Куда? Куда направляется Игорь из квартиры Вали, прихватив с собой грязные стаканы? Судя по всему, в самой квартире спрятаться негде, обстановка там очень скудная, да и площадь не велика, его наверняка обнаружат. Вниз тоже идти опасно, в этом доме он не проживает, и на него сразу падет подозрение. Значит, остается только один путь – на чердак. С шестого этажа до девятого не так уж и далеко – быстро пробежать несколько пролетов и затаиться на крыше. Искать никто не пойдет – ведь это самоубийство, а когда страсти улягутся, можно будет спокойно спуститься и убраться восвояси, не вызвав ни у кого подозрений.
Значит, единственное место, о котором убийца никак не думал, что его будут здесь искать, – это крыша. И именно на крыше он, расслабившись, мог оставить следы своего пребывания.
Решение в моей голове созрело моментально. Я набрала телефон Мельникова.
– Алло, Андрюша? Это Таня. Помнится, ты говорил, что в квартире Вали Смирновой вы проводили обыск?
– Проводили.
– А адрес не подскажешь?
Андрей, в данный момент, по всей видимости, тоже поглощенный каким-то делом, не отвлекаясь на ненужные комментарии, продиктовал мне адрес, и через несколько минут я уже ехала в своей «девятке» по направлению к одному из окраинных районов Тарасова.
Глава 12
Дом, в котором Валя снимала квартиру, действительно был очень старым. Стандартная девятиэтажная коробка, одну сторону которой увешивали малюсенькие балкончики с решетками.
Взобраться по ним не только на шестой, но даже и на девятый этаж не представляло никакого труда. Но человек, имеющий ключи от нужной квартиры, и в этом не имел ни малейшей необходимости.
Я зашла в подъезд. Лифта, разумеется, не было. Вообще на протяжении этого расследования мне почему-то то и дело приходится преодолевать лестничные пролеты в пешем режиме, и причем очень часто – на скорость. Но, к счастью, на сей раз ставить рекорды не было необходимости. Я спокойно поднялась на девятый этаж, с удовольствием отметив про себя, что, несмотря на последние события, потребовавшие от меня серьезных физических напряжений, дыхание мое осталось более-менее ровным. «Жив, курилка!» – с чувством глубокого удовлетворения констатировала я и приступила к осмотру.
Люк, ведущий на крышу, был гостеприимно открыт для всех желающих. И наверняка Игорь об этом знал. Впрочем, думаю, он нашел бы возможность попасть на крышу, даже если бы люк был заперт. Что там какой-нибудь примитивный замок – разве это проблема?
Я взобралась по небольшой лесенке и, подтянувшись на руках, оказалась на крыше. Тут я сразу же убедилась, что крыша представляла собой гораздо более удобное убежище, чем можно было предположить. Повсюду торчали какие-то сооружения, назначение которых было мне неизвестно, но за которыми весьма удобно прятаться. Наверняка Игорь заранее побывал тут и выбрал для себя какой-нибудь укромный уголок, где можно было отсидеться. Только где он, этот уголок?
Я начала обходить «домики», внимательно осматривая все ниши и закоулки, опасаясь пропустить малейшую деталь, которая могла бы быть необычной для такого места, как крыша. Довольно долго я блуждала между ними, как вдруг осознала, что мои усилия увенчались полным и блестящим успехом.
В одной из ниш «домика» на полу лежала небольшая кучка окурков. Очевидно, что кто-то проводил здесь время в ожидании.
Я взяла один из окурков, чтобы рассмотреть повнимательнее. Белый фильтр – так, понятно, – а марка? Что это тут за буковки? Буковки указывали, что я держала в руках окурок ментоловой LM. Терпеть не могу ментоловые… Минуточку, а когда мы катались с Игорем на колесе обозрения… он ведь тоже тогда курил… Ну, вспоминай же! Я закрыла глаза и попыталась восстановить в памяти тот давний видеоряд. Так, голубая пачка… голубая с белым… ну да… да и эти буквы…
Сигареты совпадали. Это было прекрасно, но практически снова ничего не давало. Попробуй докажи, что на крыше сидел именно Игорь! Ментоловые LM половина Тарасова курит. Это вам не голубая глина.
Я присела на корточки возле этих окурков и задумалась. Как же мне его зацепить? Ну ничего, ничего нет! За что ни возьмись – все сквозь пальцы уходит, как песок. И мотив есть, и способ известен, а вот поди-ка докажи, что это именно он в то утро помог Вале из окна выпрыгнуть…
Даже такая, казалось бы, специфическая вещь, как психотропный препарат, и та не могла ничего дать. Навряд ли пузыречек с остатками зелья Игорь выбросил в мусорное ведро, если даже стаканы не поленился захватить с собой… Постойте-ка… мусорное ведро… пузыречек-то, конечно, он в него не выбросит, а вот…
Я судорожно схватила телефон.
