Вопрос пятнадцатый. Почему я оказался в оппозиции к «оппозиции»?
Книгу «Еврейский синдром-2» я закончил словами «Карфаген должен быть разрушен». Судя по всему, именно они оказали магическое воздействие на украинскую оппозицию, которая вдруг резко шарахнулась от меня.
Нужно сказать, что до этого с её вождями, причём, как левыми, так и правыми, у меня были вполне добрые отношения. Более того, многие из них выражали искреннее понимание моей позиции и разделяли мои взгляды на происходящее сегодня в Украине.
Однако, на фразе «Карфаген должен быть разрушен» «любовь» оппозиции ко мне иссякла. И я прекрасно понимаю почему. Думаю, вам тоже полезно узнать, почему я оказался в оппозиции к оппозиции.
В 1993 году я выпустил брошюру «Власть оборотней». Прочитайте, что было написано в предисловии к ней:
«Каждый раз, попадая в уличную сутолоку или вдавливаясь в общественный транспорт, видя людей, перетаскивающих на себе мешки с урожаем, выращенным на «фазендах» или перевозящих на тележках коробки с товаром, я ловил себя на мысли, что где-то уже видел эту картину.
Видел детские коляски, гружённые скарбом, видел лица людей, обозлённых друг на друга, видел поезда, переполненные мешочниками… Поначалу мне даже казалось, что это иллюзия, ложная память, «дежа вю». А потом вдруг всё разом встало на свои места: эти картины в точности повторяли кадры кинохроники военных лет.
Война давно закончилась, но все мы превратились в беженцев, неотличимых от любых других беженцев в мире: тоска в глазах, ощущение абсолютной безысходности и страх перед новыми лишениями. Но особая отличительная черта всех беженцев - злость.
Причём, злость не на виновников катастрофы, заставивших покинуть дом и брести в никуда, а на своего соседа, такого же беженца. По малейшему поводу - крик, ругань… Мы настолько озверели, что при любой ссоре возникает желание схватить в руки топор и ударить… нет, не того, кто толкнул тебя к краю пропасти, а своего собрата по несчастью, случайно зацепившего тебя в толкучке.
Мы стали нацией беженцев внутри своей страны, беженцев от самих себя. Счастьем для нас потихоньку становится отсутствие новых неприятностей. Мы с восторгом хвастаемся друг перед другом какой-нибудь мелочёвкой, которую после очередного подорожания удалось купить по прежней цене.
Услышав о гуманитарной помощи, мы тут же выстраиваемся в очереди и в ожидании подачки сглатываем слёзы благодарного умиления. Это тоже было в хронике: советские и американские солдаты, раздающие побеждённым немцам продукты и старые вещи.
Но самое страшное даже не в том, что происходит, а в том, что мы перестали это замечать…
В одной из своих речей Президент Украины сказал: “Украинский народ будет жить хуже, но недолго”. Не знаю, что конкретно имел в виду Президент, но если так будет продолжаться, то его слова станут пророческими…
По улицам не ездят на танках оккупанты и на столбах не вывешиваются приказы оккупационных властей, но мы побеждены. Мы живём в побеждённой стране. Украина превратилась в гигантский лагерь военнопленных, которые сами себя и охраняют.
Некоторых из нас выбрали лагерфюрерами и старостами бараков. Остальные, под их чутким руководством, должны закладывать “основы независимости и свободы”.
Ужас в том, что большинство из нас даже не представляет, кто же этот победитель. Кто сумел разгромить такую махину, поставить на колени миллионы людей и при этом остаться неизвестным.
Меня можно обвинить в излишней эмоциональности. Но когда говоришь о страшных вещах, трудно сохранить беспристрастность тона и отстранённость восприятия. Больно говорить о страданиях своего народа и невозможно быть счастливым в стране, ставшей жертвой оборотней…»
Прошло 9 лет. Оглянитесь вокруг - ничего не изменилось: те же мешочники, те же огороды, та же безысходность и злость. И то же желание схватить топор… Дежа вю?
А теперь прочитайте, чем заканчивалась «Власть оборотней»:
«…Мы всё ещё поздравляем себя с тем, что выбрались из тоталитарного режима, не понимая, что вляпались в режим топталитарный, когда нас топчет нечистая власть, а мы с удовольствием начинаем топтать друг друга.
И если археологи будущего попытаются как-то назвать наш период цивилизации, то они с большой степенью точности смогут назвать украинскую культуру конца двадцатого века культурой погребальной. Поскольку единственное, что мы сейчас способны строить - это погреба для хранения овощей, выращенных на отравленной украинской земле.
Это тот самый случай, когда больше всего на свете я хочу ошибиться. Дай Бог!»
К сожалению, я не ошибся, хотя сегодня определение «погребальная культура» приобрело несколько иной смысл. Какой - вы узнаете из статьи под названием «Страна умирает. Тихо, но настойчиво», опубликованной в ноябре 2001 года в газете «Аргументы и факты» (приводится в сокращении):
«…Падение демографических показателей Украины впервые констатировано в 1993 году. С тех пор наблюдалась только уверенная эскалация кризиса. И на сегодня имеем самый низкий уровень рождаемости за весь послевоенный период - её коэффициент уступает коэффициенту смертности почти вдвое.
За 9 месяцев 2001 года в Украине родилось на 260 тыс. человек меньше, чем умерло. Добавив к этому данные об активном выезде соотечественников за рубеж, авторы многих публикаций по данной теме сделали вывод: при условии сохранения нынешних темпов всенародного вымирания, каждые 25-30 лет население страны будет уменьшаться вдвое, то есть, пройдёт еще 50-60 лет и карты мира уже будут обходиться без мощных волоподобных форм Украины, так стремившейся интегрироваться с Европой!
В прогнозах специалистов есть ещё одна пикантная деталь: резкое сокращение численности коренного населения может иметь следствием интенсивный приток иммигрантов, преимущественно с азиатского и африканского континентов и удельный вес неевропейского населения (у него, между прочим, с точки зрения демографии, проблем нет - было бы где жить) будет возрастать соразмерно с уменьшением коренной “популяции”. Расизм - это безобразие и грех, но когда мавры обсядут и Днепр, и кручи, здесь уже не запоёшь “Ще не вмерла…”.
Оптимисты любят оперировать информацией о том, что некоторые из развитых стран имеют ещё более низкие коэффициенты рождаемости, чем наша.
Да Италия Испания, Сан-Марино и Гонконг плодятся ещё слабее. Однако, их процессы депопуляции происходят параллельно с уменьшением уровня смертности и возрастанием средней продолжительности жизни.
Если же сравнить Украину по последнему критерию с развитыми странами, то станет заметно, что наша “короткая жизнь” ко всему ещё на целых девять лет короче западноевропейской и на двенадцать - японской.
Установлено, что снижение демографической активности у нас обусловлено, прежде всего, фактором регулирования женщинами рождения детей. Откуда что берётся?
Если в Европе материнский инстинкт “глушат” идеалы карьеры и эмансипации, то для наших, куда слабее феминизированных, женщин характерен элементарный страх недоносить или произвести “бракованного” ребёнка - количество нездоровых молодых девушек резко возросло.
Своеобразную “стабильность” эксперты наблюдают лишь в перечне главнейших причин смертности, неизменной на протяжении десятилетий.
На первом месте среди “смертельных факторов” в Украине стоят болезни кровообращения. На втором - злокачественные опухоли. Дальше идут несчастные случаи, отравления, травмы и поражения дыхательных органов.
К названным факторам “опустения” страны прибавляется контекст эпидемиологической ситуации. Эпидемия туберкулёза, ежегодно забирающая до 9 тысяч жизней, - явление социальное, связанное с общим уровнем жизни.
Но ещё важнее, что туберкулёз является ВИЧ-ассоциированным заболеванием, его “наступление” в определённой степени может восприниматься и как признак быстрого распространения СПИДа.
На фоне детонирования этих проблем, все кадровые, оборонные и гуманитарные приоритеты, предлагаемые нашими политиками, выглядят бессмысленными:…может наступить момент, когда работать, защищать покой границ и учиться будет просто некому…
…за всеми научными абстракциями, типа “нарушение механизма демовоспроизводства”, “депопуляция” и “деградация качества населения”, стоят совершенно реальные молодые женщины, отказывающиеся рожать, пенсионеры, попрошайничеством собирающие копейки на поход в аптеку, отцы и дети, сбивающиеся со счёта, считая хронические болячки, “взращённые” в изнурительной борьбе за “бесплатное медобслуживание…”
Михаил Голубчиков, доктор медицинских наук, заведующий кафедрой медицинской статистики Киевской медицинской академии последипломного образования:
- …Вскоре состоится перепись населения. Думается, после неё мы получим ту же картину, которая уже сложилась в Молдавии, где по расчётным данным межпереписного периода население составляло 4,5 миллиона человек, а после переписи оказалось, что государство потеряло 800 тысяч - каждого пятого!
