УМРИТЕ — УМРИТЕ — УМРИТЕ -
УМРИТЕ — УМРИТЕ — УМРИТЕ! УМРИТЕ!
УМРИТЕ! УМРИТЕ! УМРИТЕ! УМРИТЕ!
УМРИТЕ!!!
Дирк обернулся.
Что-то прыгнуло ему в лицо из полумрака на заднем сиденье. Это случилось настолько мгновенно, что поначалу Дирк решил, будто кто-то ударил его резиновой игрушкой. Потом он ощутил резкое жжение в левом глазу, и по щеке потекло что-то прохладное и скользкое.
Когда Дирк понял, что ему выкололи левый глаз, он завопил высоким фальцетом.
Второй удар пришелся прямо в шею. Вязальная спица пронзила сонную артерию, и сиденье оросил фонтан алой крови. Дирк конвульсивно отшатнулся к приборной доске, и его крик захлебнулся в потоке крови, которая быстро растекалась по сиденью, забрызгивая стекла.
Дирк рухнул на ковровое покрытие, которое, казалось, жадно впитывало вытекавшую из него жизнь. Он попытался нашарить в кармане свой складной нож, но пальцы его не слушались, к тому же их покрывала густая алая кровь. Ноги стали коченеть, сознание затуманилось. Глядя единственным глазом на заднее сиденье, Дирк в последние мгновения жизни все же увидел своего убийцу.
Сквозь приоткрытую стеклянную перегородку, отделявшую задние сиденья от передних, на него с нескрываемым наслаждением смотрела старая ведьма. На ее обезображенном глубокими морщинами лице отпечаталось безумие, насчитывавшее многие десятилетия. Венчик седых редких волос обрамлял почти голый череп, покрытый старческими коричневыми пятнами. Глаза были цвета пепла, бескровный рот кривился в старческой ухмылке.
Дирк хотел было что-то сказать, но сознание быстро покидало его.
Старая ведьма наслаждалась его предсмертными муками, словно смаковала по глоточку выдержанное вино. Потом, собравшись с силами и с сожалением вздохнув, она прошипела:
— Умрите, будьте добры...
И Дирк Туай повиновался.
* * *
Через несколько секунд вернулся Эрик. Ванесса внимательно наблюдала за его реакцией, когда он увидел труп в луже крови между водительским и пассажирским сиденьями.
— О Боже! — Шофер на мгновение замер, с ужасом глядя на лужу крови. Обмякший труп грабителя лежал на полу с неловко подвернутыми руками и ногами, словно это был не человек, а сломанная кукла.
Эрик повернулся в сторону заднего сиденья:
— Мадам?! Вы не пострадали?!
Ванесса попыталась ответить, но внезапное нападение грабителя, казалось, лишило ее последних сил, и говорить она уже на могла.
— Мадам!
Эрик наклонился вперед и принялся лихорадочно осматривать старушку. На ее платье он заметил мелкие брызги крови. Скрюченные ноги, как всегда, неподвижно выступали из-под платья.
— Эрик, пожалуйста... — с трудом произнесла Ванесса, не воспользовавшись компьютером для разговора со своим шофером, хотя ее здоровая правая рука все еще лежала на клавиатуре ноутбука. В полузакрытой ладони виднелась вязальная спица с окровавленным кончиком.
— Что вы натворили?! — в ужасе зашептал Эрик, обращаясь скорее к себе, чем к Ванессе.
— Эрик, — слабо прошипела она, — прошу вас... скорее приберите здесь... пока не случилось чего-нибудь похуже... и не забудьте про его глаз...
Шофер нахмурился:
— Пожалуйста, Мадам...
— Не спорьте со мной, Эрик... поторопитесь...
Ванесса боялась, что они потеряют из вида того негра, который забрал талисман из машины Мелвила.
Всего несколько минут назад этот негр и его напарница исчезли в лавке ростовщика через дорогу. Ванесса беспокоилась, что инцидент с грабителем помешает ей уследить за парочкой дальнобойщиков, чего она никак не могла допустить. Нельзя было потерять след талисмана, к тому же ей очень хотелось полюбоваться на страдания этих недоносков, посмевших украсть его. О, сладостный запах горящей человеческой плоти... Симфония слез!
Эрик быстро и добросовестно исполнил ее приказания. Протащив труп через всю пустую лужайку, он бросил его в мусорный контейнер. Прежде чем закрыть крышку. Эрик запустил в контейнер руку и вслепую извлек из глазницы невредимое глазное яблоко грабителя. Как желток из сваренного вкрутую яйца.
Шофер, мрачный, вернулся к лимузину, опустил глазное яблоко в банку у ног старой дамы и проворно принялся за уборку салона. Хотя у него дрожали руки, Эрик все же сумел поразительно быстро вернуть ему прежний блеск и чистоту Но очистить ковер оказалось гораздо труднее: он насквозь пропитался кровью.
— Мадам, вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил Эрик, после того как спрятал свернутый в рулон ковер в багажник и снова уселся за руль. Он тяжело дышал, сердце у него билось из последних сил. В глазах отражались страх и отвращение. Он боялся, что их схватит полиция, боялся тюрьмы. Боялся ада.
Милый старый дурень.
Ванесса начала было набирать ответ на клавиатуре компьютера, но потом остановилась. Хотя голос у нее был очень слабым и она разговаривала очень медленно, все же Ванесса не любила общаться с Эриком при помощи компьютера.
— Эрик... пожалуйста... давайте подъедем поближе... Я хочу видеть все своими глазами...
Шофер покорно кивнул, завел двигатель и тронулся с места.
Автостоянка заметно опустела. У главного въезда остался только один небольшой фургончик. Рядом остановились два автобуса, из которых выходили пассажиры. Эрик медленно пересек стоянку и подъехал к лавке ростовщика. Ванесса дотянулась здоровой рукой до металлического стержня длиной около трех футов с клещевидными челюстями на конце. С помощью этой штуки она безо всяких усилий доставала нужные предметы, находящиеся достаточно далеко от ее здоровой руки.
Мадам Дега подцепила с полочки маленький театральный бинокль и поднесла его к глазам. Сквозь окуляры ей был отлично виден неприбранный главный вход в лавку ростовщика. Поцарапанная железная дверь поблескивала в лучах полуденного знойного солнца. Где-то там, за дверью, находились сейчас негр и его белокожая напарница. Ванесса бросила взгляд направо. Здесь стояла пустая коробочка из тикового дерева. Крышка была приоткрыта. Внутренняя бархатная поверхность была местами потерта и вся лоснилась от долгого употребления. На ней четко выделялся отпечаток крошечной человеческой руки.
Ванесса поклялась себе, что талисман еще до наступления ночи будет снова лежать в своей коробочке. Она вернет его, чего бы это ни стоило!
— Может быть, вам что-нибудь нужно, Мадам? — спросил Эрик.
— Нет, благодарю вас, Эрик, — отозвалась Ванесса, в последний раз бросив взгляд на пустую коробочку.
Ванесса сидела в механическом кресле. Она была одета в выцветшее хлопчатобумажное платье, поверх которого был накинут халат без рукавов. Выглядела она на все свои восемьдесят девять. Обе ноги и левая рука, искалеченные еще в детстве, со временем высохли и съежились под воздействием остеопороза и ревматизма. Пока Ванесса сидела неподвижно, словно старая мраморная статуя, боль была терпимой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
