Попрощавшись с Кларой… или как там ее… под заинтересованными взглядами британских томми, охраняющих КП, капитан прошел на пост и вызвал себе машину из числа тех, что обслуживали американский военный контингент на базе. Не прошло и пяти минут, как рядом с визгом затормозила синий Шевроле Камаро со знаками ВВС САСШ на дверцах — ее как раз и использовали, чтобы сопровождать драконих при посадке.
— Как? — спросил капрал Намуни из технической группы, сидевший за рулем
— Подвинься… — капитан полез за руль — хочу вспомнить, что это такое, скорость сто миль в час…
— За прошлый раз нас же наказали — британцы сильно не любили лихачащих по базе североамериканских пилотов. В Британии вообще не было принято ездить быстро, там мало подходящих для этого дорог.
— Пусть обломаются… — с этими словами капитан Борн придавил педаль газа
Полеты девятая эскадрилья стратегической разведки ВВС САСШ совершала в основном в интересах РУМО, разведки министерства обороны и АНБ — Агентства национальной безопасности, занимающегося почти тем же — но при этом не являющегося военным ведомством. АНБ на базе представляла гражданская дама по имени Карина, несмотря на жару, она всегда одевала строгий серый или темный костюм и выглядела так, что командование базы всерьез опасалось за качество технического обслуживания самолетов. Капитан Борн тоже был не против — но по слухам не обломилось пока никому…
Сейчас Карина, в своем потрясающем сером костюме стояла в тени ангара, обсуждая что-то с со старшим группы девятой эскадрильи, майором Никополисом. В руках у Никополиса был летный планшет с какими то данными, и он что-то упорно пытался доказать Карине. Капитан Никополис был из семьи эмигрантов-греков, потому спокойствием не отличался и доказывал весьма эмоционально. Чуть в стороне, растянув большое полотнище чтобы защитить фонарь самолета от прямых солнечных лучей, техники заканчивали перезагрузку Q-отсека, расположенного сразу за пилотской кабиной. Судя по всему — заправка уже была завершена.
Капитан подошел к группе механиков, мельком заметил, что на птице, на которой ему предстоит лететь — номер тридцать три. Летчики были людьми суеверными и верили во всякие приметы, иногда дурацкие — а номер тридцать три был восстановлен после неудачного приземления.
— Как?
— Нормально… — старший группы механиков оторвался от планшета с контрольным списком, заполненным наполовину — долетишь как нельзя лучше.
— Где сменник?
— В здании штаба. Дожидается.
Каждый самолет, особенно такой, сложный в управлении был индивидуальностью, летчики пересаживались с самолета на самолет если того требовали обстоятельства. Правилом хорошего тона было дождаться сменщика и ответить на его вопросы, прежде чем уходить в увольнительную.
Сменным оказался капитан Ван Мерве, спокойный как скала голландец, сын рыбака с западного побережья, он сидел на диване в комнате отдыха летного состава и пил чай. Тут же были британцы — но он не обращал на их утки и подколки, без которых британцы не могут жить ни малейшего внимания.
— Ван, как жизнь? — с ходу перешел к делу Борн
— Весело. Весьма весело.
— Что новенького в Неллисе?
— В Неллисе. Ну за исключением того, что один ас умудрился едва не протаранить крышу Миража[55] — все в норме.
— Ли?
— Он…
— Этот парень опасен для жизни.
— Он самурай. А в этом заведении он проигрался.
— Весело. Что с самолетом.
— Правый двигатель не выходит сразу на режим, если на высоте. Что-то с лопатками.
— Говорил?
— Говорил… Здесь все равно чинить не будут, на безопасность полета не влияет.
— Не влияет?!
— У них какое-то срочное дело. Когда я приземлился — у меня появилось чувство, что они хотят отправить меня на второй круг.
— Круто. Надо подать на них в суд. Что еще?
— Больше ничего. Там, кстати я не уверен, что проблема с двигателем. Вибрации никакой и тяга равномерная. Может быть — это приборы барахлят. Удачи.
— И тебе счастливо отдохнуть…
Ван Мерве был женат, и можно было ожидать, что он большую часть свободного времени просидит как пень на берегу с удочкой. Может быть — выйдет в море, половит окуня.
Капитан вышел в коридор, надеясь разыскать Никополиса — но он сам наткнулся на него мрачный как туча и все с тем же самым планшетом в руках. На планшетах, судя по виду, были спутниковые снимки какой-то базы ВВС.
