— Сергей, бывший муж Евы, он тоже причастен к этому? Он всё знал, правда?
Я словно пытаюсь найти ещё хоть что-то хорошее в своей бывшей. Почему я за неё держался? Почему не прогнал её ещё тогда? Почему? У меня ведь часто возникало желание разорвать с ней все связующие нити.
— Да… Он всё знал с самого начала. Проблема в том, что Сергей… Он в принципе не может иметь детей!
Ева чуть приоткрывает рот, а я сжимаю её руку в немой попытке успокоить. Для нас обоих более чем достаточно шока. Но мы всё равно удивляемся подлости людей, которые крутились в наших жизнях, отравляя их.
— Видите ли, дело в том, что Сергей сделал вазэктомию в двадцать два года. У него попросту не может быть детей!
Ева краснеет, а мне хочется в голос смеяться. И что только не придумают люди, которые состоят в токсичных отношениях и вынуждены терпеть своего партнёра. Но если в случае с Верой всё предельно ясно, то почему бывший Евы связался с ней? Зачем ему это было нужно? Не думаю, что это был заранее продуманный план, чтобы прожить вместе пару-тройку лет, а потом провернуть всю эту хрень с беременностью и подменой ребёнка. Он ведь даже не знал на тот момент, могут у Евы быть дети или нет. Или знал? Голова начинает идти кругом.
— Это всё бред! — мотает головой Ева. — Я совсем ничего не понимаю.
— У меня есть документы. После того как доктор Земелин уволился… Я тоже была вынуждена искать новое место работы. Все документы он решил хранить у меня. Здесь мы с ним встречались втайне от его жены. Теперь уже этого всего не будет!
Яна принимается рыдать, утирая слёзы украдкой, а я смотрю на Еву. Она вся бледная, задумчивая, и мне хочется прижать её к себе, но не стоит лишний раз дразнить девушку, которая потеряла своего любимого. Пусть я и холодный циничный Царёв, как говорят обо мне другие, но я думал о благополучии окружающих. И любовь всегда была для меня превыше всего. Какими бы ни были отношения Яны с Земелиным, видно, что она любила его, и я не вправе судить их. Бог их рассудит, а я далеко не Бог.
— Сейчас я всё принесу вам! — всхлипывает Яна и утирает слёзы со щёк.
Она несколько раз шмыгает носом, пока удаляется от нас, а как только мы остаёмся одни, я прижимаю к себе Еву.
— Не понимаю ничего, — лепечет она. — Сергей пытался убедить меня в том, что наша дочь мертва… Он так убедительно говорил об этом, а на деле… Каким же лжецом он был. До сих пор не понимаю, зачем ему нужна была такая семья. Всё в наших отношениях от начала до конца было фальшью… Он меня никогда не любил! — вываливает все свои мысли Ева, а я киваю.
— У нас с Верой всё было точно так же! Тоже не могу понять, зачем ей нужен был ребёнок, да теперь и неважно всё это. Саша наша дочь! Она с нами, Ева! И мы любим её! Мы оградим её от всех злопыхателей, а Веру я закопаю! Добьюсь самого жестокого наказания для этой твари!
Ева кивает. Яна не успевает вернуться, когда в дверь кто-то звонит. Я буквально подпрыгиваю от неожиданности, но реагирую быстро: заграждаю Еву собой и заставляю её отойти от окна. Вдруг, эта сумасшедшая додумалась нанять снайпера?.. В больную голову что угодно может прийти. Наверное, я уже ничему в этом мире не удивлюсь. Да даже если это не Вера, я хочу перестраховаться. Теперь это лишним уж точно не будет.
Яна идёт к нам, широко распахнув глаза от страха. На её лице застывает такой безмолвный ужас, что даже у меня самого сердце сжимается. Девушка перепугана и боится, потому что гостей, судя по всему, она не ждёт. Она прижимает к себе бумаги, которые тут же протягивает Еве.
— Спроси, кто там! — шепчу я Яне.
Она обхватывает себя трясущимися руками и отрицательно мотает головой. Немудрено, что она боится. Она слишком глупая и перепуганная. Наверняка, винит себя за то, что ничего не сделала и никак не смогла спасти Земелина, просто пока ещё не понимает этого. Я киваю и медленными шагами приближаюсь к двери. Бесшумно смотрю в глазок и вижу мужчину в форме курьера с какой-то коробкой в руках. Он нервно переминается с ноги на ногу и снова нажимает на дверной замок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кто? — спрашиваю я.
