дробовик из её дома. На боку даже имя Харви выгравировано. Все решат, будто вас прикончила Мари, чтобы вы не сдали её за убийство мужа. Её побег всё упростил. Какое бы алиби она теперь ни придумала, полиция не поверит.
Я отползла назад, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться и придумать план. Идея Мелвина оказалась дьявольски логичной. Мари не сможет оправдаться, особенно если мы трое – единственные, кто в силах обеспечить ей алиби – будем мертвы. Даже письмо Мардж не перевесит три трупа и орудие убийства.
