И если бы я не был столь сильно заинтересован в нашей со Стёшей дружбе, то наверняка именно так я бы и поступил.
Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь, ибо обиды ни к какому конструктиву не ведут. А мне, нравится это или нет, нужны хорошие отношения с родителями Стёши, если я и в дальнейшем рассчитываю на дружбу с ней. Однако, очевидно и то, что теть Люда относится ко Злате с изрядной долей…опасения, что ли? И ей бы, совершенно очевидно, хотелось, чтобы подруга дочери (странная? Психически не слишком здоровая? От которой не знаешь чего ожидать?) держалась от ее маленького сына подальше (да, наверное, чтобы и от самой дочери тоже…). Просто на всякий случай. Кабы чего не вышло…
И мне тут же вспомнились вчерашние мамашки в школе…
Со в конец испорченным настроением, я замкнулся в себе, отвечая на редкие вопросы, адресованные мне взрослыми людьми: «да-да, нет-нет». А когда заметил, что Стёша уже поужинала и теперь сидела, глядя в одну точку, спросил подругу:
— Стёш, пойдем мучить химию?
— Да, пошли, — согласилась Стёша
— Спасибо за компанию, с вашего позволения…, — начал я
И в тот момент, когда я встал со своего места, до моей руки дотронулась теть Люда, и сказала:
— Злат, посидите с нами еще немного, пожалуйста, и это…Миша, — она указала взглядом на друга своего мужа, — хотел с тобой о чем-то поговорить…
Стёша, услышав просьбу мамы, громко выдохнула. Совершенно очевидно, что ей хотелось поскорее уйти в свою комнату.
Вот сейчас, похоже, я и узнаю, зачем именно меня пригласили на сегодняшний ужин…
Я, коль скоро нахожусь теперь в девичьей ипостаси, собрался было пошутить, мол, с женатыми мужчинами мне разговаривать не о чем, но сдержался, представив, как может взорваться от подобной шутки, выражаясь практически не фигурально, любезная Маргарита Сергеевна. Ибо в мои планы на сегодняшний вечер злить гостей родителей Стёши, а значит и их самих, не входило. Все строго наоборот.
— Конечно, теть Люд, — ответил я и вернулся на свое место
Двое мужчин перестали вести свою беседу и уставились на меня.
— Михаил Владленович…? — поинтересовался я
Глава 12
— Михаил Владленович…?
По выражению лица этого человека было видно, что у него действительно имелось ко мне какое-то дело, о котором он хотел бы поговорить. И дело это, видимо, было весьма деликатного свойства, раз уж он сейчас раздумывал, глядя на меня и не торопился со словами. Вряд ли оно касалось так называемой проверки на адекватность, ведь для подобного, полагаю, специалисту достаточно поговорить «о том, о сём» или даже просто понаблюдать за поведением Златы.
Думаю, изначально у него была некая заготовка для предстоящего разговора (очевидно, что меня пригласили совершенно неслучайно), однако, после того, как в самом начале этого вечера его супруга не совсем удачно высказалась вслух (вернее, совсем неудачно), он, по всей видимости, решил несколько иначе поведать мне то, что хотел.
Так, по крайней мере, я интерпретировал его теперешний задумчивый вид. Он явно готовился сказать мне нечто такое, что требует выбора выражений.
— Знаешь, Злат, — сказал он наконец, — я хочу тебе помочь…
— Помочь мне? — удивился я, и вытащив из чашки ложку, положил ее на блюдце, — В чем? Или с чем?
— Видишь ли, какая штука…, — начал Мишаня, параллельно с этим наливая в свой бокал коньяка, после чего, выпил, закусив сушеным абрикосом и продолжил, — я не только совладелец крупной сети медклиник…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я мысленно закатил глаза. Хороший понт, конечно, дороже денег, а понтануться ему и правда есть чем, но…Мишаня, блин, давай уже, короче! Ты не малолетку на сельской дискотеке разводишь…
Ё-мое, моя Злата, стала словно героиней какой-то «мыльной оперы». Там такой персонаж, владелец или совладелец чего-то крупного, предлагающей героине свою помощь, ну просто обязан быть…
— …но также, и главный врач в центральном нашем филиале…, — добавил он и замолчал, а я до конца убедился в том, что он, сто пудов, чей-то там родственник
— Вы большой человек, да, — ответил я с серьезной миной на лице (что, наверное, со стороны выглядело весьма забавно)
— Так вот, когда мой школьный друг, — Мишаня кивнул на Витька, — поведал мне о том, что с близкой подругой его дочери, то есть, с тобой, Злат, приключилась беда, и попросил помочь, по возможности…
Тут он взглянул сначала на меня, а затем, на мою подругу, задержав на ней взгляд.
— У меня в третьей городской больнице есть кое-какие связи, и я…
Он прервался, ибо я поднял обе руки, ладошками в его сторону.
— Секундочку, Михаил Владленович! То есть, вы задействовали свои «кое-какие связи», и не спросив на то ни моего согласия, ни согласия моих родных, и не поставив нас об этом в известность, получили доступ к моей медицинской карте? Я все правильно поняла? — тихонько поинтересовался я, изо всех сил стараясь сдерживаться, дабы не сорваться на ненужную ругань
Меня от подобной наглости и вседозволенности обуяла лютая и слабо контролируемая злоба, однако мне категорически нельзя устраивать здесь и сейчас сцен, и уж тем более, повышать на кого-либо свой голос, хотя и очень хочется…
— Злат, Михаил Павлович еще не закончил говорить, не перебивай взрослого человека, пожалуйста, — это папаня Стёши, спокойным тоном сделал мне «втык».
Мишаня, однако, сделал жест рукой, мол, все нормально.
Теть Люда, заметив, что Злата очевидно рассвирепела и вот-вот «взорвется», собралась было что-то сказать, но не успела.
— Извините, я сейчас! — сказал я, поднимаясь со стула, и чувствуя, как моя злость вот-вот обратится в слезы
Девичьи гормоны… Я быстрым шагом, практически бегом, направился в ванную.
— Злат! — услышал я голос подруги, и в ответ лишь махнул рукой
В ванной. Меня трясло от злости. Я сполоснул лицо холодной водой и поглядел на себя в зеркало, висевшее над раковиной.
И, все равно, глаза мои были на мокром месте. Я глубоко вдохнул, а затем, выдохнул. И так несколько раз подряд.
Вот и еще одна особенность моего нового организма…определенного рода раздражение тут же трансформируется в обиду и слезы (но, слава Богу, что не любое…например, ничего подобное не произошло ни в инциденте с маминым «другом», ни в библиотеке сегодня), и ничего с этим я поделать не могу. По крайней мере, пока… Пока еще до конца не освоился с новым телом.
В дверь ванной постучали, и я услышал взволнованный голос Стёши:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Злат, можно мне войти?
— Не заперто, — ответил я, глядя в зеркало, и сняв полотенце с вешалки, утер лицо
— Слушай…, — сказала она, сев на край ванны и взяв мою правую руку, посмотрела на мои покрасневшие глаза, — сегодня, блин, фигня какая постоянно происходит…Ты ведь сначала на маму обиделась?
