Иероглиф — По равнине шествует Смерть, косящая все на своем пути.
נ Нун — Небо Солнца, климат, времена года, движение, перемены обновляющейся жизни.
Иероглиф — Умеренность, Ангел с золотой повязкой на лбу, переливающий Эликсир Жизни из одного кувшина в другой.
ס Самех — Небо Меркурия, оккультная наука, магия, коммерция, красноречие, тайна, сила души.
Иероглиф — дьявол, козел Мендеса, или Бафомет тамплиеров со всеми атрибутами.
ע Айн — Небо Луны, отклонения, ниспровержения, перемены, неудачи.
Иероглиф — Башня, вершина которой снесена ударом молнии (возможно Вавилонская). Два человека, Нимврод и его лживый пророк низвергнуты с вершины башни. Один из персонажей в своем падении образует букву Айн.
פ Фе — Небо души, поток мысли, моральное влияние идеи на форму, бессмертие.
Иероглиф — Сверкающие звезды и вечная молодость.
צ Цад — Элементы, видимый мир, отраженный свет, материальные формы, символизм.
Иероглиф — Убывающая Луна. Собака и волк, воющие на ночное светило. На переднем плане — рак. Извилистая тропа, орошенная кровью.
ק Коф — Смеси, голова, вершина, князь небес.
Иероглиф — Восход Солнца. Два бегущих обнаженных ребенка. В других Таро изображена прялка, разматывающая нити судеб, или обнаженный ребенок на белой лошади с алым стягом в руках.
ר Реш — Растительный принцип, способность земли к воспроизведению, вечная жизнь.
Иероглиф — Суд Гения трубит в трубу. Мертвые встают из могил. Ожившие мужчина, женщина и ребенок — триада человеческой жизни.
ש Шин — Чувствительный принцип, плоть, вечная жизнь.
Иероглиф — Безумный. Идущий к обрыву человек в шутовском наряде с бесформенным, наполненным глупостями и грехами, колпаком.
ת Тау — Макрокосм, сумма всего во всем. Иероглиф — каббалистическая корона между четырьмя загадочными животными. Посреди короны — Истина, держащая в каждой руке по посоху.
Таковы двадцать два Старших Аркана Таро, которые объясняют все его числа.
Следы Таро можно найти в культуре всех наций. Итальянское Таро, по всей вероятности, является самым точным, а вот картинка «две чаши Наиби» — абсолютно египетская. На ней изображены две древние вазы с ручками в виде ибисов, водруженные на корову. Единорог представлен в центре четверки. На тройке кубков изображена Изида, выходящая из вазы, и два ибиса, вылетающие из двух других ваз. Один протягивает богине корону, а другой предлагает лотос.
На четверке тузов изображен священный змий, но в некоторых разновидностях Таро вместо символического единорога изображается печать Соломона.
Церковь утратила Таро в период гностической и манихейской ересей, когда ушло понимание божественного Апокалипсиса. Так была нарушена всемирная традиция единой религии. Сомнение распространилось по всей земле, и невеждам почудилось, что истинный католицизм, всемирное откровение исчезли. Объяснения книги святого Иоанна посредством персонажей каббалы будет откровением, хотя его и предвидели некоторые достойные маги.
Один из них, Августин Чахо пишет: «Поэма об Апокалипсисе предполагает, что молодой евангелист полностью владеет системой и традициями, развитыми им самим. Она написана в форме видения и сплетает в блестящее поэтическое произведение всю мысль африканской цивилизации.
Автор касается целого ряда решающих событий, он смело рисует историю общества от одного катаклизма к другому. Открытые им истины — это прилетевшие со всех сторон пророчества, а он — их несмолкаемое эхо. Он — это громко звучащий голос, который воспевает гармонию пустыни и прокладывает путь к свету. Его речь звучит уверенно и рождает веру, ибо он несет диким народам пророчества и снимает покров с Того, кто является Первенцем Солнца.
Апокалипсисе, также как в Библии и книгах Заратустры, можно найти теорию четырех периодов. В нем содержится ясное предсказание того, что в конце четвертого периода наступит постепенное воссоздание изначальных союзов среди людей, освободившихся от ярма тиранов, установится царство Божие.
