Прижавшись спиной к стене спальни, он попытался отвернуться, но не смог. Она не собиралась ни пробуждаться, ни каким-то чудом исцеляться. Он знал это. Рене убила лошадиная доза наркотика, и за это он отправится в тюрьму.
Эрик сполз по стене, пока не уткнулся задом в ковер, и разрыдался. Он тщетно пытался остановить дрожь, током пробегающую по телу. Это не честно! Это она хотела, чтобы он принес кокс. Это она сделала первый ход. Он не плохой парень, просто наделал несколько ошибок. Разве он заслужил, чтобы из-за них закончилась его жизнь? Он был абсолютно уверен в обратном.
Поэтому он выбежал из дома к своей машине, припаркованной в двух кварталах от дома. Сейчас Эрик был благодарен Рене за то, что она всегда настаивала на этой маленькой предосторожности. Забравшись за руль, посмотрел на себя в зеркало и попытался пригладить волосы. Ничего не вышло.
К черту! Он примет душ у себя в квартире, потом соберет кое-какие вещи, и направится назад в Индиану. Может, заляжет там на дно, соберется с мыслями.
Он завел машину и сорвался с места, словно соревнуясь с кем-то в скорости. Когда он проезжал мимо дома Рене, разведенный им огонь добрался уже до верхнего этажа.
* * *
Стук в дверь у него за спиной отвлек от воспоминаний. Он снова прислушался, не трещит ли дерево, не гнется ли металл. Ничего такого он не услышал, поэтому решил, что нужно двигаться дальше и убираться из этого проклятого коридора.
Пока луч его фонарика метался по складу, он понял, что со времен его работы здесь Джон Тэнди многое переделал. Там, где когда-то был единственный проход, ведущий к гаражной двери и погрузочной площадке, путь преграждал ряд металлических стеллажей. В этом был свой смысл. За такое время бизнес Джона разросся. А значит, ассортимент увеличился. Что ж, молодец.
Интересно, где сейчас Тэнди? Скорее всего, он труп. Вопрос только, ходячий или нет.
Эта мысль поразила его, и он снова замер. Прислушался, нет ли на складе других звуков, кроме стука в дверь. Ему нужно знать, один ли он. На складе было тихо. Ему казалось, что даже воздух здесь замер. Его чувства обострились. Если б он знал наверняка, что на складе кроме него еще кто-то есть, он бы спрятался и подготовился. Но эта тишина вселяла в него лишь дурное предчувствие.
— Эй? — позвал он.
Ответа не последовало, но внезапно он услышал в голове голос Рене, назвавший его бесполезным педиком. От потряс головой, пытаясь избавиться от голоса. Ее не было здесь, не было ни в Рундберге, ни в Миллвуде. Все, что от нее осталось, это горстка пепла, которую ее муж развеял над озером Верхнее. Ее голос это лишь мучающие его вина и воспоминания.
За работу, Эрик, — сказал он себе, и решил последовать своему же совету. Повернул направо и стал пробираться мимо стеллажей в сторону двери. Водя по сторонам лучом фонарика, он боялся выхватить из темноты молочно-белые глаза или фрагмент сгнившей кожи. Услышать за спиной злобное шипение, или — что самое страшное — треск ломающейся двери.
Просто продолжай идти. Чем раньше закончишь, тем лучше.
Он достиг конца ряда и повернул налево. Направил свет в темноту. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но луч утонул в открытом пространстве. Дыхание начало успокаиваться. Он миновал три ряда, образованных высокими металлическими стеллажами. Посветив фонариком в каждый ряд, убедился, что там никто не прячется. Большинство стеллажей были пусты. Недобрый знак, но беспокоиться об этом еще рано.
Он обошел последние стеллажи и оказался в открытом пространстве. На полу стояло несколько ящиков, но он с легкостью преодолел эти препятствия.
Посветил вперед и обнаружил гаражную дверь. Лицо растянулось в улыбке облегчения. Знакомая ему потрескавшаяся белая краска. Удивительно. Не думал ли Джон перекрасить дверь? Похоже, что нет. Джона не волновало то, что не на виду у клиентов. Так было всегда.
Металлическая дверь была покрыта многочисленными вмятинами, все они были нанесены снаружи. Мертвецы. Они пытались пробиться внутрь. Может, Джон с сотрудниками отсиживались здесь несколько дней, когда чума только началась. Но они либо удрали, либо их вытащили через магазин. Но здесь их точно уже нет.
Эрик осмотрел дверь, убедившись, что Джон не добавил замков или других мер безопасности. Ничего. Электрический открыватель и единственный замок — вот вся безопасность. Слава Богу, зомби слишком тупы, чтобы разобраться с чем-то подобным.
Он прижался ухом к металлу и прислушался. С другой стороны ничего. Если зомби смогли обойти магазин сзади, то они тихие ублюдки.
Окей. Он сделал все, что смог. С одной стороны ему помогала удача, с другой — подгонял страх. Теперь он должен подать знак.
Эрик вытащил из кармана рацию и включил ее.
— Эй, Моррис? — сказал он. — Вы еще там, парни?
18
Моррис мчался по дороге, то и дело проверяя в зеркало, насколько оторвался от зомби. И лишь оказавшись в полумиле от магазина, почувствовал себя в относительной безопасности. Успокоившись, он перестал искушать судьбу и давить на газ.
— Почему сбавил скорость? — спросил Стивенсон. — У нас же на хвосте толпа гребаных жмуров.
— Так мы сможем развернуться, не перевернув грузовик.
— Развернуться?
— Мы никуда не уезжаем, Крис.
— Да, я знаю, мать твою! Но разворачиваться сейчас?
Моррис оглянулся через плечо на Стивенсона. — Ты можешь…
Что-то запищало, и он подпрыгнул в кресле, лишь потом вспомнив о рации в кармане рубашки. Вытащив устройство, он услышал металлический голос Эрика. Простое движение вызвало в плече новую боль.
— Повтори, Эрик. Я не расслышал.
Снова раздался писк. Боже, как раздражают эти штуки. Даже хуже Стивенсона.
— Я у двери. Можете возвращаться.
Моррис уронил голову на грудь. На него нахлынули эмоции. С одной стороны, было чертовски приятно слышать, что Эрик все еще жив и что у них по-прежнему есть шансы справиться с задачей. С другой, Стивенсон попал в самую точку. Он не хотел возвращаться в логово зомби. Черт, он только что сбежал от них. Он не готов ехать назад. Может, у него есть еще нескольких секунд?
— Моррис, ты еще там?
Он со вздохом нажал кнопку разговора. — Да. Мы едем. Дам знать, когда будем у двери.
— Хорошо. Удачи.
— Спасибо. — Моррис бросил рацию на пассажирское сиденье и снова посмотрел в зеркала. От зомби их разделяло как минимум сто ярдов, может, больше.
— К сожалению, мы возвращаемся.
Он заметил ужимку Стивенсона, нарочитое движение закоренелого мудака.
— Мне то что. Я же просто пассажир.
— Вот все, что ты умеешь делать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