– Андрей! Слушай…
– Господи, ты чего так орешь-то? Случилось что? Даже напугала.
– Погоди, не перебивай. Вы, когда проводили обыск, не находили чего-нибудь вроде пепельницы?
– Какой обыск?
– Ну у Вали, Вали Смирновой, что ты тупой какой…
– Сама ты тупая, у меня сейчас другое дело совсем, а ты опять с этой Валей лезешь!
– Ну, ладно, не злись. Так находили пепельницу?
– Да откуда я тебе сейчас помнить должен?!
– Андрюшечка, посмотри, это очень важно!
– Ну и достала ты меня…
Из трубки продолжали доноситься невнятные ругательства, но вместе с ними, вселяя в меня надежду, послышался шелест бумаг.
– Да где же он, этот… черт… а, вот. Так… ну что здесь? Бутылка… сервант… конфеты… холодильник… отпечатки? Отпечатков нет… Так… угу… угу… Нет, нету никакой пепельницы.
– Андрюшечка, отряди мне человечка сюда на квартиру, а? Мне нужно небольшой осмотр сделать…
– Чего?! А опергруппу тебе не прислать?! А то ты скажи – у меня тут как раз целая бригада сидит, такого счастливого случая дожидается.
– Ну, Андрюш, ну очень надо. Сам же потом спасибо скажешь, когда я тебе убийцу на блюдечке представлю.
– Слышал уже. Да что-то пока не видно никакого блюдечка.
– Нет – теперь точно. Только мне надо посмотреть – есть ли там… то, что мне надо.
– Надо, не надо… Голову только мне морочишь. Ну смотри – в последний раз. Если окажется, что я для тебя зря человека от дела оторвал, – забудь, что мы знакомы.
– Ты ж моя прелесть!
– Минут через сорок приедет… Володя зовут. Ты там, что ли, на квартире?
– Ну да.
– Тогда жди.
– Андрюша, ты настоящий друг.
– Да чтоб тебе пусто было!
Через полчаса с небольшим снизу послышалось рычание милицейского «уазика», и на шестой этаж поднялся вышеозначенный Володя. Он оказался веселым молодым парнем, сознание которого не было омрачено депрессивно-меланхолическими комплексами, как, например, у некоторых его начальников.
– Привет, – сказал Володя. – Татьяна – это вы?
– Мы. Дверь откроешь?
– Запросто.
Мы вошли в квартиру. Обстановка и правда была очень скудной, и, как я и предполагала, спрятаться здесь было негде. Бросив беглый взгляд на щетку с длинной ручкой, стоявшую у стены в углу, я поспешила на кухню. Мусорное ведро нашлось в тумбочке под мойкой.
Вытащив его наружу, я стала искать что-нибудь такое, на что можно было бы высыпать мусор. Володя наблюдал за моими действиями с неподдельным интересом.
– Есть здесь газетки какие-нибудь… или еще что?.. – говорила я, рассеянно оглядываясь.
– Да вон, в углу, целая стопка. Наверное, стены хотели оклеивать.
Взяв из стопки несколько газет, я расстелила их на полу и высыпала на них содержимое ведра. Все время, пока я рылась в мусоре, Володя следил за мной с немым изумлением. Но спрашивать ничего не стал.
Наконец я нашла то, что искала. Высыпав весь мусор обратно в ведро, я с чувством выполненного долга помыла руки и, велев Володе следовать за мной, села вместе с ним в милицейский «уазик» и отправилась к Мельникову.
– Нормально, – коротко отреагировал на происходящее Володя, после чего милицейский мотор снова издал звериное рычание и мы поехали.
Когда Мельников снова увидел меня в своем кабинете, он впал в предынфарктное состояние. Но после того, как я вкратце рассказала ему свой план, несколько успокоился.
– А ты уверена, что это сработает? – озабоченно спрашивал он.
– Еще бы! – бодро отвечала я, в то время как у меня сосало под ложечкой от всевозможных сомнений.
Выйдя из кабинета после разговора с начальством, мы с Володей снова отправились на квартиру Вали, чтобы сделать там необходимые приготовления.
– Так ты смотри – через час, не позже, – в свою очередь демонстрировала озабоченность я, прощаясь с Мельниковым, как я предполагала, ненадолго.
– Ладно, ладно, иди уже… учить она меня будет.
После того как в квартире Вали все было готово, для завершения моего плана не хватало только одной детали. Но именно она была наиболее важной и самой рискованной. Теперь все зависело только от меня.
