— Я сказал тебе замолчать! — прикрикнул мужчина.
— Я просто пытаюсь сказать, что я понимаю, что вы запаниковали и не нашли другого выхода, кроме как украсть меня, наверное. Но у меня есть деньги… — тараторила я, похоже сама не понимая как глупо выгляжу в таком состоянии. — Мы можем договориться и я просто пойду домой, я обещаю, что…
Закончить я не успела, мужчина просто схватил меня за волосы и грубо толкнул, хотя, скорее кинул на матрас. Кинул он неудачно и я ударилась лицом об батарею.
— Я же сказал тебе заткнуться! — закричал он на меня.
От испуга я даже не почувствовала боли от удара и просто прижалась спиной к стене, рядом со злополучной батареей, поджав под себя ноги. Незнакомец теперь даже не походил на того мрачного мужчину, которого я в нем увидела впервые. Сейчас я видела перед собой неуравновешенного психа, который мог убить меня в ту же секунду, если я что-то сделаю не так.
— Тупая сука, — выплюнул он и тут же вылетел из комнаты, выключив свет и закрыв дверь.
Меня затрясло от страха, а затем я почувствовала, как по подбородку скатывается кровь. Удар об батарею пришелся на нижнюю часть лица, а именно на губы, которые были разбиты, как будто мне заехали кулаком на ринге. Но то ли от ужаса, то ли от травмы, у меня все онемело и я ничего не чувствовала, кроме привкуса крови.
Это не было простым ограблением. Он знал мое имя, он назвал его. Он знал, кто живет в той квартире. Он вырубил меня чем-то. Но я поехала туда спонтанно, как он мог узнать? И как, черт возьми, он вынес меня из элитных апартаментов, где был охранник, который знал меня в лицо? Что-то не сходится. Ему нужен был выкуп за меня, это совершенно точно. Но похитители так не делают. Он ведь даже был без маски, не стесняясь светиться передо мной. Что если… Что если он не собирается отпускать меня живой?
От этих мыслей мне стало еще дурнее. Я чувствовала, как меня трясет. Если прямо сейчас дать мне в руки стакан с водой, то я разолью абсолютно все, потому что это был настоящий тремор.
— Стакан… Стакан!
Я совершенно точно знала, что он отдал мне стакан, и я его ему не вернула. Я начала тараторить, его начало это бесить и все это случилось. Он просто ушел и не забрал его с собой.
На ощупь, добравшись до выключателя света возле двери, я включила его и огляделась по сторонам. Сосуд валялся возле моего матраса. Я подбежала к нему, а затем сняв свою кофту, обернула стакан в нее. Я хотела разбить его, взять самый большой осколок и… И что? Я прекрасно понимала, что это не волшебный ключ к моему спасению, но это было хоть что-то. Похититель был один, если я застану его врасплох и внезапно ударю побольнее в болевую точку, то возможно смогу выскочить отсюда.
— Лишь бы получилось не громко… — прошептала я под нос.
Обернув сосуд в кофту получше, я сначала хотела спрятать его под матрас и прыгнуть сверху. Но видимо не зря физика была одним из моих самых нелюбимых предметов в школе. Ничего не вышло. Поэтому, решив рискнуть, я разбила «стакан», обернутый в кофту, прямо об батарею, помолившись перед этим всем богам на свете. Получилось не громко. Я была уверена, что похититель ничего не услышал. А когда я раскрыла одеяние, то сразу приметила огромный осколок, как будто сам Господь Бог, если он существовал, послал мне его, что бы я вонзила орудие в подлеца. Хотя, в этом случае этот осколок мне послал скорее Сатана.
— Да… Да! — эмоционально, но тихо радовалась я своей маленькой победе.
Завернув остальные осколки в кофточку и, спрятав все под матрас, так что бы было незаметно, я поняла, что сверху осталась в одном топе без бретелек. К счастью, холодно не было, поэтому меня это мало волновало.
Взяв осколок поудобнее, я потрогала его. Острый, но недостаточно.
— Нужно острее…
Никаких идей, кроме как «заточить» осколок об бетон, поставив его под углом, не было. И я начала как можно тише и дальше от двери заниматься этим делом. Не знаю, был ли какой-то результат спустя какое-то время, но мне казалось, что был.
Закончив со своими военными приготовлениями, я выключила свет, села на матрас, откинувшись на стену, и просто уставилась в закрытую дверь. Глаза уже привыкли к темноте настолько, насколько это можно было сделать, и я как хищник выжидала свою жертву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но жертва не пришла. Ни через час. Ни через два. По ощущениям ни через пять часов. У меня не было телефона и вообще чего либо, что бы посмотреть на время. Я даже не знала какое сейчас время суток. Но я было уверена, что просидела в такой позе практически вечность, но никто так и не пришел ко мне. У меня даже появилось чувство голода, не смотря на такую ситуацию, в которой, казалось бы, должны отключиться все функции организма, кроме самых нужных, адреналиновых, дабы спастись. Именно поэтому я пришла к выводу, что я просидела так не меньше четырех часов точно.
— Боже… Почему…
В какой-то момент я не выдержала и наступила следующая реакция — слезы. Мои глаза застилали проклятые слезы, а когда они начали скатываться по губам и подбородку, то я наконец почувствовала ту боль, которую причинила мне проклятая батарея, на которую меня швырнули. Мои губы и горели и щипали, как будто с них содрали кожу, хотя, на ощупь были всего лишь трещины и припухлость.
Еще несколько часов. Еще несколько часов тишины и полнейшего одиночества. Я не знала из-за чего, из-за стресса, переутомления организма, препаратов, которыми меня накачали, удара об гребаную батарею, времени суток, а может быть темноты, дико захотелось спать. Спрятав свое оружие под матрасом со стороны своей заклятой подруги — батареи и уставившись на нее, я закрыла глаза и заснула.
Не знаю, сколько я проспала, но проснулась от звука отпирающейся двери. Открыв глаза, я сразу же нырнула рукой под матрас и нащупала свой осколок.
Притвориться что сплю? Притвориться, что без сознания? И когда он нагнется ко мне, вонзить его прямо в глаз!
Но мои глупые воинственные мысли закончились так же внезапно, как и пробуждение от открывания двери. Свет не включился, я только услышала как что-то железное поставили на бетонный пол и сразу же обратно закрыли мою коморку.
— Какого…
Я тут же встала, включила свет, и мой взгляд упал на жестяное ведро, в котором одиноко лежала туалетная бумага розового цвета.
— О, нет… — практически проскулила я.
Намек был понятен. И, похоже, мой мочевой пузырь, который давно молил о пощаде, был рад этому ведерку. Хоть это было безумно унизительно, но ничего не оставалось. После завершения туалетных дел, я обиженно улеглась на свое место в ту же позу, только уже с рулоном туалетной бумаги, который к тому же пах клубникой.
— Спасибо за заботу, мудак, — злостно процедила я.
Примерно через час, сквозь свое дремлющее состояние, я услышала, как дверь опять открылась и тут же закрылась обратно. Обернувшись, я не увидела очертаний своего спасительного ведра в темноте.
— Надеюсь, ты упадешь, и все это выльется тебе на голову, осел.
***
Не знаю, сколько я проспала, по всей видимости, немало, потому что проснулась я от дикого голода и жажды. Но с тех пор как похититель забрал и надел себе на голову мое ведро, мне так хотелось думать, я больше ничего не слышала. Меня по-прежнему игнорировали. Я старалась игнорировать панические мысли и приободрять себя.
Если меня здесь держат, носят ведра, клубничные туалетные бумаги и поят, то убивать не собираются. Ведь так? Иначе бы меня уже насиловали, продали на органы или в рабство. Ему определенно нужен выкуп. Папа и Уилл грамотно разберутся с этим. Вызволят меня. А потом я подробно опишу этого мудака, и полиция найдет его, где бы ни было.
Просидев в своей хищнической позиции с осколком, спрятанным сзади, еще какое-то время я наконец услышала приближающиеся шаги. Дверь быстро открылась, похититель включил свет. У него в руках я увидела поднос, на котором были две тарелки с какой-то едой и небольшая бутылка воды. Не смотря на то, что я была безумно голодна, по ощущениям как будто не ела дня два минимум, я поняла, что сейчас не время для гастрономических оргазмов. Это был мой шанс. Дверь открыта нараспашку, мужчина только лишь мазнул по мне недовольным взглядом и нес мне еду.
