— Твои качки мне сказали, вечер у вас намечается, хозяин не жадный, хорошо заплатит. Я так понимаю, прогнали порожняк, — продолжая разговаривать на лексиконе так называемых бродяг. — Говори, что надо, а то у меня нет времени на дешёвые базары, мой коллектив приглашен на торжество. Компания «Здоровье» открывает новую клинику, сегодня презентация, не хотелось бы подводить уважаемых людей.
— Ты давно от хозяина? — Титов задал вопрос, который задают тем людям, кто побывал в местах заключения, для них слово хозяин — это начальник лагеря. Понимая, перед ним человек, которому пришлось побывать в колонии, только непонятно в каком статусе — заключенного или ином. Люди, носившие лагерные погоны, разговаривают по фене круче, чем те же зэки.
— Я что в мусарне на допросе? Тебе ли не знать, если человек побывал у хозяина, он сам расскажет. Промолчит, значит, не хочет об этом говорить. И мое прошлое тебе ничего не даст. Говори прямо, пригласил на разговор спросить, не я ли сыпанул яд в стакан судье? Тебя об этом попросили менты или спрашиваешь так, из любопытства? — говорил с ехидцей. — Порядочные бродяги щепетильные вопросы не задают. Опера со мной уже поговорили. Поинтересуйся у них, они мои показания тебе расскажут.
Титов находился в растерянности, хотелось встать и набить наглецу лицо, как делал это неоднократно, когда надо было ответить обидчику, чтобы не потерять свой авторитет. В этом случае артист его не обзывает, говорит, как говорят бродяги, а не те, кто ездит на одном мягком месте, кому духу не хватает ответить. Тёмная лошадка — это имя собеседнику больше всех подходит, и видать в зоне имел авторитет.
— Тебя как звать, а то базарим на повышенных тонах. Что нам накручивать ситуацию, она и яйца выеденного не стоит, — Тит решил смягчить разговор.
— А я думал, прежде чем пригласить в офис, пробил мою подноготную до седьмого колена. Сергеем меня зовут, фамилия Литвинов. В вашем городе живу не так долго, но достаточно, чтобы знать обстановку и с той, и с этой стороны, — не объяснив, что за стороны. — Давай ближе к теме: тебя интересует, имею ли я отношение к убийству судьи? Так? Судья мне как пятое колесо к телеге. Знаю, что его отравили, а кто насмелился, не имею понятия. К судье за стол полсвадьбы подсаживались поздравить. Опера мне сказали, что рядом с покойным сидел главный прокурор. Друзья друзьями, а когда касается дележа денег, человек способен на все.
— Вижу, ты человек серьезный, отвечу, в чем мой интерес конкретно к тебе. Дело в том, что меня менты взяли в оборот по убийству судьи. Какой-то сученый записал меня на диктофон, где я с одним фраером обсуждаю эту тему. Поэтому все, кто приходит ко мне в офис, смартфоны оставляют в приемной. Здоровее буду! Надеюсь, ты не в обиде, что мои ребята забрали твой телефон?
— Врать не буду, мне это неприятно, но лучше один раз определиться, что больше твои «Валуевы» ко мне в офис больше не заявятся, — сравнил охранников с известным боксером.
Титов решил до конца «прокачать» гостя, ведь он предложил ему свою крышу. Странное предложение ему, смотрящему. В городе помимо его, много авторитетных людей, но и они платят деньги в общак. Получается, кто-то самовольно на себя надел корону вора. Крыша у паренька — апельсин, больше некому. Только люди с Кавказа, за деньги покупают воровской статус. И их сейчас в стране целый аул. Спроси, какую книжку в последнее время читали, как задал вопрос Тихушник моим охранникам, ответ их будет такой же, как и ему ответили: «Незнайка на луне». Воры с мозгами два пальца от брови. А процедура возвеличивания в статус вора прошла по всем воровским законам — за них поручились такие же «мандарины». Кругом овощная база!
— Сергей, ты сказал, у тебя есть крыша. Почему спрашиваю? Ты зарабатываешь деньги честным трудом, интересно узнать, кто с тебя спрашивает не по понятиям. В общак они денег не платят, тут твоя крыша попутала рамцы. Я им объясню, что с тобой поступают не по-людски, — применяя в беседе зэковские термины.
