Перед выходом он снял часы Breguet и платиновое кольцо с бриллиантом — не для Умаровых глаз эта роскошь, тот полтиной баксов должен удовлетвориться. И «майбах» ему видеть тоже незачем, а то как заломит цену!
Спускаясь на лифте, Генрих Юрьевич поглаживал чемоданчик с деньгами и думал о том, где сейчас скрывается Астрахан, и жив ли капитан вообще. Гаевский говорил, что ночью неизвестные пытались прорвать Барьер в черте Твери, форсируя Волгу. Их было трое: двое мужчин и женщина. Если действовал Астрахан, то кто его спутники? Очень хотелось надеяться, что дикие звери уже глодают капитанские кости… Но перестраховка не помешает.
Сережа приехал раньше и курил, опершись о черный «мерседес» бизнес-класса. Завидев босса, он побежал открывать заднюю дверцу. Генерал-майор никому за рулем не доверял и всегда садился позади водителя.
— Ресторан «Айше», — сказал Ротмистров и развалился на сиденье, положив чемоданчик на колени.
Сережа включил навигатор, и машина тронулась.
Ресторан «Айше» располагался в пристройке семнадцатиэтажного дома. У входа качался с пятки на носок паренек кавказской наружности, с бровями, сросшимися у переносицы, одетый как официант: черные брюки, белая рубашка и темно-синий, с алым логотипом фартук. При виде клиента паренек расцвел улыбкой и распахнул дверь.
Ротмистров не стал сдавать пальто в гардероб, сразу направился ко второй двери — массивной, деревянной, с золочеными ручками. Второй парень, похожий на того, что на улице, пропустил его в ресторан.
Лилась тихая музыка, журчал фонтан в центре зала. В клетке заливались канарейки, в бассейне, куда стекала вода, плавали рыбы — карпы и осетр, приговоренные к зажарке.
Ресторан напоминал Генриху Юрьевичу собственную гостиную: тяжелые занавески зеленого бархата, стулья-троны, массивные кресла с золочеными ручками, тропические растения с мясистыми листьями и настоящий камин.
Посетителей было немного: трое черноволосых парней за кальяном, седовласый молодящийся мужчина (сто процентов, на биотине) и красногубая блондинка. На коленях блондинка держала украшенную стразами сумку и поглаживала собачку, высунувшую из сумки голову.
Умар Джемалдинов пил чай во второй половине ресторана, за фонтаном. Кем был Умар, азербайджанцем или чеченцем, Ротмистров не вникал, да и какая разница, лишь бы дело делал. Пусть себе мусульмане воюют с армянскими и грузинскими кланами, например с людьми Дона…
Умар не стал подниматься и протягивать руку. Ротмистров уселся на стул, мгновенно отодвинутый для него официантом, заказал черный чай, шашлык с овощами и улыбнулся:
— Ты все не меняешься.
Умар кивнул, отхлебнул из чашки и ответил:
— А ты все молодеешь. Что за дело? Твой Брикет не тянет, что ли?
— Серьезное дело. — Ротмистров подождал, когда удалится официант, и продолжил: — Ты-то при делах еще?
Сцепив пальцы, Умар смотрел на него не моргая, в упор. Черные с проседью, коротко стриженные волосы, горбатый нос, тонкие губы и до синевы выбритый подбородок — на первый взгляд, обычный кавказский мужчина, если бы не черные, глубоко посаженные глаза. Глаза-скальпели, глаза-крючья, в которых не осталось ни жалости, ни даже жестокости — ничего человеческого.
Ротмистров выдержал взгляд, вынул из барсетки фотографии Астрахана и перечень адресов, где «клиент» может появиться, положил на стол и подвинул к Умару. Наемник бесстрастно изучил снимки, по которым можно было судить о боевом прошлом капитана — Ротмистров рассчитывал, что Умар будет заинтересован в устранении идеологического врага и сбавит цену. Но ознакомившись с материалами, тот лишь кивнул и равнодушно озвучил цифру:
— Пятьдесят. Он профи. И не стоило встречаться лично.
Ротмистров поерзал на стуле.
— Наисрочнейшее дело. Если управишься в течение трех дней, двадцатка сверху. И вот еще, — он протянул фото Фиделя, — с этим сложностей не будет. Тюфяк, интеллигент, к тому же без серьезной охраны. Если подвернется — десятка. Так сказать, за оптовый заказ.
Умар вскинул бровь и явно собрался заговорить об авансе, но Ротмистров опередил его, под столом передав наемнику чемоданчик.
— Аванс — двадцать. И еще раз просьба: реши вопрос максимально быстро.
— Времени маловато.
