— Постой! Посмотри, что вон там!
Огнеяр пригляделся, подъехал к тому месту, сошел с коня и подал Милаве большой кусок льняного полотна — мокрого, грязного, порванного. На нем виднелась красная вышивка, сложенная в хитрые оберегающие узоры. Покрывало невесты. Оно могло защитить от сглаза, но не защитило от жадной силы Князя Волков.
… Огнеяру было шесть лет, когда он узнал, кто он такой. До этого он жил, как все дети, и не задумывался, отчего у него есть шерсть на спине, а у других нет. Все изменилось однажды теплым летним утром, когда Огнеяр, затеяв возню со своим приятелем-ровесником из дворовой челяди, слу-чайно перекувырнулся через голову. Мир сильным толчком крутанулся вокруг него, он плюхнулся животом на землю, уткнулся носом в пыль и никак не мог встать. Руки и ноги не слушались его, каждая косточка и каждый мускул ныли, как будто он побывал в ступке. Целый ворох незнакомых резких запахов бил ему в нос, свет изменился, все стало другим. Оглушенный и напуганный, Огнеяр не мог сообразить, что с ним случилось, кто набросил на него эту пугающую и жестокую сеть, хотел заплакать, позвать мать, но вместо своего голоса слышал какой-то скулеж.
А его маленькие приятели с воплями разбегались прочь, дворовая челядь ошалело глазела на волчонка, копошащегося на том месте, где только что сидел княжич.
Хорошо, что Двоеум был поблизости. Прибежав на всполошные крики челяди, он сразу понял, что случилось. Оборотническая сущность Огнеяра, которую чародей подозревал с самого рождения княжича, дала о себе знать. Подросший, полугодовалый на вид волчонок беспомощно барахтался в пыли, как новорожденный, тыкался мордой в землю и отчаянно скулил. Он не умел жить и двигаться в зверином облике, лапы его не слушались, вид, звук, запах не помогали разобраться в том, что вокруг, а только мешали. Княгиня Добровзора, белая как снег, стояла на крыльце, то протягивала руки к волчонку, то отшатывалась назад, потрясенная превращением. А как вернуть ему человеческий облик? Есть множество способов сменить шкуру — для тех, кому это позволено богами, — но способа, открытого сыну Велеса, Двоеум не знал. На поиски может уйти долгое время. За это время княжич научится жить волком, но, пожалуй, разучится быть человеком. Счастье, что были хоть какие-то свидетели.
В конюшне Двоеум отыскал мальчишку, с которым играл Огнеяр. Шестилетний Утреч, бойкий и нахально-любопытный, зарылся с головой в сено и ревел от страха. Двоеум вытащил его, словно мышь, и поставил перед собой.
— Говори — что он сделал? Как это было? — строго допрашивал чародей ревущего мальчишку, крепко держа его за плечи.
— Пере… рекувыр… нулся!.. — проревел Утреч, икая от ужаса. А ведь мать ему говорила: держись от княжича подальше!
Двоеум вернулся во двор, взял волчонка одной рукой за хвост, а другой за шиворот, пригнул ему морду к земле и перекувырнул.
И в пыль упал княжич Огнеяр, живой и здоровый, только ревущий от боли, страха и потрясения. Ему казалось, что его зачем-то окунали с головой в воду и волочили по дну. Двоеум сел на землю рядом с ним и облегченно вытер пот со лба. Все обошлось очень легко для такого трудного дела.
— Так-то, брат! — сказал он ревущему Огнеяру. — Рубаху переменить — и то труд, а то не рубаха — шкура!
Так Огнеяр узнал, что означает полоска серой шерсти у него на спине и почему мать ласково называет его волчонком, а не зайчиком и не птенчиком. Сначала он думал, что все дети умеют превращаться в разных зверей, и часто приставал к Двоеуму с расспросами, как превратиться в птицу.
— Нет, перевертыш наш, с волчьей шерстью ты родился, волком и будешь гулять, — отвечал ему чародей. — Всем по одной шкуре богами дано, а тебе две, так хоть научись обе носить толком.
Двоеум начал учить его менять шкуру, слышать и понимать в себе зверя, сдерживать его и подчинять человеку. Но от себя не уйдешь — чародей понимал это и сумел найти в лесах волка, который научил Огнеяра жить и действовать в волчьем обличье. Неизмир смотрел на эти занятия с недовольством, но чародей знал, что делает.
— Пусть он свою силу знает! — отвечал он на хмурые взгляды князя. — Не будет знать — много худших дел натворит. Как говорят — дров наломает. А ты, княже, загодя его не бойся. Сила его велика, больше человеческой. Но судьба и боги сильнее.
Когда Огнеяру исполнилось семь лет, Двоеум рассказал ему об Огненном Змее. Так он узнал, почему у всех детей отцы, а у него князь Неизмир. Его водили в святилище и показывали ему рогатый идол Велеса с железным посохом в руках. Он внушал мальчику благоговение и тайный страх. Отец-то он отец, но как знать, что он с тебя спросит?
В двенадцать лет Огнеяра посвятили в воины, и он наконец-то узнал о своем предназначении. До того он был задирист и вспыльчив, но после посвящения стал сдерживать себя. Вопрос: чью жизнь он послан отнять? — стал мучить и его. Но дать ему ответа не мог даже Двоеум.
— Слушай сердце свое! — сказал он только. — Как ОН перед тобою встанет — ты его узнаешь.
Не расспрашивая чародея больше, Огнеяр стал слушать. Он быстро понял, какие чувства питает к нему отчим, и слушал — может, и правда он?
Но при встречах с Неизмиром его сердце молчало.
— А знаешь, — сказал Огнеяр Милаве, когда они въехали в дубраву. — Я сегодня в первый раз убил волка.
— М-м… ну? — сонно пробормотала Милава.
Она почти спала, уткнувшись лицом в мех его накидки. После пережитого в поле она чувствовала себя слабой, опустошенной, в ней не осталось ни мыслей, ни чувств, а только неодолимая сонливость, стремление забыться и хоть немного восстановить силы души и тела, исчерпанные без остатка.
— Я никогда не убивал волков, ты понимаешь? Никогда. А теперь пришлось. Все равно что на родича руку поднять. Судьба ломается.
Огнеяру было немногим лучше — защита Милавы, два превращения, драка с поджарым волком вымотали его намертво, ему тоже хотелось упасть на пол возле огня, закрыть глаза и провалиться в сон. Но он старался держаться, чувствуя, что впереди у него еще один бой.
— Что же теперь будет? — растерянно спрашивала Милава, растирая лоб замерзшей рукой. — Как же они все…
— Да, плохо им теперь! — невесело согласился Огнеяр. — И не умеют они волками ходить, а тут еще одежды сколько!
— А что — надо без одежды? — Милава не поняла, при чем это здесь.
— А ты представь, что у тебя под кожей две рубахи да кожух!
Милава представила и содрогнулась. Теперь она поняла, зачем Огнеяр перед дракой избавился от накидки и пояса.
— Под шкурой человеческое платье года за три истлеет, но и намучает! — Огнеяр потряс головой. — Одно слово — беда!
— Это потому… потому что Оборотнева Смерть ушла, — тихо сказала Милава. — Елова говорила: без нее нас беды найдут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