— Меня все устраивает, и моя крыша не апельсин, наверно, ты об этом подумал, — говорил дерзко. — С чурками, дел не имел, и иметь не собираюсь. Слабые духом, ездят на заднице, натура у них такая. Чуть дело не по ним, сразу за нож хватаются. Если моя крыша посчитает, что надо с тобой перетереть дела, то она сама выйдет на тебя. Но думаю, им этого не надо. В городе дорогу никому не переходят. В общак не платят, тут ты прав, но это не их проблема, а твоя. И кто решил, что общак должен находиться у одного человека? Это те, кто называет себя ворами в законе? В каком законе все это записано?! Воры жируют, а братва хлеб без соли доедает. Прилипли к общаку, как мухи к дерьму. Еще «Мурку» поют тем недоумкам, у которых в головах витает воровская романтика. Где толпа, там всегда быдло — волки, они все одиночки!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Титов каждое «обвинительное» слово гостя в свой адрес пропускал через себя, как воду через решето. В чем-то он прав, придумали воры общак только для своей выгоды. То, что воры поют молодым ребятишкам «Мурку», так без воровской идеологии должность главного надсмотрщика за «овцами» исчезнет — вымрут как мамонты. А ворам молодежь нужна, как человеку воздух: будущие пчелы, будут носить мед в «общаковский улей». Отрабатывать свою жизненную программу — быть у воров на побегушках. Но на данный момент нужно думать, как обезопасить себя, разойтись мирно с гостем, чтобы он ушел без камня за пазухой? Этот человек для него опасен. Всегда в его кармане для обидчика припасена зеленка — помазать ему лоб. Не хотелось бы попадать в эту категорию людей. До него два смотрящих, ныне покойные, понадеялись на свой высокий статус, обострив ситуацию вот с таким же «артистом» и поплатились жизнью. И никто из бродяг с убийц не спросил, не поставив на нож ни на воле, ни в зоне. Все понимали: следующие на очереди они, ведь у таких людей, как сидящий напротив человек, за плечами имеется дух воина!
Гость, договорив, встал:
— Тороплюсь, — сказал он одно слово, и пошел медленной походной из кабинета, даже для приличия не пожав на прощание Титову руку.
Титов, смотря ему в след, ощутил, как по всему телу забегали мурашки. Даже они понимают, от этого человека нужно держаться подальше. О том, что он непричастен к убийству судьи, бабушка надвое сказала. Он первый на очереди, только вот какой ему резон его убивать? Если что судья был ему крестным — вынес приговор. Но то, что он побывал у хозяина, ясно как божий день — борзо разговаривал. Видать, зона его сломала, озлобился. Расскажу о нем Семенову, а тот Ермакову, пусть они его пробьют по своим мусорским каналам, что это за такая залетная птица объявилась в городе. Почему раньше он нигде не светился? Так он не человек пантовый — ему этого не надо! Сергей Литвинов. Видать, и данные липовые. Какой-нибудь Мойша Таврический. Разъезжает по стране с «цирковыми гастролями». А вторая его профессии — киллер! И, видать, работает на крутую братву или на ФСБ. В зоне приходилось общаться с таким же скрытным человеком, бывшим батюшкой. Правда, после суда церковь его лишила сана, и было за что. Принадлежал он к Уралмашевской бригаде и что-то у них сильно накосячил, что ему пришлось скрываться в другом регионе. Пристроился при церкви послушником. Обжился, пошел по карьерной лестнице, заимел собственный приход. Но братва его все равно нашла и в довесок к должности батюшки дала в руки винтовку. Вечером он пускал пулю в лоб «клиенту», а на следующее утро сам же отпевал его душу за упокой. Конвейер! Деньги платили как за «клиента», так и за ритуальные услуги. Бизнес, он и есть бизнес, как говорят: деньги не пахнут.
— Эй, вы чё там уснули?! — крикнул он в дверь.
Зашли сразу двое охранников:
— Тит, что ты нервничаешь, все в порядке, скачали всю его батву на ноутбук, — весело ответил один из них. — У паренька цена мобилы как мой автомобиль! Немного погорячился, сказав, что взамен его телефона дам наш, пришлось бы доплачивать! Артисты о себе как говорят, в период пандемии нищенствуют, — врут, народ за лохов считают.
