К Вашей характеристике, я полагаю, следует еще добавить: горда, тщеславна, осуждает ближних и проч. Стишок [молитва Иисусова] твердится лучше после поездки просто потому, что о. Стефан [иеросхимонах в Кисловодске] помог и помогает, а Вашего тут нет ничего.
О [монахине] Серафиме [Елене Ефимовне] то, что Вы написали – верно. Но относительно ее могу сказать, что новое в ее голову, а тем более в сердце вбивается трудно, и наоборот, выкинуть дурь – еще трудней. Да и сделать это можно с ней, лишь имея большое терпение и любовь. Всякое даже небольшое “навязывание” встречает сопротивление. Дуги гнут с терпеньем, а не вдруг. А действия микробов [бесов]? Они пользуются естественными свойствами и греховными привычками, чтобы мешать и тормозить в пути. Вы не принимайте горячо к сердцу, что она не слушает. Говорите слегка то, что считаете нужным, и достаточно. Действенность слов не увеличивается от настойчивости или физической силы произношения… Тем более упреки ослабляют действие слов. Предоставьте это Богу. Всякий сеятель знает, что много семян пропадает зря, но все же сеет.
Вы напоминайте ей, что все мы, не имея внешних подвигов, должны компенсировать внутренними, которые, несомненно, от нее потребуют: любовь и любовь, терпение, смирение, и проч. и проч., а за легкое (чтобы не сказать легкомысленное) отношение к взятым обязанностям [монашеским обетам] не погладят по головке. Если за всякое слово праздное дадим ответ, то что же сказать о всем устроении, о всей устремленности не вперед, а назад. За оборачивание назад некто превратилась в соляной столб (Быт. 19, 26). И еще сказано: не благонадежен взявшийся за плуг и оглядывающийся назад… (Лк. 9, 62); и еще: пес возвращается… и вымытая… (2 Пет. 2, 22). Увы, я первый повинен в этом. Поэтому иногда с горечью наблюдаю и других, но осуждать не могу, ибо все это на мне исполнялось неоднократно. Не осудите меня.
* * *
Самое важное в Вашем письме – о состоянии здоровья Т. [самой Татьяны Ивановны, которая была больна туберкулезом]. Если бы я имел право и силу, то я категорически потребовал бы от нее, чтобы она сделала все возможное в человеческих силах для поправления здоровья, хотя и предоставив результат воле Божией. Нужно, чтобы тело не мешало душе. Мы и так мало способны, а если еще здоровья телесного не будет, то и вовсе можем ослабеть душой. Ведь и молитва при болезни не может быть интенсивной, а без нее трудно стяжать и смирение, которое одно смогло бы все заменить.
Поздравляю Вас и маму с юбилейными днями, желаю достичь такого же возраста и духовного, что вполне возможно, как видно из биографий многих лиц. Да придут на вас всяческие благословения… Рад, что мама Ваша занимается «рукоделием» [молитвой Иисусовой], очень хорошо, если в этом участвует ум и сердце. Это ей очень пригодится в день лют [при кончине и на суде Божьем].
Прошу Вашей любовью покрыть мои недостатки. Простите. Пишите. Ваш друг.
* * *
25/X–46
Отец [Рафаил] вчера и сегодня сильно нападал на меня. Даже решительно заявил, что когда приедет начальство, то он сделает, что я должен буду уйти отсюда «куда угодно». Если придется мне уходить, то у меня есть в мыслях устроиться около Москвы, хотя и не очень-то хочется отсюда удаляться. Дух Оптиной и Шамордина еще несколько чувствуется здесь, а что ожидает в другом месте? Как Вы посоветуете? Смолчать и принять, что пошлет Господь, без возражений? Я давно заметил, что когда у меня особенно хорошее устроение, тогда Отец обязательно начинает сильно нападать и вызывает во время молитвы наплыв помыслов, что и требуется «приятелю». Зато в борьбе крепнут силы.
Спасибо ему искреннее. Я ощутимо получаю от него большую пользу. Пусть вознаградит его Господь всеми благами. Он человек опасный для многих женщин. Теперь мало людей, которые могут раскусить его душевное устроение. Все его превозносят и губят его и часто себя.
Не унывайте, не падайте духом. Бог ближе к нам, чем мы думаем. Не будем продавать Его за чечевичную похлебку…
* * *
28/Х–46
Хотя для меня будет большая скорбь, если С. вновь поддастся своей слабости, но прошу его быть откровенным и не скрывать ничего, тогда скорее поборет. Очень поможет, ко всему прочему, чтение страстных Евангелий, да и вообще всей этой Книги, хотя и очень трудно заставить во время припадков болезни, но надо заставить. Имейте в виду, что дьявол может возбудить в П. ту же болезнь, и тогда борьба будет еще трудней. Уготовихся и не смутихся. Обышедше, обыдоша мя и именем Господним противляхся им. Пусть также попробует читать гимны Симеона Нового Богослова, некоторые из них могут и мертвого разбудить (VI, с. 2).
* * *
19/XI–46 г.
Прежде всего хотелось бы от души сказать: милая, бедная, родная душа, все мы находимся в области падших духов, у всех нас испорчены, искажены грехом и ум, и сердце, и воля, всеми нами через падшую природу нашу владеют эти духи, омрачают ум, внушают разные мысли, уводящие от Бога, ослабляющие веру, оскверняют сердце, подавляют волю к добру, к деланию заповедей евангельских и усиливают, разжигают влечение ко греху. Был только Один, кто мог сказать: Грядет сего мира князь и во Мне не имать ничесоже. А во всех нас он имеет очень много своего, и через это свое неустанно нам всякие пакости деет. В этом мы легко можем убедиться, если присмотримся к себе. Нужно ли из-за этого смущаться, унывать, падать духом, нам, получившим от самого Бога завет: в мире скорбни будете, но мужайтесь, Я победил мир. Мир и диавол побеждены, с нами Бог!
Своею силою, конечно, мы ничего не сможем сделать, не можем изгнать врагов, избавиться от их действия на нас. Но есть у нас великая сила – имя Господа нашего Iисуса Xриста. Постоянное, по возможности, призывание этого страшного для падших духов имени разгоняет их, делает бессильными, а в нас укрепляет веру, очищает сердце, вселяет надежду на освобождение от греха, укрепляет волю к добру, восстанавливает зарытый греховной суетной жизнью образ Божий, словом, растит нового человека. Имя Iисуса Xриста, особенно при частом причащении, является той закваской, которая заставляет бродить ветхого человека и переквашивает в нового. Пусть вся наша жизнь прошла в суете и в работе врагу, но если мы хоть в единонадесятый час осознали это, сокрушаемся об этом и решили вернуться в дом отчий, то нас встретит бесконечная любовь Божественная, обымет нас, очистит, оденет в одежду славы и исполнит радостью навеки. Грядущего ко Мне не изжену вон. Еще же ему далече сущу, узре его Отец его, и мил ему бысть, и тек нападе на выю его, и облобыза его.
Если и мы еще далеко, далеко находимся от Господа по своим свойствам, по греховности своей, но раз решились идти к Нему, то Он Сам идет навстречу грешнику, все прощает ему и вводит его в Свое Царство любви и радости…
Милая, родная сестра! Не будем унывать, имея такого Господа. Смотрите на крест: тако возлюби Бог мир, что отдал Сына Своего Единороднаго, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный. Бог есть Любовь. Может ли Любовь быть равнодушной к погибели, к страданиям любимого? Не сказано, что Бог имеет любовь к людям, хотя бы и божественную любовь, а сказано: «Бог ЕСТЬ любовь». Итак, если враги будут всевать сомнение, страх, безнадежие и проч., – не беседуйте с ними, повернитесь к ним спиною, смотрите на распятие, вспоминайте все слова евангельские, где особенно ярко выражена любовь Божия, призывайте имя Господа Iисуса Xриста – и враги исчезнут.
Нет греха непростительного, кроме греха нераскаянного. Все наши грехи большие и малые – камень, брошенный в море милосердной любви Божией. Погибнет лишь тот, кто сам хочет погибели.
* * *
10/X–46
Я очень сожалею, что и у Вас много неприятностей внешних и внутренних. Но что же делать! Таков путь к звездам. Ученик не больше своего учителя. В мире скорбни будете, но мужайтесь…
Относительно дружбы скажу, что ее ценили высоко и древние народы и Св. Писание. Она имеет (мне так кажется) свои степени, как и вера и любовь; от еле тлеющей искры до силы, способной передвигать горы, нагроможденные нашим себялюбием, и топить их в море милосердия и терпения (ношения) недостатков другого «я». Страсть [влюбленность] не видит недостатков другого, поэтому (и по многому другому) она и называется слепою, дружба и любовь видят все, но покрывают их и помогают другу избавиться от них, преодолеть, подниматься со ступени на ступень. Дружбе так же присущ элемент любви, как свету – тепло. Потому-то «филео» (греч.) и означает любить и дружить. А в пределе, в Царстве Божием и любовь и дружба исчезают или сливаются в беспредельность любви Божией, как светильники при ярком солнце.
