– Черт возьми, меня бы устроил и плохой, – проворчала Изабель.
Холли безучастно сидела в кресле у камина, пока Катрина Доримант поправляла перед зеркалом грим. «Прекрасно выгляжу, – думала Катрина. – Не старше двадцати пяти. Неплохо для такой старой лошади, перевалившей за сорок. Грэхем никогда не ценил меня по-настоящему». Она улыбнулась. Грэхем, возможно, и не ценил, но кое-кто ценил очень высоко. Частенько в его собственной постели. Мужа ее похождения не беспокоили. Он сам виноват во всем – если бы не тратил все время и деньги на чертову политику, они могли бы и сейчас быть вместе.
Все стало ясно с первых же дней: она терпела многое, но довольствоваться вторым местом – это уже слишком! Катрина требовала посвящать ей все внимание и все время. Она не упрямилась, понимала, что у него есть собственные дела, просто хотела, чтобы он находился рядом тогда, когда ей хочется. Что же в этом удивительного? Когда они впервые встретились, все было по-другому. Он постоянно находился возле нее, внимательный, ласковый, очаровательный, всегда готовый сказать комплимент или подарить великолепный букет. Наконец решившись сделать ей предложение (а принять его Катрина надумала давным-давно), он обещал ей, что она всегда будет занимать главное место в его жизни. Грэхем никогда не скупился на обещания. Ей следовало бы знать цену посулам политика.
А кроме того, он казался таким веселым. По его шуткам Катрина скучала больше всего. Грэхем всегда умел развеселить ее, как бы печальна она ни была.
В общем, она правильно сделала, что ушла от него. Она подписывала чеки, а он по-прежнему оплачивал их. А почему бы и нет? Для этого и существуют мужчины. Впрочем, еще кое для чего. Катрина улыбнулась. Высокий, смуглый, красивый и очаровательно наивный Ричард Макнейл обещал стать неожиданным подарком. Он краснеет каждый раз, когда она на него смотрит. Катрина еще на дюйм опустила декольте платья и посмотрела в зеркало. Нет, лучше не стоит. Ей хотелось привлечь внимание Ричарда, а не доводить его до исступления. Кроме того, подобный вид оскорбил бы Джеми, а ей сейчас совсем некстати ссориться с племянником. Милый Джеми столь молод и столь щепетилен. Насколько Катрина знала, у него ни разу не было подружки. Необходимо что-то придумать, дальше так продолжаться не может. Впрочем, пока стоит заняться Ричардом. Его нужно… подбодрить. Катрина вытащила из рукава маленькую серебряную коробочку и задумчиво взглянула на ее содержимое.
– Тетя Катрина, что вы делаете?
Катрина обернулась к Холли.
А, наконец-то ты пришла в себя. Я думала, ты будешь дуться весь день из-за того, что Джеми отправил тебя со мной, а не с обожаемым Дэвидом.
– Я вовсе не дуюсь! – обиделась Холли.
– Разумеется, нет, моя дорогая, ты просто глубоко задумалась и непроизвольно нахмурилась. А теперь будь паинькой и не мешай тете чистить перышки.
Вытащив из коробочки маленькую черную мушку, Катрина прицелилась и ловко посадила ее возле уголка рта. Получилось очень славно: скромно, но привлекательно. Катрина несколько раз повернула голову, любуясь достигнутым эффектом.
– Тетя, что это?
– Это – пятнышко красоты, дорогая, последний крик моды. И прошу тебя, называй меня Катриной, особенно когда мы не одни. «Тетя» очень старит.
– Пятнышко красоты, – с сомнением проговорила Холли. – А для чего?
– Мушка привлекает внимание мужчин. Ею можно замаскировать дефекты лица, она волнует молодых джентльменов. Лично я нахожу ее совершенно очаровательной.
Немного подумав, Холли отрицательно покачала головой:
– Нет, подобные штучки не в моем вкусе.
– Разумеется, в твоем возрасте можно обойтись и без ухищрений. Бог мой, я бы могла убить ради того, чтобы выглядеть, как ты. Но наконец-то ты проявила хоть к чему-то интерес. Как ты себя теперь чувствуешь, Холли, дорогая?
– Спасибо, лучше. Простите, я слишком ослабла, чтобы преодолеть лестницу, но я очень плохо спала ночью. Уверена, если бы мне как следует отдохнуть, я чувствовала бы себя лучше.
Вздохнув, Катрина отодвинула коробочку с ушками и повернулась к племяннице:
– Ты принимаешь лекарство, которое прописал доктор?
– Да, но оно не помогает. Я продолжаю грезить и из-за этого не сплю. Я боюсь. Мне постоянно снится один и тот же сон: я лежу в кровати, кругом темно, я не могу пошевелиться, а в комнате находится кто-то чужой. Я не вижу, но чувствую его присутствие. Он подходит все ближе и ближе, почти к самой моей постели. Мне уже слышен звук тяжелых шагов, прерывистое дыхание. И я знаю, он хочет сделать со мной что-то ужасное. Я понимаю – все только сон, стараюсь проснуться, но не могу. Чужой забирается на мою постель, я чувствую, как под его тяжестью прогибается перина, чувствую на себе его вес, пытаюсь кричать, но не могу издать ни звука и наконец просыпаюсь. Каждую ночь ужасное создание подбирается ко мне все ближе. Поэтому мне так страшно спать, я знаю – однажды мне не проснуться.
– Бедняжка! – Порывисто вскочив, Катрина опустилась на колени перед племянницей. – Почему же ты ничего не рассказала доктору?
– Я рассказала, но он заявил, что таков обычный сон девушки моего возраста, и посоветовал Джеми поскорее выдать меня замуж. Я не должна была этого знать, но подслушала за дверью. Джеми обещал подумать. Но мой сон – реальность. Вот почему я начала молиться, чтобы Страж семьи пришел и спас меня. Теперь он – моя единственная надежда.
– Мужчины! – презрительно фыркнула Катрина. – Тебе больше не о чем беспокоиться. Как только кошмар закончится, я заставлю Джеми показать тебя лучшим специалистам в Хейвене. Они разберутся, в чем дело, и вылечат тебя. А пока тебе следует чем-нибудь заняться. Пошли со мной, дорогая, пошли со мной!
Решительно подхватив Холли под руку, тетка подвела ее к туалетному столику. Не обращая внимания на протесты, Катрина усадила ее перед зеркалом и вытащила свою коробочку. Она погладила кожу Холли, повертела ее голову в разные стороны, задумчиво изучая черты бледного, усталого лица.
– Не волнуйся, дорогая, сейчас тетя сделает тебе новое лицо. Когда я закончу, ты не узнаешь себя. А потом ты пойдешь к своим воздыхателям с высоко поднятой головой и сразишь их наповал. Дэвид не поверит собственным глазам, когда увидит тебя!
– Но, Катрина, я не пользуюсь гримом… Джеми не позволяет мне…
– Успокойся, дорогая, дай тете поработать. Думай о Дэвиде, а не о Джеми. О нем-то позабочусь я.
Марк и Алистер сидели в креслах у противоположных стен, стараясь не смотреть друг на друга. Оба уже приняли душ и теперь дожидались, когда их позовут вниз. За все время, проведенное вместе, они не обменялись и десятком слов. Алистер, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, скрещивал и разводил ноги. Мельком взглянув на бар, он отвернулся – они здесь не за этим. Семье требуется его помощь, нельзя обмануть их ожидания. Алистер обвел взглядом отведенную им комнату. С тех пор, как он последний раз был в родном доме, здесь многое изменилось. Алистеру не понравились изменения в убранстве – чересчур ярко и кричаще. Но мода меняется – ведь прошло столько лет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
