Но это было вовсе не так. Седой рассмотрел не только марки машин, но и тех, кто вылез из них. Далеко не всех он знал в лицо и тем более по кличкам, но морду лица Феди Костыля, основного боевика из конторы Жоры Калмыка, он рассмотрел четко. Сам Жора, конечно, не приехал, но при Костыле было человек пятнадцать, не меньше. Стволами, правда, открыто не махали, но то, что у этих братков могут найтись и гранатометы «муха», и огнеметы «шмель», Седой знал.
Кто ж их сюда навел, сукиных детей? Сами, что ли, вычислили? А может, Дашка, эта стерва поганая, прежде чем в «Атлет» ехать, до Калмыка пробежалась? Нет, навряд ли. Те ее уже четко приговорили, не простят… Да и потом, если б она рискнула прибежать к Костылю и Калмыку раньше, чем к Седому, то они бы сюда раньше приехали, еще затемно. Знали о Дашином «открытии» только Самолет да еще Панкрат, Пятак и Микита покойный. Они все время на глазах Седого были, никуда не звонили и не отлучались. Гоге и его корешам все объяснили только по ходу дела. Так что, если и ушел стук, то только от самого Самолета. Конечно, теоретически можно придумать, будто у него на даче подслушка стоит или, допустим, что Самолет сболтнул бабе в постели насчет этого дела, а та, как радистка Кэт, тут же настучала Жоре. Но это смех один. Пожалуй, просто сами вычислили. Да! Это ж, наверное, тот «уазик», который Даша бросила в Кузнецовке. Они его небось нашли и догадались, куда ехать… Блин, начхать на все это! Надо думать, что делать.
Костыль, не иначе, проводил с братвой производственное совещание. То ли о том, как переговоры вести, то ли о том, как и кого мочить. Хорошо еще, что Панкрат успел машины во двор загнать и припереть бамперами ворота. Можно поблефовать немного, заставить Костыля подумать, будто при Седом не только Пятак, Панкрат и два Гогиных парня. Сам Гога ранен, Кила вообще еле дышит — вояки никакие. Даша — это разменная монета. Юрка — тоже.
Нет, все-таки хорошо, что они еще не нашли кейс Крылова! Иначе мочиловка с «калмыками» стала бы неизбежной. А сейчас можно хоть карманы вывернуть. Нету ничего, обломились мы! Давайте вместе искать! Правда, есть еще Самолет, навряд ли он порадуется, если чемодан придет к Жоре.
Блин! А с чего это он, Седой, думает, будто Жорина братва знает про кейс?! Вдруг они просто-напросто ищут Юрку и Дашу? Ну да! Если они нашли «уазик», то их и ищут! Про компромат-то им никто не говорил!
Седой тут же стал выстраивать линию своих возможных переговоров с Костылем. Тут, е-мое, целая дипломатия, не хуже, чем на международном уровне!
Конечно, надо сперва выяснить, что им тут нужно. Ведь если отдать им Дашку и Юрку, то Костыль может узнать и о кейсе. Дашка — тварь продажная. Едва поймет, что ее собираются прикончить, тут же попытается выкупить жизнь этим кейсом. Юрка не такой, но он может то же самое сделать из одной вредности, чтоб досадить Седому. Так что Жорина программа-минимум — заполучить Юрку с Дашкой — может враз перейти в программу-максимум — получить кейс.
Впрочем, ежели допустить, что Костыль с братками только нашли «уазик», то это еще не значит, что они точно знают, где находятся ребята. А может, они в лесу прячутся? Или вообще в город уехали с автобусной остановки?
Но тогда непонятно, зачем сюда Седой наезжал. Костыль сразу этот вопрос задаст. Что ответить? Да очень просто: решили разобраться с Крыловым. А как вышли? Отследили. Они с Душиным отстреливались — оттуда и погром. Но тогда надо Душина показывать. А если показать его, то, значит, и Юрку… Все сразу к черту летит.
Ну вот, кажись, совещание окончилось. Костыль с братками стали садиться в машины. Один, правда, побежал к кустику — отлить. Морально подготовиться, так сказать. Странно, нагнулся зачем-то… Ба! Ружье поднял! И второе!
Седой вспомнил рассказ Даши. Это же те ружья, которые они с Юркой захватили у охранников склада вторсырья. Да-а… Это уже не «уазик» у Кузнецовки. Чалдон тут, наверняка узнает ружья своих дружков. Стало быть, отрицать, что Таран и Даша побывали на ферме, уже почти бессмысленно. К тому же Костыль или кто-то из его братков спросит, а где труп хозяина. То есть Душина.
Да, но ведь Душин мог и сбежать, например. Сбежать и унести чемодан с компроматом. И Юрка с Дашей с ним вместе смылись. Вполне правдоподобно! Правда, тогда покажется странным, что Седой здесь, на ферме, торчит, а не бегает по лесам, разыскивая беглых… Что еще соврать?
