Я даже ничего ему объяснять не стала, просто улыбнулась и сказала, чтобы он занимался своими военными делами, а я и Линара сами разберемся с его жилищем, если он, конечно же, не будет против. Против он не был, еще и по заднице мне чуть не надавал за то, что назвала дом ЕГО жилищем, а не НАШИМ.
Ливар все порывался показать мне женскую часть дома, я же хотела дождаться Линары и предложила своему капитану отдать мне его Грона. Ливар от моей просьбы заскрипел зубами, покраснел лицом, немного увеличился в размерах и принялся испускать вокруг себя непонятные, но очень приятные волны. Судя по стонам и хриплым крикам за пределами нашей спальни, приятными эти волны были только для меня.
Пришлось приводить Ливара в чувство. Не нашла ничего лучше, чем пустить слезу, вернее, целый водопад. Так я его и успокою быстрее, и воспитывать начну. Вышло еще лучше, чем я думала. Переполошился он знатно, а потом еще долго извинялся и под конец, скрипя зубами, сказал, что я могу взять Грона себе, только попросил развлекаться, но не делать его вторым мужем.
Ох, как я разозлилась, как я кричала на обалдевшего от моего напора Ливара! Дошло до того, что в нашу спальню с боем прорвалась мелкая, следом за ней Киор, следом за ними… все остальные, в общем.
– Я твоя и только твоя! – продолжала кричать на Ливара, тыкая пальцем ему в грудь. – И если ты еще хоть раз посмеешь хотя бы подумать о том, что я хочу другого мужика, я тогда его из принципа не только захочу, но и заведу!
Слуги в шоке, Киор как всегда спокоен, мелкая рядом со мной ржет, а Ливар сидит на краю кровати, обнимает меня за талию и счастливо мне улыбается.
Дурдом на выезде, но, кажется, я разрешила некоторые недопонимания не только с Ливаром, но и с его слугами. Вон как стоят, раскрыв рты, будто я Ливару не в любви призналась, а сказала, что хочу взорвать всю ЛарИну. Хотя, думаю, скажи я о последнем, они бы и то отнеслись спокойнее.
После инцидента нам с мелкой кое-как удалось вытолкать мужчин за двери, и то, только после того, как мы напомнили им, что они вроде как находятся на службе, и от обязанностей их никто не освобождал.
Прежде чем уйти, Ливар с Киором остановились во дворе дома, прямо у ступеней, и долго что-то втолковывали Грону. Тот то смешно округлял глаза, то открывал рот, то вообще вытягивал все лицо, пару раз даже голову задрал, посмотрев на окно, к которому мы с Линарой прилипли носами.
Вскоре нам надоело наблюдать за мужчинами из окна, и мы, послав им по воздушному поцелую, пошли на поиски женской половины, здраво рассудив, что если это мужская половина, то женская как раз напротив. Плутали минут двадцать, искомого не нашли, зато сделали много открытий. Что неудивительно, открытия нас не радовали, как не порадовали они и тех несчастных, которые имели неосторожность попасться нам на пути.
Подарив им милые улыбки, вручили в сильные руки швабры, тряпки, ведра и веники, сами отправились следом, ибо должен же был хоть кто-то следить за выполнением работ и давать указания. Впрочем, нам с Линарой тоже досталось. Пока пришибленные мужчины трудились в поте лица, мы снимали шторы, перерывали шкафы и постели, после чего решали, что выкинуть, что постирать, а для чего достаточно будет простой выбивки. К слову, последнего было ничтожно мало, особенно по сравнению с первым.
Периодически мы с Линарой выползали из той или иной комнаты и пытались отловить Грона. Грон отлавливаться не желал и явно прятался по углам от слишком деятельных нас, но рано или поздно всему приходит конец. Решили отлавливать Грона на живца, то есть на меня, а точнее, на меня, якобы упавшую с лестницы, и Линару, голосящую об этом во все горло.
И у нас получилось, управляющий Ливара поймался довольно быстро, отчасти из-за испуга, отчасти из-за того, что прятался он как раз под той лестницей, с которой я якобы упала. Дверца там была сбоку, неприметная совсем, если не знать, то ни за что не найдешь, но теперь-то мы о ней знаем!
