аль-Амрики.
Тодд Баррет имел дело с разными людьми, в том числе с врагами США, но этот был особенным. Бывший афганский или сирийский бандит или бывший крестьянин, вступивший в террористическую организацию – порой за десять долларов в день – это одно. Он никогда не видел лучшего. Но этот…
Стоп. Успокоиться…
Предатель не был на вид каким-то… Скорее он вызывал жалость. Рост – и шести футов нет, обросший. Какой-то… как ощипанный цыпленок. Но и поддаваться жалости… вообще любым человеческим чувствам было нельзя.
Он включил ноутбук, настроил камеру…
– Джон?
…
– Джон, я знаю, что вас зовут так. Меня зовут Тарик Амир, я представитель Министерства Юстиции США. Вы гражданин США? Подтвердите это.
Молчание. Отдаленный грохот артиллерии за окном – совсем дальний.
– Джон, вы хотите домой? Я не буду скрывать, я здесь для того, чтобы подтвердить вашу личность и решить – могут ли быть выдвинуты против вас уголовные обвинения. Ситуация довольно серьезная. Но именно так вы сможете вернуться домой. Если вы гражданин США – вы можете вернуться домой для суда над вами, и вам будет предоставлен адвокат и соблюдены ваши конституционные права. Или вы можете остаться здесь, у курдов.
Пленник посмотрел на него. В его глазах – Баррет прочел что-то, что не мог расшифровать.
– Что… что мне грозит?
Есть!
– Не буду скрывать, Джон, ситуация серьезная. Вы выехали за рубеж с целью принять участие в террористической деятельности. Вы так же приняли гражданство другого государства, пусть и не признанного, подтвердив свою причастность к терроризму. Вы так же располагали здесь оружием и призывали к актам насилия, в том числе и в отношении граждан США. Это влечет за собой обвинения в измене родине, терроризме, незаконном владении оружием. По крайней мере, по двум из трех пунктов, наказание – пожизненное заключение. По терроризму – возможна и смертная казнь.
Пленник снова стал смотреть на пол.
– Джон, вам известно такое понятие, как сделка? Прокуратура может отказаться от выдвижения обвинений по любому из пунктов, если сочтет, что данные вами показания будут достаточно полезными. Вы сможете признать себя виновным по малозначительным обвинениям, например по незаконному владению оружием и публичным призывам к насилию. Получите лет десять, через три года предстанете перед комиссией по условно-досрочному. Но это если вы будете сотрудничать. Или как минимум два пожизненных без права на условно-досрочное. Это, если вас не приговорят к смертной казни, что по нашим временам весьма вероятно.
Баррет прикусил язык.
– Джон?
– Что вам нужно?
Есть!
– Для начала – ваше полное имя.
– Джон… Латифи.
– Вы американец?
– Да.
– Ваш отец Хусейн Латифи, преподаватель Принстона, мать – Белла Дженнингс, оба граждане США?
– Да.
Баррет достал бумагу и ручку, положил на стол.
– Напишите список всех граждан США, которых вы видели в Ракке или вообще на территории Исламского государства. Это будет началом сотрудничества…
Латифи взял ручку, начал писать. Когда он закончил – в списке было более пятидесяти имен.
Имя Адама Фротмана стояло первым в списке.
Баррет постарался скрыть эмоции… по оценкам ЦРУ в ИГ было не более 25-30 американцев. Если этот список верен – получается, как минимум вдвое больше.
– Хорошо. Начнем… с Адама Фротмана. Вы хорошо знаете его?
– Мы вместе… шли через границу. Потом… в Ракке… жили в общежитии для неженатых воинов. Да…
– Отлично. Расскажите мне о нем. Все что знаете…
..
Дошло до нас, что когда имама Ахмада ибн Ханбаля (да будет доволен им Аллах) посадили в тюрьму, один из тюремных охранников пришел к нему и спросил его:
«О Абу Абдуллах, хадис в котором говорится об угнетателе и тех, кто помогает ему – он достоверный?».
Он сказал, «Да».
Тюремщик тогда сказал, «Так что же, я считаюсь помощником тирана?».
Имам Ахмад сказал, «Нет, помощники тирана, это те, кто расчесывает тебя, стирает твою одежду, готовит тебе еду, и покупает и продает у тебя. Что касается тебя, то ты сам и есть один из тиранов»… (Манакыб ал имам Ахмад от ибн ал Джавзи, стр. 397).
Пророк (мир ему и благословение) сказал: "Покинул Ислам тот, кто ходит с притеснителем, помогая ему, и зная, что он притеснитель" (Ахмад, Табарани). Пророк Аллаха (мир ему и благословение) сказал: «Поистине люди в то время, когда видят притеснителя и не препятствуют ему, то возможно Аллах объемлет их всех наказанием». «Когда ты увидишь, что моя умма не говорит притеснителю среди них: – ты притеснитель, то покинь их» (передал Тирмизи).
Несколько лет назад. Осень 2013 года. Стамбул – Алеппо – Ракка
Твердь земная дрожит под ногой.
Древо мира кренится, как башенный кран.
Звезды гаснут одна за другой —
Это орды Магогов идут на таран.
Кемет снова во мгле
На Синайских высотах бушует гроза.
Он уже на Земле!
О, мой Бог, Он уже открывает глаза!
«Оргия праведников»
Стамбул был началом. Началом новой жизни. Началом свободы.
Свободы от опостылевшего мира еврейства, от затверженных и от того неискренних ритуалов, от фарисейства, от лжи и гнили. Свободы от чумного мира денег и лжи, которым была его родная страна. Стоя в стамбульском аэропорту имени Ататюрка – он с полной уверенностью в своих словах мог сказать – свободен!
Наконец-то он свободен…
Адам Фротман стоял посреди аэропорта Ататюрка и не мог поверить глазам. Он не мог поверить, что он сделал это.
Впервые он услышал о хиджре в Лондоне, где был по делам. Лондон был перекрестком миров, западного в нем было уже не больше, чем восточного, целые районы были заселены бородатыми мужчинами и женщинами в чадрах. Он как раз выходил из мечети, когда к нему подошел местный парень, сказал, что его зовут Махмуд и что он восхищен тем, что еврей принял ислам (а мулла сказал об этом перед намазом, что среди нас присутствует правоверный еврей). Он пригласил Адама на обед в халяльное кафе и Адам не смог отказать, полагая, что это будет невежливо.
Махмуд был волонтером. Он рассказал Адаму, что родился в Пешаваре, и его родители отказывали себе во всем, чтобы отправить его учиться в Лондон. А когда он приехал, то в Пакистане, в его родном Пакистане произошло страшное наводнение, без крова остались миллионы, тысячи погибли. Они попытались собирать средства на помощь пострадавшим, и знаешь, сколько удалось собрать? Десять тысяч фунтов на весь многомиллионный Лондон.
Десять тысяч. А потом они говорят о религиозной терпимости и принятии ислама…
Так они познакомились, и подружились, и