— Борн, ты мне нужен!
— Да, сэр.
— Эти чертовы гражданские хотят нас поиметь. Но будь я проклят, если им это удастся.
— Да, сэр.
— Пошли… Выслушаем эту дуру…
Дура или нет — но само присутствие такой дамы, тем более перед долгим полетом было ох как некстати. Отвлекало от рабочих мыслей…
— Угадайте, где это, капитан?
Когда Карина не улыбается — почему то она становится еще сексуальней. Улыбка ее портит. И эта прическа — до сих пор капитан Борн считал, что ненавидит короткие стрижки. Короткая стрижка — это для кожаных затылков[56]. А тут…
— Россия
— Тепло.
Тепло то тепло… А не греет. Только распаляет.
— Где то на Юге.
— Еще теплее…
Капитан попытался вспомнить все базы ВВС России на южном направлении — он должен был это помнить хотя бы потому, что если он ошибется — смерть придет к нему оттуда. У русских есть чертовски дальнобойные ракеты?
— Мары?
— Нет.
— Самарканд?
— Снова нет.
— Бухара.
— И снова нет. Сдаетесь?
Капитан улыбнулся
— Вам — с превеликим удовольствием.
Он знал, что за последнее высказывание его могут привлечь — за сексуальное домогательство. Н он знал, что Карина этого сделает. Иногда он думал, что она садистка и любит мучить мужиков. Если бы она выбрала кого-то одного — остальные бы позавидовали счастливчику и отстали. Но она никого не выбирала.
— Это база одиннадцать дробь семь, так мы ее называем. Севернее Мары, числится недействующей.
— Так нечестно.
— И тем не менее. Она числится недействующей — но спутник засек не только активность на ней, причем мы так и не смогли расшифровать эту активность, но и большой объем передачи данных с того направления. Мы думаем, что русские что-то затевают, и именно там.
На этой базе ВВС, тоже законсервированной, находился основной стартовый аэродром для беспилотных летательных аппаратов, призванных участвовать в операции "Литой Свинец". Их перебазировали сюда, потому что запас топлива на этих аппаратах был ограничен.
— Это повышенный уровень риска — заявил Никополис — я не хочу рисковать ни пилотом, ни машиной.
— Но это на самой границе! Там нет ни ЗРК ни РЛС ни самолетов-перехватчиков ПВО. Прежде чем они поймут…
— Прежде чем они поймут… Там есть высотный пост обнаружения.
— Но мы все просчитали — их истребители ПВО не успеют догнать "двойку". Над русской территорией она будет минуту тридцать — минуту тридцать пять секунд, не больше.
— Британцы не обеспечат прикрытие, не смогут. А если русские обидятся — граница их не остановит. Это слишком опасно.
— Но дракониха пройдет над этим местом на предельной высоте. Это обычный разведывательный полет у границы, никто не подумает что на сей раз мы немного скорректируем курс. Даже если русские засекут ее изначально — у их перехватчиков не хватит ни пространства, ни скороподъемности, чтобы догнать дракониху в пределах своей территории. А на чужую они не сунутся, по крайней мере надолго. Все просчитано.
— Что помешает русским послать вдогонку пару ракет? Нет, слишком опасно. Капитан — на твое усмотрение.
Такое тоже было. Все пилоты ВВС САСШ, а особенно те, у которых был допуск на драконих — были высококвалифицированными профессионалами, обладающими значительным опытом, каждый из них готовился при необходимости преодолевать самую страшную противовоздушную оборону, какую только может быть, и все они знали — что многие не сумеют прорваться к целям. Это была их работа — они тренировались как одержимые, и знали что каждый день может стать именно тем, когда им всем придется бросить свою жизнь на чаши весов.
— Это действительно нужно сделать? — спросил капитан, смотря прямо в глаза Карине
Глаза красавицы из АНБ странно потемнели, она облизнула губы языком, будто они пересохли
— Это действительно нужно для нас, капитан. Очень нужно.
— Тогда я сделаю это.
Никополис вздохнул и сказал только одно слово — смотри…
А мисс Карина, которая вообще-то предпочитала проводить время с подругами, а не с друзьями, но не афишировала это, потому что в АНБ не любили лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, подумала, что все-таки все мужики, особенно те кто носит военную форму — идиоты, и их так легко купить. И продать. И…
