— Нет, нет! — перебила Жанна в ужасе от сознания, что госпожа Деварен почти угадала истину.
— Ты отрицаешь, прежде чем я произнесла это имя? — сказала госпожа Деварен громовым голосом. — Ты прочитала его на моих губах? Несчастная, человек, любимый тобою, муж моей дочери!
Госпожа Деварен произнесла это слово «моей» с таким выражением, что можно было угадать в ней мать, способную на все, чтобы защитить счастье обожаемого детища, Серж хорошо рассчитал, что в выборе между Жанной и Мишелиной госпожа Деварен не будет колебаться. Она позволила бы разрушить мир, чтобы из его развалин создать убежище, где ее дочь была бы счастлива и весела.
Жанна опять чувствовала себя удрученной, Госпожа Деварен насильно подняла ее, У нее не было более пощады для Жанны. Она была единственной свидетельницей, и нужно было, чтобы та сказала правду, хотя бы пришлось принудить ее к тому силой.
— Ах, простите меня! — жалобно проговорила молодая женщина.
— Разве речь идет об этом? Отвечай мне одно слово: он тебя любит?
— Не знаю.
— А говорил он тебе об этом?
— Да.
— И он женился на Мишелине! — воскликнула в ужасе госпожа Деварен. — Правда, я сомневалась в нем. Ах, зачем я не послушалась своего инстинкта!
Она принялась ходить по оранжерее, как львица в клетке. Затем вдруг остановилась перед Жанной и сказала:
— Ты должна помочь мне спасти Мишелину!
Она думала только о родном детище. Без колебания, бессознательно, она оставляла другую, приемную дочь. Она требовала от последней спасения своей дочери, как долга.
— Чего же ей бояться? — с горечью ответила Жанна. — Она торжествует, сделавшись его женой.
— А если он оставит ее? — с грустью сказала мать. Но, подумав, прибавила: — Впрочем, он уверял меня, что любит ее!
— Он лгал! — воскликнула Жанна. — Он женился на Мишелине ради ее богатства!
— Почему ты так полагаешь? — сказала грозно госпожа Деварен. — Разве она недостаточно красива, чтобы понравиться ему? Может быть, ты думаешь, что только тебя можно любить?
— Если бы я была богата, он женился бы на мне! — ответила раздраженно Жанна. Она в конце концов возмутилась: слишком уж наступали на нее. Как бы торжествуя победу, она прибавила: — В тот вечер, когда он заперся со мною, чтобы уговорить меня выйти замуж за Кейроля, он клялся мне в этом честью!
— Клялся честью! — с иронией повторила госпожа Деварен, упавшая духом. — Как он нас всех обманул! Но что же делать? Чем я могу действовать против него? Развод? Мишелина не согласится на это. Она очень любит его. — И в порыве бешенства она воскликнула: — Да может ли быть, чтобы эта глупая девочка полюбила ничтожного красавца! Ведь моя кровь течет в ней! Если бы она узнала правду, она способна была бы умереть!
— А разве я умерла? — сказала Жанна.
— Ты! У тебя сильная натура, — возразила госпожа Деварен, смягчаясь, — но она такая нежная, такая слабая! Ах, Жанна, вспомни, что я сделала для тебя, придумай какую-нибудь непреодолимую преграду между собой и Сержем! Вернись к своему мужу! Ты не хочешь сейчас ехать с ним? Но ведь это безумие! Если ты разойдешься с Кейролем, то не будешь в состоянии оттолкнуть от себя Сержа и отнимешь у меня мужа моей дочери!
— Боже мой, вы только и думаете что о ней! Всегда она и прежде всего она! — с гневом воскликнула Жанна. — А я-то? Ведь я тоже человек. Надеюсь, что я имею право на защиту, право быть счастливой. Вы желаете, чтобы я пожертвовала собой, чтобы отдалась этому нелюбимому человеку, который внушает мне только ужас!
На этот раз вопрос был поставлен ясно. Госпожа Деварен мало-помалу приходила в себя. Она выпрямилась и сказала повелительным голосом, против власти которого никто не мог устоять:
— Тогда как же? Ты хочешь разойтись с мужем? Хочешь вернуть себе свободу посредством скандала? Но какую свободу? Тебя все оттолкнут, тебя будут презирать. Последуй моему совету, заставь замолчать свое сердце и послушайся только рассудка. Твой муж хороший человек. Вместо любви он внушит тебе уважение к себе. Выходя замуж ты приняла на себя обязательство относительно мужа. Выполни его. Это твой долг.
Жанна, все еще не сдававшаяся, почувствовала себя побежденной этими словами.
— Но какова будет моя жизнь? — сказала она жалобно.
— Жизнь честной женщины, — ответила с истинным величием госпожа Деварен. — Будь женой: Бог даст тебе сделаться матерью, а тогда ты будешь спасена.
Жанна еще более поддалась этим словам. Она чувствовала, что в них не было неумолимого эгоизма матери. Все, что сказала ее приемная мать, было искренно и справедливо. Ею руководило теперь не взволнованное тревогой сердце, а спокойное и чистосердечное сознание.
— Хорошо, я повинуюсь вам, — ответила молодая женщина. — Поцелуйте же меня, мама!
Она подставила свой лоб госпоже Деварен, из глаз которой упали на лоб Жанны две слезы благодарности и восторга. Затем Жанна сама подошла к двери комнаты госпожи Деварен и позвала мужа:
— Идите, Кейроль!
На пороге показалось встревоженное лицо мужа, немного пришедшего в себя во время ожидания, Но смущенного долгим разговором. Он увидал госпожу Деварен и Жанну серьезными и успокоенными, но не решался первым заговорить.
— Кейроль, все объяснилось, — сказала госпожа Деварен. — Вам нечего бояться. Тот, кто внушает вам тревогу, навеки разлучен с Жанной. Впрочем, ничего не случилось такого между ним и девушкой, сделавшейся вашей женой, что могло бы оскорбить вас и дать повод к ревности. Я не назову вам сегодня имени этого человека. Но если, сверх ожидания, он снова появился бы и вашей чести угрожала бы опасность, то я сама, поверьте мне, первая укажу вам его!
Кейроль на минуту задумался, затем обратился к госпоже Деварен со словами:
— Хорошо. Я вам верю, — и, повернувшись к Жанне, сказал: — Простите меня, и пусть все будет забыто.
Лицо хозяйки просияло от радости. Следя глазами за уходившими Кейролем и Жанной, она прошептала:
