был в вашей усадьбе, вы уже точно знали обо мне?
— Да. Вы меня чрезвычайно заинтересовали, как личность. Знаете, в вас погиб замечательный, великий артист. Так непринужденно играть роль дворянина…
— И что теперь?
— К сожалению, бывшие офицеры не послушали меня и прошлой ночью устроили нападение на вашу усадьбу. Но там их ждала засада. Троих пристрелили, четвертый сейчас в полицейском участке, и думаю, скоро начнет давать показания… к счастью, он совершенно не знает про меня, зато знает имена и адреса своих единомышленников… Теперь у нас совершенно нет времени. Сейчас вы едете в усадьбу с поручиком. Отдаете шкатулку. Оставшееся золото можете оставить себе. А я нахожу сокровище, сдаю Третьему Отделению революционеров-неудачников и вскоре уезжаю в Петербург, купаясь во всероссийской славе. Обещаю, о вашей тайне никто не узнает. Я иногда даже завидую вашему хладнокровию, Никитин… так ловко обвести всех вокруг пальца… даже прозорливого столичного полковника из Тайной Канцелярии. Кстати, зря вы не обратились ко мне за помощью, когда вам досаждал помещик Гарин. Я бы убрал этого прощелыгу в два счета…
Граф улыбнулся:
— Открою вам одну маленькую тайну. Это Гарин пять лет назад сбросил из окна свою ненаглядную женушку, когда она застала его в пикантном положении с гувернанткой и подняла шум… впрочем, его уже в любом случае сошлют… совершенно гнусный и аморальный тип. Из-за таких, как Гарин — крепостные и устраивают кровавые бунты…
Я кивнул. Здесь я был полностью согласен с графом, хотя Бекмешев и сам далеко не святоша.
— Кстати, Никитин. Оцените мое благородство. Я отговорил Ефима Константиновича вчера похищать вашу молодую супругу из гостиницы. Ваш великан-слуга их совершенно не остановил бы. А еще я слышал, у вас появились высокие покровители в столице. Мой человек был на судебном заседании и обо всем доложил. Обещаю, когда я буду в Петербурге на высокой должности, смогу и вас тоже неплохо пристроить. Ваша природная изобретательность и изворотливость, плюс моя обаятельность и хватка — могут породить отличный деловой союз. Союз двух сильных предприимчивых людей.
— Нам никогда не стать друзьями, граф Бекмешев. Вы преступник и педофил. Там, где я был — таким даже руки не подают… Я отдам вам ключи к сокровищам, но только на курганы тоже поеду с вами, хочу посмотреть, существуют ли на самом деле золотые кони Батыя…
— Хорошо. Так и быть… возможно сегодня мы станем свидетелями величайшей легенды из прошлого.
— Кстати, граф, а как вы будете действовать? Вдруг офицеры, увидев сокровища, перестреляют нас как куропаток…
— Мы пойдем впятером: я, Агап и старик-ученый. От офицеров будет Ефим Константинович. Плюс вы. Остальные будут ждать на окраине Царева. Сейчас главное собрать карту и убедиться, что древнее сокровище на месте. На этих золотых коней столько надежды… впрочем, мы беседуем почти целый час. Пора!
— И вправду пора.
— Отправляйте бричку, Андрей Иванович. Вы поедете следом на карете, с поручиком. Теперь он будет вашей тенью.
Я поднялся, подошел к бричке и кивнул Аглае:
— Езжайте в поместье. Я следом на карете.
— Почему, Андрей?
— Так надо, Аглаша, поезжайте…
Когда бричка тронулась, поручик кивнул:
— Присаживайтесь, господин Никитин.
По дороге поручик молчал. Да и мне особо не хотелось с ним разговаривать. Как только прибыли в усадьбу, я вошел в сарай, поручик следом. Я быстро откопал сейф со шкатулкой, открыл, вытащил ожерелье и золотого овна, тут же снова спрятал шкатулку в сейф и позвал приказчика.
— Прохор Петрович, эти драгоценности отдадите ротмистру Вахрушеву, когда его выпишут из больницы.
— Андрей Иванович, так сами и отдадите,– удивился приказчик.
— Я уезжаю сейчас с этим молодым человеком. Не знаю, когда вернусь…
— То есть, как это не знаете?
— Все, нам пора…– нахмурился поручик.– Пойдемте, Андрей Иванович…
Как только подошли к калитке, подбежала заплаканная Аглая:
— Аглаша, ты чего это, зачем слезу пустила…
— Андрей, прошу, не уезжай…
— Мне нужно ехать. К вечеру буду…
— Не уезжай, Андрюша… у меня плохие предчувствия…– супруга бросилась мне на грудь и обняла.
Я тоже обнял супругу, нежно провел пальцами по мягким волосам, погладил по щеке. Она крепко держала меня и совершенно не отпускала.
— Аглаша… человек ждет… вечером обязательно приеду. Обещаю…
Я обхватил супругу за плечи. Она медленно отпустила меня и повернулась к поручику, сверкнув гневным взглядом:
— Я не знаю, кто вы. Но я видела вас в день нашей свадьбы. У вас, мужчин, всегда какие-то тайны… Запомните, если мой муж не вернется, клянусь Богом, я отыщу вас хоть на краю земли, и мое возмездие будет страшным, как Судный день…
Поручик схватил меня под локоть и вывел со двора.
— Я даже немного вам завидую, Никитин… у вас не жена, а настоящая львица… даже и не скажешь, что она недавно из крепостных…
— Поехали, поручик.
— Вы точно хотите поехать? Может просто отдадите предметы из шкатулки?
— Поехали, граф Бекмешев наверняка уже заждался…
Глава 16
На окраину Царева прибыли уже к вечеру. Повсюду, куда только ложился взор, раскинулись желтые сопки, курганы и балки; будто островки, виднелись разрушенные и занесенные песком древние строения. Тамерлан выжег и до основания разрушил город. Позже оставшиеся камни и кирпичи сплавляли по реке и использовали в строительстве астраханских крепостей, да и местные крестьяне разбирали строения. Теперь вместо ранее цветущего города — почти нечего не осталось.
Недалеко от реки стояла большая черная карета. Рядом круглый деревянный столик, за которым сидели трое: Ефим Константинович, невысокий лобастый крепыш и седой патлатый старик в очках. Ефим Константинович удивился, увидев меня, однако виду не подал и кивнул Бекмешеву:
— Владислав Сергеевич, долго ездите, скоро уже начнет темнеть…
— Успеем. До темноты еще часа два. На курганах все чисто?
— Тишина, только на восточном склоне группа московских археологов, шесть человек. Квартальный проверил документы — действительно археологи.
— Андрей Иванович,– нетерпеливо произнес Бекмешев.– Не томите уже, доставайте…
Я открыл сейф, вытащил шкатулку и положил на стол.
Старик кивнул и приоткрыл шкатулку. Сначала достал полумесяц, внимательно осмотрел и начал осторожно, по одной, извлекать монетки.
— Теперь все зависит от вас, Генрих Рудольфович…– вздохнул граф.
— Проявите немного терпения, господа…– пробурчал старик.
Он стал медленно и вдумчиво складывать монеты, я заметил на столе такие же монетки, собранных клочками, будто пазлы.
— Представляете, граф,– произнес Ефим Константинович.– Мы только