Взяв Грона в оборот, очень настойчиво попросили его проводить нас на женскую половину. Было видно, что он не горел желанием нас туда вести, и это наводило на некоторые мысли относительно моего будущего муженька. Поделилась своими подозрениями с Линарой, она была полностью со мной согласна. Попытались вдвоем с ней расколоть Грона, но он ни в какую не поддавался.
По большей части отмалчивался, а на прямые вопросы отвечал довольно односложно и при этом все время осматривался и вздыхал с затаенной тоской. Создавалось ощущение, что я приперлась и выгоняю его из любимого дома, в котором он провел всю свою жизнь.
Пришлось изгаляться, и путем легких угроз и запугиваний мы с Линарой выяснили примерно следующее. Перед тем как уйти, наши мужчины надавали Грону столько указаний касательно нас, что управляющий немного прифигел, а под конец вообще заявили, что не дай бог мы обидимся на него или будем им недовольны, то Грону несдобровать. А он, между прочим, всю жизнь служил семье Ливара, и когда того выперли из рода, последовал за молодым хозяином. В общем, Грон ради Ливара отказался от всего, а этот хозяин оказался приличным свином.
Мы с мелкой были возмущены до глубины души поведением мужчин, причем всех троих. Чего нас Грон-то боялся? Мы ведь мирные и добрые, пока нас не трогают недоброжелатели. Обиделись мы на Грона, высказали ему все, да так пристыдили, что он глаза боялся поднять и тихонько бубнил о том, что самкам вечно не угодишь, что ни делай, а результат один.
– Выгонят, – бубнил Грон, указав нам на дверь, ведущую в мою половину.
Мы не стали его ни в чем убеждать, просто отпустили на все четыре стороны, нам пока и местных слуг хватало, благо, те легко отлавливались в коридорах и всегда были рады выполнить наши поручения.
–Ну ни…. Себе! – эмоционально высказалась Линара, толкнув дверь перед нами.
– Угу, – вынуждена была с ней согласиться, когда увидела, что там находится.
– Хорошо хоть оставили, где ходить, – медленно продвигаясь вглубь, восторженно осматривалась мелкая.
А посмотреть было на что. Изящная, дорогая мебель, множество рулонов ткани, картины, украшения, статуи и статуэтки, сундуки, открытые и запертые на маленькие замочки. Под ногами валялись желтые, звенящие кружки, и я всей душой надеялась, что это были не деньги.
– У них вместо ковров золотые монеты, – ошарашено прошептала Линара. – Офигеть, сестренка, да ты богата!
С каждой пройденной комнатой мое настроение все сильнее скатывалось вниз. Половина огромного дома, навскидку комнат тридцать, и все из них под завязку забиты различными богатствами.
«– Все это твое, весь дом и все, что находится в нем, только ты можешь всем этим распоряжаться», – звучали в моей голове слова Ливара, а я чувствовала себя последней дрянью! Все встреченные мной мужчины в этом доме были одеты просто и совсем небогато, половина дома в ужасном состоянии, а тут, на моем этаже…
Знаю, что я не виновата, виноваты они, те самки, что нагло пользуются своим положением.
Вышла в темный коридор той половины дома, что принадлежала Ливару, поймала первого попавшегося воина, узнала про портного, отправила его за ним. Спустя несколько минут поймала второго воина, он, бедолага, тащил ведра и швабры, и при этом у него был такой убитый вид, что в душу закрались подозрения, которые подтвердились через несколько минут. Не слуги они тут вовсе! Все воины, находящиеся под командованием капитана Ливара Соара. От него-то им и поступил приказ охранять и выполнять все капризы. И таких более двадцати воинов, и все они рады, и для всех честь служить мне. Ага, рады, как же! На лице у каждого было написано то, как он рад таскать тряпки и швабры вместо того, чтобы защищать родину.
Поначалу хотела уже начать раздавать всем распоряжения, а потом вспомнила, что все мои действия могут сказаться на Ливаре как хорошо, так и плохо. Пошла связываться со своим капитаном. Связалась, долго и подробно все у него выпросила, узнала, что мне можно, что нельзя. Оказалось, в пределах нашего дома и с воинами, которых он мне оставил, мне можно все, что не касается постели. После этого уточнения я просто обязана была ехидненько спросить у будущего мужа, сам ли он теперь будет перестилать все постели во всем доме?
