Спрашивающий. Но разве автора «Разоблаченной Изиды» не обвиняли в том, что она выступает против теории реинкарнации?
Теософ. Лишь те, кто не понял сказанного ею. Ведь когда был написан этот труд, никто ни из английских, ни из американских спиритуалистов в перевоплощение не верил; и то, что говорится в этой книге о «переселении душ», было направлено против французских спиритов, чья теория столь же антифилософична и абсурдна, сколь логично и самоочевидно в своей истинности восточное учение. Сторонники учения о реинкарнации, принадлежащие к школе Аллана Кардека, верят в произвольное и немедленное перевоплощение. По их мнению, умерший отец может воплотиться в собственную еще не родившуюся дочь, и так далее. Они не признают ни дэвачана, ни кармы, и не имеют какой-либо философской теории, которая служила бы основанием или подтверждением необходимости последовательных рождений. Но как же может автор «Разоблачённой Изиды» выступать против кармической реинкарнации, с промежутками между двумя воплощениями от 1000 до 1500 лет, если это одно из основных верований буддистов и индусов?[73]
Спрашивающий. Так значит, вы полностью отвергаете теории и спиритов, и спиритуалистов?
Теософ. Не целиком, а лишь в том, что касается их основных положений. И те, и другие основываются на том, что говорят им их «духи»; и они настолько же не согласны друг с другом, насколько теософы не соглашаются с ни с первыми, ни со вторыми. Истина одна; и когда мы слышим, что французские призраки учат реинкарнации, а призраки английские отрицают её и поносят, мы можем лишь сказать, что либо французские, либо английские «духи» сами не знают того, о чем говорят. Вместе со спиритами и спиритуалистами мы верим в существование «духов», или невидимых существ, в большей или меньшей степени наделенных разумом. Но если в наших учениях различают множество их видов и родов, наши оппоненты не допускают существования иных духов, кроме развоплощённых «духов» людей, которые, по нашему мнению, в большинстве случаев являются лишь оболочками, находящимися в кама-локе.
Спрашивающий. Вы, похоже, весьма серьезно настроены против «духов». Поскольку вы уже объяснили мне свои взгляды и причины, по которым вы не верите в материализацию развоплощённых духов и в непосредственное общение с «духами умерших» на сеансах, то не растолкуете ли вы мне еще и такой факт: почему некоторые теософы неустанно твердят о том, как опасны общение с духами и медиумизм? Есть ли у них какие-нибудь конкретные доводы?
Теософ. Надо полагать, да. У меня, например, они есть точно. Благодаря своему более чем полувековому опыту общения с этими невидимыми, но слишком уж осязаемыми «влияниями», существование которых невозможно отрицать, – от сознательных элементалов и полусознательных оболочек до в высшей степени бесчувственных и не поддающихся описанию призраков всех видов – я действительно имею право высказывать такие взгляды.
Cпрашивающий. Не могли бы вы привести один или несколько примеров, объясняющих, почему такого рода практика должна считаться опасной?
Теософ. Для этого потребуется больше времени, чем я могу вам уделить. О каждой причине нужно судить по тем следствиям, которые она производит. Взгляните-ка на историю спиритуализма за последние пятьдесят лет, с тех самых пор, как в этом столетии он вновь появился в Америке, и судите сами, чего больше принёс он своим приверженцам: пользы или вреда. Очень прошу вас правильно меня понять: я выступаю вовсе не против истинного спиритуализма, а против современного движения, получившего это название, и против так называемой философии, изобретенной для объяснения его феноменов.
Спрашивающий. Так вы совсем не верите в их феномены?
Теософ. Именно из-за того, что я имею слишком веские основания верить в них, и считаю, что их существование (за исключением отдельных случаев преднамеренного мошенничества) – такая же правда, как то, что вы и я живём, – именно поэтому всё моё существо и восстаёт против них. Еще раз повторяю: я говорю лишь о физических, а не ментальных, или даже психических явлениях. Подобное привлекает подобное. Есть несколько благородных, чистых, добрых мужчин и женщин, лично мне знакомых, которые многие годы своей жизни провели под непосредственным руководством и даже защитой высоких «духов», развоплощённых или же планетных. Но эти разумы не имеют ничего общего с «Джонами Кингами» и «Эрнестами», фигурирующими на сеансах. Эти разумы направляют в очень редких и исключительных случаях лишь тех смертных, к которым их привлекает и магнетически притягивает кармическое прошлое человека. Чтобы привлечь их, недостаточно просто «сидения для развития».[74] Так можно лишь открыть двери целому рою призраков, добрых, злых или же нейтральных, рабом которых медиум становится на всю жизнь. Именно против такого неразборчивого медиумизма и контакта со всякими «духами» уровня домовых поднимаю я свой голос, а не против духовного мистицизма. Последний возвышен и свят, а первый имеет ту же природу, что и феномены двухсотлетней давности, за которые пришлось пострадать стольким ведьмам и колдунам. По поводу колдовства почитайте Глэнвила и других авторов, и у них вы найдёте свидетельства о явлениях, аналогичных большинству, если не всем физическим явлениям «спиритуализма» XIX столетия.