Поздновато придумывать, пожалуй. Вон они, подъехали почти к самым воротам. Правда, из машин пока не вылезают — присматриваются. Седой подавил искушение без разговоров взять машины на мушку. А что? И впрямь, может быть, так будет проще? Из четырех автоматов с полными рожками с пятидесяти метров все три тачки можно быстренько превратить в решето, а пассажиров — в покойников… Но котелок у Вани все же взял верх над эмоциями. Во-первых, машины встали, выражаясь по-морскому, в пеленг, так, что весь огонь в случае чего приходился на «уазик», который загораживал собой дорогие «Паджеры». Во-вторых, все три машины, подъехав к ферме, не глушили моторы и могли уже после первой очереди умчаться из-под огня или, наоборот, подкатить ближе к забору, где их не будет видно. Ну, и в-третьих, даже если Костыля с этой кодлой удастся пошмалять, Вася Самолет окажется в состоянии войны с Жорой. А за это он Седому ноги выдернет и спички вставит. Смотрящий сразу поймет, кто первый начал, не хуже любого прокурора. И запишет Васю в отморозки, предаст анафеме, как беспредельный элемент, подлежащий посылке на Луну. Сам-то Вася, возможно, и слиняет из области, хотя его все равно найдут, даже на Багамах или в Хренморжовске, но вот Седого он за эту подставу замочит гораздо раньше.
Щелкнул замок открываемой дверцы, и из «уазика», который стоял ближе других к воротам, вылез Чалдон. Седой сразу догадался, что Костыль поручил ему рискованную миссию, как штрафнику, упустившему Юрку с Дашей. Дескать, братан, если не сумеешь нормально базарить, тебя первым замочат, и это будет высшая справедливость, от Бога исходящая.
— Хозяева! — позвал Чалдон. — Есть кто живой?
Живые, конечно, были. У кухонного окна с автоматом засел один из Гогиных бойцов, Кум. Ему же было поручено присматривать за люком в подпол, где находились Юрка и Душин. Хотя, конечно, ни Седой, ни Кум не рассчитывали всерьез, что пленникам удастся сдвинуть с крышки тяжелый шкаф с посудой.
Панкрат укрылся в саду, за кустами крыжовника, на тот случай, если Жорина братва прорвется во двор и начнет ломать дверь или, завалив Кума, полезет через кухонное окно. До этого момента он должен был сидеть тихо и себя не обнаруживать.
Гога и Кила, конечно, не стали сидеть в «Ниссане» и дожидаться смерти, сразу перестали охать и кое-как дошли до второго этажа. Им дали по пистолету, и они могли оказать кое-какое сопротивление на лестнице.
Второго Гогиного парня, Мохера, Седой отправил на чердак, прикрывать тыл со стороны того слухового окна, из которого ночью вылезла Даша. Именно Даша подсказала, что оттуда, с чердака, гораздо лучше виден задний двор. Если б покойный Крылов сидел с ружьем не на втором этаже, а на чердаке, то смог бы заметить прятавшихся за забором Пятака и Микиту.
Пятак, как и положено, находился при Седом, в угловой комнате с камином. Вдвоем они могли держать под огнем и ворота, и двор — сектор больше 120 градусов. Здесь же, под их присмотром, находилась Даша. Ей строго-настрого велели сидеть тихо и не вякать, и уж тем более не подходить к окнам.
На вопрос Чалдона Седой заставил отвечать Пятака. Его бы Костыль сразу узнал по голосу. А Пятака знали только по морде, он обычно на стадии базара помалкивал. Вот когда до мордобоя и стрельбы доходило — тут он вступал в дело.
— А вам кого? — спросил тот своим внушительным басом, не выставляясь в окно.
— Нам бы Душина Алексея Ивановича, — ответил Чалдон.
— Нету его, в город уехал! — бодро соврал Пятак. Это было загодя согласовано с Седым.
— А вы ему кто будете, извиняюсь?
— Знакомый, комнату снимаю на лето. Дачник, короче.
— Интересно, а он еще комнатку не сдаст? Мы тут тоже с друзьями решили на природе отдохнуть.
— Это у него справляйтесь, я не знаю.
— Может, спуститесь вниз, ворота откроете? А то неудобно как-то получается.
— Не буду я открывать. Чего это ради? Может, вы банда, грабить приехали? Тут место не людное, гостей хозяин не заказывал, езжайте с Богом, пока милицию не вызвал!
— Чалдон ушел куда-то к самой дальней от ворот «паджере», должно быть, для консультаций.
Не сторговались…
Сколько Чалдон консультировался, Седой по часам не замерял, но показалось, будто очень долго. А время-то текло. Когда Пятак припугнул ежа голой задницей, то есть сбрехнул насчет вызова милиции, Седой вдруг вспомнил, что времени до семи утра осталось совсем немного. Менты имели полное право и впрямь приехать, если Вася не догадался еще пару часов выторговать у своего «свата». Конечно, Самолет догадливый и вполне может понять, что у Седого не все в порядке. Но деньги у него не лишние, и ежели Седой вернется с пустыми руками, то стребует их с него. А это может быть довольно крутая сумма…