Дано также подробное описание катаклизмов: новый мир поднимается из волн и во всей своей красе располагается под небесами; великий змий временно скован ангелом в глубинах бездны. Наконец, наступает расцвет этого периода, предсказанный Словом. Тем, кто в начале поэмы явился перед апостолами: «Его волосы были белы как шерсть, или как снег, Его глаза пылали огнем, его стопы были подобны тонкой латуни, словно они обгорели в печи. Его голос был подобен звуку многих вод. В своей правой руке он держал семь звезд, изо рта выступал обоюдоострый меч. Его лицо было подобно солнцу, сверкающему в полную силу».
Таков Осирис, Гор, Агнец, Христос, Старец, Преходящий Человек и река, отмеченная Даниилом. Он — первый и последний; Тот, Кто был; Тот, Кто должен быть; Альфа и Омега; начало и конец. В руках Он держит ключ к тайнам; Он открывает великую бездну центрального огня, где смерть спит под шатром тьмы, где спит великий змий, ожидающий пробуждения веков».
Автор связывает эту возвышенную аллегорию Святого Иоанна с аллегорией Даниила, в том месте, где четыре формы сфинкса соотносятся с основными периодами истории, где Человек-Солнце, Слово-Свет утешает и поучает провидца.
«Пророк Даниил видит море, взволнованное четырьмя небесными ветрами, и чудовищ, непохожих друг на друга, поднимающихся из океанских глубин. Империя всех земных вещей отдана им на один период времени, на два периода времени, на отрезок времени, разделяющий два периода. Чудовищ было четыре. Первое чудовище, символ солнечной расы провидцев, пришло из Африки, и напоминало льва с орлиными крыльями; ему было дано сердце человека. Второе чудовище, эмблема северных завоевателей, железом завоевавших власть во втором периоде, напоминало медведя — у него было три ряда острых зубов, образ трех семей великих завоевателей, и они сказали ему: «Встань и пожри как можно больше плоти». После появления четвертого чудовища, поднялись троны и проявился Старец, Христос прорицателей, Агнец первого периода. Его одеяние было ослепительной белизны; его голова светилась; его трон, возникший из пылающего костра, катился на горящих колесах; огнем пылало его лицо; легионы ангелов, или искр, сверкали вокруг него.
Новый Христос пришел с небесными облаками и встал перед Старцем. Он получил силу, честь и власть над всеми народами, племенами и языками».
Маг Августин Чахо продолжает объяснение образов, которые можно отыскать во всех священных книгах.
В каждом изначальном Логосе параллель между физическими соответствиями и моральными отношениями проводится на одной и той же основе. Каждое слово несет свое материальное и чувственное определение. Этот живой язык настолько совершенен и искренен, насколько он прост и естественен в человеке-творце.
Нам остается сформулировать наши выводы, обозначить цель и значение работы в религиозном и философском смысле, а также в смысле позитивного и материального восприятия.
В религиозном смысле мы увидели, что магия религии заключается в обрядах, их моральная сила скрыта в священноначалии, и что основой, принципом и синтезом этого священноначалия является единство.
Мы доказали также всемирное единство и непогрешимость догмы, которая в разные времена облачалась в аллегорические одежды. Мы проследовали по пути истины, спасенной от осквернения Моисеем. Сокрытой в каббале пророком и освобожденной из рабства фарисеев христианской школой. Она впитала в себя, возвышенное наследие греческой и римской цивилизаций, вместе с великими святыми средневековья и смелыми мыслителями эпохи Возрождения восстала против нового фарисейства.
Мы доказали, что Истина нетленна, она одна примеряет разум и веру. Эта Истина бытия, порожденная самим бытием; гармония, созданная гармонией; разум, проявленный посредством разума.
Приоткрывая дверь в мир магии, мы не ставили перед собой задачу возродить обряды, похороненные под руинами древних цивилизаций. Мы лишь хотели напомнить современному человечеству, что оно призвано своим трудом сделать себя всемогущим и бессмертным.
Один из современных писателей заметил, что свобода не приходит сама, ее нужно завоевать. То же самое можно сказать о науке. Если открыть абсолютную истину невежде, она не принесет ему никакой пользы. Но в эпоху, когда святыни разграблены и разрушены, ключи от них выброшены в канаву, я посчитал своим долгом подобрать этот ключ и вручить его тому, кто сможет им воспользоваться. А тот, в свою очередь, станет целителем наций и освободителем мира.
Дети по-прежнему нуждаются в сказках и представлениях кукольника, и будут нуждаться в них всегда. Но самим кукольникам совсем не обязательно быть детьми и верить сказкам.
Пусть абсолютная наука и высший разум станут собственностью вождей народа. Пусть Священное Искусство еще раз подберет двойной скипетр древних посвящений, и мир вновь возродится из хаоса.
