Маша попробовала уложить Игоря Никитича в постель, но он только отмахнулся.
— Нет, нет, оставьте! Буду я валяться из-за трёх синяков! Включите-ка лучше радио.
Пока лётчики промывали ему раны, он, временами ёжась от боли, кричал в микрофон:
— Ольга Александровна! Николай Михайлович! Что вы там приуныли? Ну-ка, отзовитесь скорей!
— Игорь Никитич? Боже мой, как хорошо! — откликнулась Ольга Александровна. — Как вы себя чувствуете?
— Роскошно! Как новорождённый младенец! — ответил он со смехом, подмигивая окружающим» и показывая глазами на спеленавшие его бинты. — Николай Михайлович, не слышу вас!
— А что меня слушать? — довольно благодушно пророкотал «колючий геолог». — Лежу себе помаленьку да жду секурсу.
— Ну, лежите, лежите! Мы сию минуту выходим вас искать. Маша! Давайте-ка запасной скафандр,
— Но ведь он не по вашей фигуре, — вполголоса ответила Капитанская дочка, — Может быть, вы всё же останетесь?
— Хватит. Некогда спорить. Тащите его сюда!
Маша неохотно пошла в кладовую. Игорь Никитич приблизился к койке, на которой лежал Константин Степанович, и осторожно положил ему руку на лоб. Профессор с трудом поднял на Белова мутный, тяжёлый взгляд.
— Вы? — скорее догадался, чем услышал Игорь Никитич. — Теперь всё хорошо! Всё хорошо.
Слабая улыбка тронула углы запёкшихся губ старого учёного.
— Конечно, хорошо! Вот мы только сходим сейчас за доктором. А вы пока поспите… Ладно?
Константин Степанович покорно закрыл глаза.
— А вы куда? — изумился Белов, увидев Машу, одетую в скафандр. — Сейчас же снимайте, вы остаётесь дежурить. Да смотрите хорошенько за профессором! — прибавил он шёпотом.
Маша охнула, но не осмелилась спорить. Только в горящих глазах её сквозили непокорство и глухая обида.
А Игорь Никитич, быстро надевая запасной скафандр, вслух соображал:
— Компас есть… Маша! Уточните пеленг! Так… Значит, азимут восемнадцати… Отметим… Кирки с собой. Максим, возьмите нить Ариадны!
— ???
— Ну, моток тонкой стальной проволоки, да побольше! Так. Теперь, кажется, всё. Пошли!
Найти заживо погребённых Петрову и Синицына не представляло труда, так как направление поисков было известно. Мужчины ползли, постепенно разматывая проволоку, соединявшую их с кораблём. Часа за полтора им удалось отползти от корабля на четыреста с лишним метров. Двигаться приходилось почти против ветра, который за последние часы несколько изменил направление. Время от времени Белов бил плашмя киркой по песку и спрашивал у засыпанных, слышат ли они звуки ударов. Те отвечали с досадой, что ничего не слышно. Синицын не удержался от восклицаний о том, что спасательный отряд, видимо, ищет их совсем не там, где надо. Волнуясь и сбиваясь, слабеющим голосом он просил Белова снова начать поиски от корабля. Было ужасно обидно слышать над самым ухом голоса изнемогающих товарищей и не иметь возможности оказать им помощь.
Наконец Ольга Александровна, попросив Синицына помолчать, сказала, что она слышит какой-то шум.
— Сейчас я ударю три раза подряд, с интервалом в одну секунду, — предупредил Белов.
Едва прозвучал последний удар, как Ольга Александровна радостно воскликнула:
— Слышу! Ясно слышу слева!
— А я почти над собой! — подал голос Синицын.
Долго велись осторожные раскопки, которые стоили нечеловеческих трудов измученным людям. Как ни старался ветер уничтожить их труд, человеческое упорство преодолело всё, и через два часа Николай Михайлович и Ольга Александровна сидели на песке, ослабевшие, помятые, но живые.
Игорь Никитич предложил им ползти в сопровождении Максима к кораблю, но узнав, что Белов и Сидоренко остаются на розыски Гали, оба категорически отказались.
В том, что Галю надо найти живой или мёртвой, никто не сомневался. Но где её искать? Кто мог на это ответить?
Ольга Александровна видела её в последний раз в тот момент, когда она приподнялась на локтях и была унесена ветром.
Николай Михайлович вообще ничего не видел, потому что в момент катастрофы думал лишь о том, как спасти сумку с образцами минералов. Это ему вполне удалось, пояснил он, похлопывая по солидному мешку весом едва ли не в пару пудов, который был доверху набит камнями.
Больше других мог бы сказать сам Белов, Он видел, как Галя, пролетев по воздуху метров пятнадцать, упала на землю. Когда она пыталась повернуться, гонимый ураганом большущий камень налетел на неё и смял, как танк сминает придорожный куст. Затем туча песка от смерча, рухнувшего под напором «Урана», засыпала и её и всех, кто был поблизости. Белов успел проследить и заметить место падения корабля. Он пополз к бугру, ставшему общей могилой, надеясь кому-нибудь помочь, но неосторожно приподнялся и был подхвачен мощной воздушной струёй.
Однако Игорь Никитич молчал. Угрюмый, сидел он рядом с друзьями и глядел на мрачную пустыню, по которой разгуливал ветер.
Где-то рядом, в каких-нибудь двадцати шагах лежала под песком чудесная синеглазая девушка, дороже которой не было никого на свете! Может быть, она была ещё жива, может быть, звала его в предсмертных муках, а он, победивший земное притяжение, не мог ей помочь. Нет, нельзя сдаваться!
Белов попытался сосредоточиться. Здесь, на месте ямы, тогда лежала Ольга Александровна. Галя лежала рядом со стороны моря. Но откуда же дул ветер? Да, да, он дул вдоль берега. Это был чистый норд. А сейчас он дует с моря, почти с запада. Значит…
Ольга Александровна с беспокойством наблюдала за странными манёврами Белова. Он осторожно выполз из ямы и лёг на бок. Затем, выбрав направление, куда-то пополз, стараясь, чтобы его не сносил ветер. И вдруг закричал:
— Здесь надо рыть!
Глядя, с каким ожесточением Игорь Никитич разгребает подхватываемые ветром мелкие камни, спутники его в недоумении подтолкнули друг друга. На мгновение им показалось, что Игорь Никитич сошёл с ума. Почему надо искать именно в том месте, а не в другом? Чтобы найти Галю, надо методически срывать весь этот песчаный массив.
Ольга Александровна совершенно не к месту вспомнила анекдот о том, как некий «учёный», чтобы поймать живого льва, предложил просеять весь песок Сахары. Ей стало вдруг очень смешно. Помешавшийся Белов, откапывающий в несуразном месте труп Гали? Ха, ха, ха!
«Профессор Петрова, придите в себя, у вас приступ истерии!» — мысленно скомандовала она себе.
Чтобы овладеть собой, Ольга Александровна схватила первую попавшуюся под руку кирку, подползла к Белову и молча стала помогать ему разгребать песок. Через несколько минут к ним присоединились остальные, и работа закипела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
