так, Рина сказала, что тебе надо появиться эффектно. Ты вроде поешь, да? — Русоволосый парень посмотрел в ожидании, ответа, а я онемела. Что еще задумала эльфийка? Почему не предупредила?
— Пою.
— Хорошо. Это подъемная система. Она позволяет появиться из-под земли, когда — то использовали для одного спектакля, — почесав голову, он уставился на какие-то листы.
— А вы? — Я посмотрела на непонятно кого.
— Техник я, трюки, декорации, все на мне, — задумчиво проговорил новый знакомый. — Ронни зовут, можешь так и обращаться.
— Ронни, а как это двигается? Мне надо что-то делать? — С подозрением посмотрела на конструкцию, представляющую собой площадку, под которой находился подъемный механизм. Здесь не было перил или ещё что-то такое, просто квадрат, на котором надо разместиться в центре и во время движения не упасть.
— Да не, тут всё просто, я нажму пару кнопок, и платформа медленно поедет вверх. Когда она достигнет необходимого уровня, можно сходить, а можно остаться. Я ее уберу уже после выступления.
— Даже так… Надеюсь я не упаду, — произнесла с сомнением в голосе.
— Не упадешь, все будет хорошо. Готова? Тебе начинать через пару минут, — Ронни вопросительно посмотрел, и я кивнула в ответ. — Петь начинай во время движения, магия сцены такова, что тебя будут слышать в самом дальнем уголке театра, — и отошёл куда-то вбок.
Через минуту платформа задрожала и начала плавно подниматься…
Так получилось, что песню и правда написала я. Но с музыкой в жизни не сложилось, поэтому мы с Риной решили, что живой голос намного эффектнее, чем пытаться за пару дней найти композитора. Отринув последние сомнения и страхи, закрыла глаза. Вдох, выдох. Голос не подвел. Из моих уст полилась переливчатая мелодия, а руки начали плести первые плетения иллюзии.
Да, мы сделали ход на магию. Ведь что может быть абсурднее, чем проявление дара у той, кто не имеет его? Тренировалась я за счёт накопителей, похожих на тот, что выдавали на втором испытании. Сначала не получалось совсем, потом дело потихоньку пошло. Сейчас же, по максимуму сосредоточившись, плела очень сложные магические иллюзии. Руки на автомате выводили вязь картин, а сердце пело.
Рина понимала, что произносить заклинание я не смогу, а вот представлять картины очень даже. Имея богатую фантазию, можно было замахнуться и на большее. Но такие фокусы требовали прорву магии. Вот почему эльфийка обратилась к моему отцу. Вот почему он привез старинное украшение своего рода. Вот почему сейчас мне даются потоки намного легче, чем на тренировках.
Но действительно ли я этого хотела? Начало казаться, что в хитросплетениях отбора, настоящие желания забылись. Я не претендовала на корону, да и вообще, искренне желала покинуть это место. Зачем тогда так стараться было? Но не время думать об этом сейчас, возможно, позже, смогу задать эти сложные вопросы, сейчас надо отдаться по полной.
Песня была связана с историей мамы. Казалось очень важным, почтить таким способом память человека, который отдал за меня жизнь.
Закатное солнце дрожало от страха.
Себя потерял он, забыв про других.
Весь род положил за принца на плаху,
Во имя любви лишь поутих.
Спасенная дева оттуда бежала,
Лелея мечту — скорей отомстить.
Ненависть сердце ее напитала,
Лишая возможности чувствам ожить.
Годами дремала, его ненавидя,
Молясь всем богам за участь свою.
Она б не спаслась даже предвидя,
Что влюбится скоро и будет в строю.
Попала в отбор, в политический ад,
Где ненависть ходит ногами своими,
И время уже не вернётся назад,
А чувства горят все сильней между ними.
И вот уже недруг становится другом,
Горячее сердце ищет любви.
Он просит руки ее, станет супругом,
От счастья клянется ей на крови.
Как рано они поверили в чудо,
Предательство ждало уже на пути.
Вокруг всколыхнулись волнения, смута,
Выход героям уже не найти.
Одна ошибка меняет дорогу.
Четыре дракона теряют любовь.
Несчастье связало их по итогу,
Лишая шанса довериться вновь.
Трое из них наказаны болью,
Четвертый от горя теряет себя.
Любовь уже не подконтрольно,
Несет страдания, губя.
Лишь Боги знают путь дракона,
Они решают, где свернуть.
И нерушимы те законы,
Богов не думай обмануть.
Куда же приведет дорога?
Предатель кто и где сейчас?
В душе ее сидит тревога,
И совсем рядом судный час.
Она, смирившись с долей трудной,
Не ожидает ничего,
Но похищение ночью звёздной,
Предписано ей до того.
Проснулась где-то в закромах,
В аду, в подземном царстве мира,
Где алый свет внушает страх,
А из души уходит вера.
Две тайны слово два огня,
Спасли ее от смерти страшной.
Дитя под сердцем сохраня,
Имела козырь самый важный.
У демонов один зарок:
Детей не трогать никогда.
Не важен материнский срок,
Убить ребенка — ждет беда.
Удача рядом пробежала:
Семейный друг помог уйти.
Она совсем не ожидала,
Что пересекутся их пути.
Свой дар отдав взамен на годы,
Она спасла себя, его,
Даруя дочери свободу,
Лишь положилась на него.
Когда старуха смерть пришла,
А время вновь вернулось к ним,
Мать имя дочери дала,
И поделилась дорогим.
Печать на сердце вот цена —
За то, чтобы жить и править балом,
Но будет дева найдена,
Отбор и будет тем началом…
Все возвращается на круг,
И жизнь ценней от года к году!
Так поскорей узнай же, друг,
Какую ищешь ты свободу…
Последние строки выводила тихим голосом, но шепот будто разносился ещё громче. На финальной ноте, я скинула плащ и гордо подняла голову. Смотреть в зал было трудно, картины иллюзий висели в воздухе немым укором.
Мудро ли я поступила, вылив сейчас историю родительницы? А вдруг ее враги ещё тут? Вдруг они поймут, о чем была баллада? Решат ли убрать неудобную фигуру в виде меня? Вопросы рождались в голове один за другим. Глаза бегали по залу, но ни за кого не цеплялись. Тишина будто звенела в воздухе… и тут я услышала первые хлопки, которые стали разрастаться и набирать обороты.
Овации били по ушам. Я поклонилась и, наконец-то, увидела, что сбоку от сцены, дает знак человек. Последовав к нему, спустилась и смогла присесть, ноги дрожат, а сердце бьется будто скованная птица. Надеюсь смогу помочь подругам и выйти на их выступления.
— Интересный выбор песни. Не подскажете кто автор? — Вкрадчивый голос напугал до чертиков. Повернув голову, узрела сидящего рядом начальника тайной канцелярии.
— Вы ведь знаете кто автор, так зачем спрашиваете? — Нахмурившись, я вернула взгляд