— Что поделаешь…
На выполнение операции среднему киллеру требуется три-четыре месяца — за это время он «разрабатывает» объект. Поскольку большая часть информации об Астрахане предоставлена самим Ротмистровым, Умару остаются расходы на оружие и помощь коллег, они даром рисковать не станут. У наемника есть сработанная группа поддержки, что очень хорошо. Некоторое время Умар промышлял похищениями и продажей девок за границу, заработал несколько миллионов долларов. На девках он и погорел. Обнаглел и продал в Турцию красавицу, у которой сестра была замужем за американским миллионером. Ну, не рассчитал кто-то из Умаровых людей… Приехала сестра, а младшенькой-то и нет. Нанял ее муж местных, чтобы найти пропавшую, — безрезультатно. Потом нанял неместных. Нашли. Умар почуял, что запахло жареным, и хотел уладить все мирным путем, но турецкий покупатель уперся, не захотел возвращать секс-рабыню. Начался международный скандал, Умара чуть не взяли, всех его подельников перебили. Пришлось ложиться на дно и новых набирать. Но вообще он человек надежный, работает чисто и скорее пустит пулю себе в лоб, чем сдастся полицейским.
Подошел официант, поставил на стол заказ.
— И вина красного, — проговорил наемник без акцента.
— Не засиживайся, Умар, время — деньги. — Ротмистров поддел рукав, чтобы взглянуть на часы, и вспомнил, что снял их.
— Не напрягай, — все так же без эмоций сказал Умар и притянул к себе порцию шашлыка. — Поедим. Такие дела на пустой желудок не делаются, шашлык здесь хороший, барашек молодой.
Ротмистров поковырял овощи, отправил в рот кусок мяса и запил чаем. Умар ел, не отвлекаясь. Не ел даже — утилизировал продукты. Такое впечатление, что вкуса он не чувствовал.
— Извини, Умар, я все-таки пойду — дела. — Ротмистров положил на стол деньги за обед. — До встречи.
Наемник продолжил есть, не удостоив его взглядом.
Сев в машину, Ротмистров вслух и довольно громко высказал все, что он думает о горцах и их взаимоотношениях с молодыми барашками. Сережа поддакивал, заводя мотор.
Наконец, слегка успокоившись, Генрих Юрьевич пару раз глубоко вдохнул и прислушался к чувствам: неприятный осадок от встречи… и облегчение. Умар Джемалдинов свое дело знает отлично. Теперь главное, чтобы он успел раньше, чем до Астрахана доберется полиция или МАС.
* * *
Влада, зажатая между дверцей машины и Данилой, кажется, не понимала, что ее куда-то везут. На водительском сиденье рядом с Моментом обиженно сопел Марио, Данила то и дело ловил в зеркальце его злобный взгляд и держал толстяка под прицелом. Избитых быков он оставил в доме Момента — пусть добираются своим ходом.
— Скоро приедем, — успокоил Данилу Марио, крутящий баранку.
Ехать оказалось совсем недалеко. Сквозь тонированные стекла Данила видел, что свернули на Рублево-Успенское шоссе, Рублевку в просторечии, некогда место блатное, престижное, теперь практически необитаемое из-за близости Сектора.
Люди Дона молчали, только хлюпал носом толстый Марио. Усатого, «мозг» троицы, Данила посадил рядом с собой. Шеф не делал резких движений — понимал, что его просто убьют.
Трехметровые сплошные заборы покосились, мародеры давным-давно разграбили шикарные дома, газоны поросли сорной травой. Даже, похоже, электричества здесь не было — та же печальная картина, что и в Химках.
Влада закашлялась — тяжело, со свистом, лицо ее покрылось потом, и Данила, пытаясь хоть как-то помочь, поддержать, не заметил, как приехали.
«Мерседес» вкатился за ворота и остановился. Охранник распахнул дверцу, в салон ворвался холодный осенний воздух. Усатый выскочил первым и шарахнулся в сторону, Данила вылез, вместе с Моментом они выгрузили Владу. Марио остался за рулем.
На посыпанной белыми камешками дорожке стоял мафиозо, классический мафиозо, как из телевизора вылезший. Невысокий, с Данилу ростом, худощавый армянин. Зализанные назад волосы, тонкие черты лица, горбатый нос, резкие носогубные складки. Кожаный пиджак, белоснежная сорочка, галстук, брюки со стрелками и остроносые туфли. Данила почувствовал себя одновременно бомжом и русским патриотом.
Владу попытались поставить на ноги, но она не держалась, оседала. Охранники подхватили ее под мышки и за ноги, как труп, голова девушки свесилась на грудь. Момент прикрывал спину Данилы.
— В дом. Врача, — распорядился Дон. На Астрахана он едва взглянул.
Представиться, что ли?
— Данила Тарасович Астрахан, — протянул руку Данила.
