— Что ж, Джеймс, рад, что мы нашли общие знаменатели, — на достаточно достойном английском говорит мне Михаил, протягивая руку, которую я с лёгкостью пожимаю. — Предлагаю уже завтра закрепить все официально, а пока вижу, что вам двоим неплохо бы отдохнуть. Когда самолёт?
— Вечером, улетаем в ночь.
— Отлично, — мужчина хлопает в ладоши, — тогда завтра я организую вам двоим знакомство с Москвой. Потому что это невероятный город. — Михаил улыбается, переведя взгляд серых глаз на Диану, расплывшуюся в счастливой улыбке. — А сейчас прошу меня извинить — у дочери день рождения, восемнадцать как никак. Пропустить не могу ни в коем случае.
И снова началась суета, пока все прощались друг с другом. В конце концов мы с Дианой остались вдвоем. Смотрю на наручные часы, мысленно прибавляя к нью-йоркскому времени семь часов, осознавая, что уже достаточно поздно. День пролетел, а мы так и не перебросились хотя бы парой слов, которые не касаются работы.
Диана медленно собирала свои вещи, старательно избегая меня, словно боялась потерять контроль над ситуацией. А я его уже теряю. Смотрю на нее, и вместо предмета спора вижу умную, красивую, душевную женщину. В меру скромную, прямолинейную и отзывчивую.
Подхожу к ее спине, когда девушка накидывает пиджак, и кладу ладони ей на талию, немного приобнимая. Диана ежится в моих руках, но не пытается вырваться.
— Поздравляю с успешной сделкой, мисс Уильямс. Это полностью твоя заслуга, — наклоняюсь, чтобы провести губами от девичьего аккуратного ушка до плеча, скрытого под темной тканью пиджака. — Спасибо.
— Мы оба молодцы. Отличная команда.
Ее голос дрожит и срывается, выдавая волнение. Грудная клетка рвано поднимается и опускается, подтверждая предположение, что моё присутствие будоражит сознание Уильямс.
— Я хочу извиниться. За все, что было на вечеринке, — разворачиваю ее к себе, — точнее за все, кроме одного момента, который я очень хотел бы снова повторить.
Диана смущается, а затем неловко высвобождается из моих рук. Проводит ладошкой по распущенным волосам, медленно закрывает глаза.
— Я думаю, нам надо добраться до гостиницы, а там уже поговорить. Как думаешь?
Киваю, радуясь уже тому, что она меня не гонит. Легонько кладу свою ладонь на девичью поясницу и подталкиваю к выходу. Благо, офис, в котором мы провели одну из важнейших сделок для фирмы, и гостиница находились относительно рядом, поэтому добрались мы быстро.
Вернер предоставил водителя, который сопровождал нас куда-угодно. До отеля ехали молча, как и все время до этого, но атмосфера неуловимо изменилась. Даже воздух между нами больше не искрился электричеством.
Заказали у администраторов ужин в номер и поднялись ко мне. Впервые, находясь в одном гостиничном номере с женщиной, я не понимал, чего ожидать. Усмехнулся своим мыслям, когда Диана посмотрела мне прямо в глаза и задала вопрос:
— Что у тебя с Эшли?
— С Эшли у меня то же самое, что и у тебя с Мэтью.
Опешила. Вижу, что не ожидала такого выпада. Сбросила с себя пиджак, оставшись в рубашке, невольно подчёркивающей округлую грудь, тем самым вызывая у меня протяжный вздох.
— Мне так не показалось.
Стук в дверь оповестил о том, что принесли ужин. Пока я разбирался с официантом, девушка сняла обувь и опустилась на диван, поджав ноги под себя.
— Ты не против, если мы выпьем? Всё-таки, есть повод. Причем очень даже серьезный.
Уильямс окинула меня каким-то странным незнакомым взглядом, а затем легонько кивнула. В воздухе все равно витало напряжение, не позволяя нам расслабиться, поэтому я взял в руки две разные бутылки и протянул Диане:
— Что будешь пить? Вино или бурбон?
— Думаю, что сегодня предпочту второе.
Удивился, но виду не подал. Аккуратно наполнил половину двух стаканов янтарной жидкостью и протянул девушке. Мы так и сидели, в полной тишине, каждый в своих мыслях, потягивая виски и не решаясь нарушить молчание. Но спустя несколько минут Диана заговорила:
— Что держит тебя рядом со мной, Джеймс? — на секунду задохнулся, представив, что не просто так спрашивает. Знает! Но потом разглядел в девичьем лице ни намека на злость. Просто задумчивость.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты мне нравишься. Поэтому и рядом. Я этого хочу.