— Курьерская служба. Доставка для Лавриенко Яны Николаевны.
Я поворачиваюсь в сторону хозяйки квартиры, но она пожимает плечами, мол понятия не имеет, что именно ей там привезли. Открыв дверь, я какое-то время смотрю на курьера.
— Хозяйки нет! Могу ли я получить её посылку?
— Да можете, наверное… У меня особых распоряжений не было.
Я ставлю подпись размашистым почерком и забираю коробку, а когда курьер уходит, мы открываем её и открываем рты, потому что внутри коробки лежит сломанная кукла Барби в свадебном платье, перепачканном томатным соком.
— Бред! — рычу я.
— Дим, там что-то есть! — осторожно тычет Ева под подол платья куклы.
Ну я бы ещё под юбки куклам не лазил… Я морщусь, но всё-таки достаю свёрнутый лист и открываю его.
«Ты следующая», — написано корявым почерком на бумаге, и я точно знаю, кому он принадлежит.
Яна взвизгивает, прикрывает рот ладонями и впадает в самую настоящую истерику. А что она думала? Рассчитывала, что все её грешки, которые она проворачивала с Земелиным, останутся незамеченными? Да ни черта подобного не будет!
Возможно, моя жена и умела строить планы, но не умела воплощать их в реальность! Она уже не в первый раз прокололась, но теперь, как мне кажется, в последний. Я не стану спускать ей всё это с рук, поэтому в ту же секунду беру телефон и набираю номер своего знакомого полицейского.
— Гаврилин, мне потребуется твоя помощь! — произношу ледяным голосом.
— Царёв? — Сразу узнаёт меня. Богатым мне не быть, наверное… — Случилось что-то серьёзное?
— Свидетелю серии преступлений угрожают, Гаврилин. Без тебя и твоих ребят это дело не разрулить. Поверь мне, если ты сможешь сделать всё, как нужно, то кроме похвалы от начальства получишь ещё и хорошую премию от меня.
— Премию… Премию… Говоришь, как неродной, Царёв! Давай уже, адрес диктуй. Я сейчас буду. Сразу с нарядом выезжать?
— Думаю, да… У меня есть существенные доказательства.
Пусть я пока ещё не посмотрел бумаги, которые принесла Яна, но я уверен, что она не стала бы дёргать меня просто так. Девчонка всерьёз переживала за свою шкуру и знала, что я и только я способен спасти её.
***
Гаврилин приезжает быстро. Он поднимается один, чтобы не распугивать соседей нарядом, который остаётся в машине в это мгновение. Я сразу же ввожу его в курс дела, рассказываю всё с самого начала и показываю документы, которые мне отдала Яна и посылку, направленную ей моей бывшей женой. В том, что это послание от Веры, у меня нет ни капли сомнений. Она поступила слишком глупо и опрометчиво, когда написала своим почерком.
— С этой вещички мы снимем пальчики. Всё это, конечно, сложно, Царёв, но я сумею обстряпать и разрулить этот момент. А дело с убийством Земелина висит как раз на моём отделе. Не думал, что удастся раскрыть его так скоро. Мы ведь сначала думали, что там всё на буйных постояльцах повязано. Пальчики сняли у всех и каждого, даже медсестёр проверили. Неужели твоя бывшая такая дура, раз решила сделать всё сама?
— Думаю, у неё просто не осталось денег, чтобы заплатить кому-то. Я краем уха слышал о том, что последний любовник бросил её. Вера пыталась забрать у меня дочь, поэтому я практически уверен в том, что она просто отчаялась. Могла бы действовать умнее, но она пыталась замазать следы, которые раскрыли бы её преступление.
Гаврилин делает необходимые записи и берёт показания у единственного свидетеля преступления, совершенного этой ночью. Тело Земелина ещё остыть не успело, а Вера уже решилась на то, чтобы убрать последнего свидетеля. Мне вдруг стало интересно, так же она поступит с этим проклятым кастратом, бывшим мужем Евы? Избавится ли она от своего бывшего любовника или попытается сбежать в закат вместе с ним? Становится смешно от мысли, что меня водили вокруг пальца, как идиота, а я слепо верил столько лет. Смешно и обидно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
