Вслед за Кристианом и д'Атекой Нора поспешила к дереву. Острие кинжала вонзилось прямо в стебель, приблизительно на дюйм ниже цветка. Скрестив на груди руки, Кристиан посмотрел на испанца. Откровенная враждебность между Кристианом и д'Атекой, похоже, ничуть не встревожила подошедшего к ним в этот момент Блейда.
Однако на Нору, которую и так снедало беспокойство по поводу ее возможного опоздания в садик, эта враждебность действовала чрезвычайно угнетающе. Так что, когда Кристиан с д'Атекой вновь затеяли свою игру, начав обмениваться колкостями, она быстро извинилась и покинула мужчин.
Как она и ожидала, Кристиан, занятый своей словесной дуэлью с испанцем, даже не заметил ее ухода. Вскоре она была уже во внутреннем садике и шагала по дорожкам, делая вид, что рвет цветы.
Яблоня подле старой облупленной скамьи была вся в цвету, и между скамьей и деревом стояли две деревянные миски. Обычно садовник собирал в них смокву и клубнику, но сейчас его нигде не было видно.
Нора опустилась на скамью и достала из кармана свое донесение и пустотелую цилиндрическую бусину. Сложив бумажку как можно плотнее, она засунула ее в крошечный цилиндр. Внезапно за стеной, отделяющей внутренний дворик от дворцовой лужайки, раздался смех, и Нора мгновенно съежилась. Ей неизменно приходилось призывать себе на помощь все свое мужество, когда бы она сюда ни отправлялась. Любой неожиданный звук, даже громкий шелест листвы от сильного порыва ветра тут же заставлял ее сжиматься от страха.
Трясущейся рукой она поискала в миске незрелый плод, чтобы не испачкаться, и одним сильным нажатием пальца вдавила бусину внутрь.
— Я так и знал, что найду тебя здесь.
Нора вздрогнула, и смоква, выпав у нее из руки, покатилась по траве, пока не замерла у кончика бархатной туфли Кристиана. Облизав пересохшие губы, Нора уставилась на плод, затем медленно подняла голову и взглянула на Кристиана.
Он улыбался ей, и в его глазах сверкал огонь, который, как она недавно узнала, был совсем не яростью, а чем-то намного более опасным для нее. Милосердный Боже, только не это! Она сойдет с ума, если он именно сейчас, когда она трепетала от страха, что все откроется, вновь будет мучить ее своими прикосновениями. Нора затаила дыхание, когда Кристиан поднял смокву. Однако он тут же опустился на скамью подле нее и протянул плод ей.
— Не совсем сочная, — заметил он при этом, — в отличие от тебя.
Нора выхватила у него смокву и положила в миску.
— Мне хотелось бы прогуляться. — Она попыталась встать, но он протянул руку и прижал ее к спинке скамьи.
— А мне нет.
Наклонившись так низко, что она почувствовала тонкий запах лесного мыла, которым он пользовался, Кристиан подул на выбившийся у нее из-под чепца завиток. В следующее мгновение он внезапно нахмурился и, протянув руку, сорвал чепец вместе с вуалью. Нора тут же выхватила у него чепец и уже собиралась сказать ему какую-то резкость, но тут ее остановил его голос.
— Элеонора. — Голос был низким, вибрирующим, и по спине у нее пробежал холодок восторга.
Она задрожала и сделала попытку взглянуть ему в лицо, но он, держа ее пальцем за подбородок, повернул к себе профилем. В следующее мгновение он убрал палец и вновь подул на колечко волос у нее на виске. Внезапно язык его коснулся мочки ее уха, и она почувствовала в этом месте холод. В следующее мгновение Кристиан провел по уху губами, и мочку словно обожгло огнем. Ласка была такой легкой, что у Норы мурашки пошли по телу. Он не прикасался к ней ни в каком другом месте, и, однако, она была готова в любую минуту вцепиться ему в рубашку и сорвать ее с него.
Ее возбуждение достигло той стадии, когда ощущения, какими бы сладостными они ни были, начинают причинять боль. Внезапно она обнаружила, что взгляд ее прикован к мерцавшему в ухе Кристиана рубину. Ей мучительно хотелось коснуться губами его губ, пройтись ими по его щеке до нежной кожи, скрытой этой драгоценностью, но она не могла. Она не могла ему позволить остаться в укромном садике. Если она это сделает, то вскоре очутится на земле подле миски с ягодами и он будет лежать на ней. Когда Кристиан принялся водить кончиком языка по ее подбородку, она выпалила первое, что пришло ей в голову:
— Блейд.
Губы Кристиана вновь обратились к ее уху.
— Блейд тебе не нужен, — услышала она его шепот. — Он слишком юн, и к тому же наш милый гранд застолбил уже там участок.
Ухватившись за эти слова, как за соломинку, Нора быстро повернула голову и взглянула в лицо своему мучителю.
— Что вы там опять затеяли? Почему этот разбойник появился здесь сегодня вместе с вами, и зачем вы навязываете его Луису д'Атеке?
— Я обещал себе подчинить своей воле этого дикого зверя, и я этого добился, — ответил Кристиан и попытался обнять ее за талию, но она шлепнула его по руке. — Блейд не твоя забота.
— Нет, моя. Он пытался меня убить.
— Если бы он пытался, то, несомненно, преуспел бы в этом.
Зажав чепец с вуалью в кулаке, Нора уперлась руками в бока.
— Вы выставляете его перед всеми, чтобы привлечь внимание Черного Джека.
— Клянусь кровью Христовой!
У Норы мгновенно перехватило дыхание, и она поспешно отпрянула при виде вспыхнувшей в глазах Кристиана ярости. Выпрямившись, он рыкнул:
— Не смей произносить это имя! Когда я слышу его, мне тут же хочется кого-нибудь убить!
От ужаса у Норы словно выросли за спиной крылья. Не успел Кристиан и пошевелиться, как, выронив из рук чепец, она вскочила и бросилась бежать. Он крикнул ей остановиться, и в следующее мгновение она услышала, что он бежит за ней.
Ничего не видя перед собой, с единственной мыслью спастись от ярости демона, в которого в одночасье превратился этот неотразимый соблазнитель, Нора влетела во дворец. Она завернула за угол и тут же резко остановилась, едва при этом не упав.
Перед ней была королева. Рядом с Марией стоял епископ Боннер, а позади них несколько фрейлин. Нора поспешно преклонила колени, и в этот момент из-за угла вылетел Кристиан. Шум его шагов мгновенно стих и, слегка повернув голову, Нора увидела, что он тоже опустился на колени.
Несколько мгновений королева, сложив руки распухшем от водянки животе, молча смотрела на своих коленопреклоненных подданных. Затем сделала шаг вперед. Пухлой рукой взяв Кристиана за подбородок, она заставила его поднять голову и пристально взглянула ему в лицо.
— Что означает эта неприличная поспешность, милорд? Но оставим пока это и обратимся к более серьезным вещам. До наших ушей дошли разговоры о государственной измене. Разговоры о шпионстве и предательстве. Вы главное наше украшение, и мы решили сами поговорить с вами, не передавая вас Его преосвященству здесь для учинения допроса.