— Расскажи мне что-нибудь о себе, — Диана впилась в меня зрачками цвета жидкости в ее стакане. — Как ты узнал, что с Мэтом все неправда? Как вы познакомились?
— Ты же вроде просила рассказать о себе, а не о Мэтью? — нахмурился.
— Просто это первое, что пришло мне в голову.
— Хорошо, но тогда ты тоже мне расскажешь о себе. Точнее, о своем брате.
На мгновение лицо девушки померкло: пропало задумчивое выражение, уступая место болезненному. Но она только кивнула, протягивая стакан, чтобы обновить.
— Договорились. Но параллельно мы будем есть, чтобы совсем не унесло.
Подвигаю ближе тележку с едой, не терпя возражений, а сам продолжаю:
— Мы познакомились с Харрингтоном, когда поступили в одну и ту же элитную гимназию. И его, и мой отец уже владели крупным бизнесом в стране, поэтому судьба распорядилась так, что мы попали на один курс, — потягивая виски, возвращаюсь к воспоминаниям, — он тогда был не тем Мэтью Харрингтоном, которого ты знаешь. Его задирали. Да-да, — увидев, как брови Дианы поползли вверх от удивления, я кивнул, — дети жестоки. А подростки… Хотя какие мы уже тогда были подростки. Но суть оставалась та же — казалось бы, одна из лучших гимназий страны, где все живут в мире и бла-бла-бла, а есть такая червоточина, которая убивает идеальное общество изнутри. — Сделал обжигающий глоток до дна, что проделала и Диана. — Я помогал ему. Уже тогда во мне бурлил тестостерон, и мне хотелось мутузить всех, кого не попадя.
— Ничего нового, — хмыкнула девушка, а я протянул ей новую порцию виски.
— Не смейся, тогда действительно было так. Да и сейчас мало что изменилось, правда. Ну, так вот. Я несколько раз защитил его, постепенно сближаясь с мальчишкой. Мы стали друзьями. Настоящими. Его никто больше не задирал, потому что рядом всегда был я. А Мэт помогал мне с техническими дисциплинами, в которых я проседал. Потом был Гарвард, Харрингтон уже не выглядел, как будто ему семь, — Диана снова закатила глаза, заставив меня улыбнуться, — а потом дружба не прошла проверку, и все закончилось.
— И что случилось?
— Девушка.
Мы замолчали. Я вспоминал эту данность уже без былой боли, но все равно ворошить прошлое было неприятно.
— Что же случилось с девушкой? — Уильямс вытянула ноги, пальцами упираясь в мое бедро, ещё больше отвлекая от рассказываемой истории.
— Это оставим для следующего раза. Теперь твоя очередь.
— Ну, нет. Ты не ответил мне на мой ещё один вопрос! — я вопросительно поднял брови. — Как ты понял, что это фарс?
— Я видел, как Мэт смотрит, когда он увлечен. И это не тот случай. Извини.
Диана снова замолчала, о чем-то размышляя.
— Все нормально?
— Да… Просто Мэт сказал, что видит по тебе. Что ты меня ревнуешь. Почему?
Ох, уж этот жук Харрингтон.
— Потому что он тоже видел, когда я увлечен. И это как раз-таки тот случай.
Щеки Дианы снова залились румянцем, да таким сильным, что жар передался даже мне.
— Твоя очередь.
— Хм… Что ж, — Уильямс грустно улыбнулась, — он старший брат, потому что был рожден на три минуты сорок шесть секунд раньше, чем я, поэтому всю свою оставшуюся жизнь тыкал в меня этим, — девушка рассмеялась. — Росли мы как обычные брат с сестрой: то ругались, то мирились, то даже дрались. Родители с ума сходили. Но, наверное, годам к четырнадцати все резко закончилось. Все недомолвки. Нас как будто приклеило друг к другу.
Диана тяжело вздохнула, я же практически не шевелился.
— Мы везде появлялись вместе, чувствовали друг друга, будто радары на общей волне. Он стал чутким и внимательным слушателем, который всегда стремился меня защитить. И эта защита вышла ему боком.
— В каком смысле?