Спрашивающий. Вы хотите сказать, что это колдовство и ничего более?
Теософ. Я лишь хочу сказать, что, сознательное оно или бессознательное, это общение с мертвыми – некромантия, чрезвычайно опасное занятие. За века до Моисея такое вызывание умерших всеми разумными нациями рассматривалось как греховное и жестокое, поскольку оно нарушает спокойствие душ и мешает им в их эволюционном развитии достичь высших состояний. Совокупная мудрость всех прошлых веков отвергла такого рода практику. В заключение я скажу то, что неустанно повторяла и устно, и в печати в течение пятнадцати лет: в то время как одни из так называемых «духов» сами не знают, о чем говорят, повторяя, как попугаи, то, что они отыскали в умах медиумов и прочих людей, другие бывают весьма опасны и могут лишь привести человека ко злу. Факты эти самоочевидны. Достаточно вам посетить спиритические кружки школы Аллана Кардека, и вы встретите там «духов», отстаивающих реинкарнацию и говорящих, как прирождённые католики. Обратитесь к «дорогим отошедшим» в Англии и Америке, и вы услышите, как они упрямо отвергают реинкарнацию, поносят тех, кто её проповедует, и придерживаются протестантских воззрений. Все ваши лучшие и наиболее сильные медиумы страдали болезнями телесными и душевными. Вспомните печальный конец Чарлза Фостера, который умер буйнопомешанным в сумасшедшем доме; Слэйда, страдающего эпилепсией; Эглинтона, – лучшего на сегодня медиума в Англии, – который подвержен той же болезни. Взгляните на жизнь Д. Д. Хоума, человека, разум которого погряз в желчности и горечи, который ни одного доброго слова не сказал о ком-либо, кого он подозревал в обладании психическими силами, и порочил всех прочих медиумов вплоть до своего плачевного конца. Этот Кальвин от спиритуализма в течение многих лет страдал от ужасной болезни позвоночника, полученной им в результате общения с «духами», и умер совершенной развалиной. Вспомните ещё о печальной судьбе бедного Вашингтона Ирвинга Бишопа. Я знала его в Нью-Йорке, когда ему было ещё четырнадцать, и он несомненно был медиумом. Верно, что этот бедный парень объявил поход против своих «духов» и окрестил их «бессознательной деятельностью мышц» – к великому торжеству всех корпораций высокоучёных дураков от науки и пополнению своего собственного кармана. Но – о мёртвых либо хорошо, либо ничего – его конец был печальным. Он стоически скрывал свои эпилептические припадки – первый и самый сильный симптом настоящего медиумизма – и кто знает, был он мертв или в трансе, когда производилось посмертное вскрытие. Его родственники настаивали, что он был жив, если верить телеграммам агентства Reuters. Наконец, посмотрите на медиумов-ветеранов, основателей и двигателей современного спиритуализма – сестёр Фокс. После более чем сорока лет общения с «ангелами», последние сделали их неизлечимыми пьяницами, которые в публичных лекциях отрекаются от труда и философии всей своей жизни, объявляя это шарлатанством. Что же это за духи должны быть, чтобы подтолкнуть их к этому, спрашиваю я вас?
Спрашивающий. Но верны ли ваши выводы?
Теософ. А какой бы вы сделали вывод, если бы узнали, что лучшие ученики одной из школ пения сорвали голос от перенапряжения горла? Что их метод плох, не так ли? Я думаю, что вывод этот столь же справедлив и в отношении спиритуализма, раз мы видим, что лучших его медиумов постигает такая судьба. Мы можем лишь сказать: «Пусть те, кого интересует эта проблема, судят о древе спиритуализма по его плодам и поразмыслят над полученным уроком». Мы, теософы, всегда считали спиритуалистов своими братьями, имеющими те же мистические склонности, что и мы, но они постоянно рассматривали нас как врагов. Мы, имея в своём распоряжении более древнюю философию, пытались помочь им и предостеречь их; они же отплатили нам тем, что поносили нас и всеми возможными способами старались оклеветать нас и наши мотивы. Однако лучшие английские спиритуалисты говорят то же, что и мы, в тех случаях, когда серьезно высказывают свои убеждения. Послушайте, например, как «M. A. Oxon» признаёт эту истину: «Спиритуалисты склонны уделять чрезмерное внимание вмешательству в нашу жизнь внешних духов и не замечать возможностей Духа воплощённого». Зачем же поносить и оскорблять нас, если мы утверждаем то же самое? Потому отныне нам нет дела до спиритуализма. А теперь вернемся к реинкарнации.
