– Лучше бы сидела спокойно в моём доме… Пигалица, твою мать! Решил бы проблему сам – так нет же! Какого хера бабам неймется устраивать разборки и лезть на рожон?
«А ты у себя спроси!» – реплика Маши раздаётся совсем не в тему, словно адресуется мне. Чертыхнувшись, продолжаю вникать в разговор. – «Но ты же не помнишь? Да, Петя? Может быть, я сбежала вчера из дома, потому что мне не понравилось!»
«Блять! Да что ты мне голову морочишь? Сначала заверяешь, что я трахался здесь с другой, затем утверждаешь, что засос мой? Ты спятила?»
Лицо Дана покрывается багровыми пятнами. Плечи начинают подрагивать от сдерживаемого хохота.
– Она невыносимая… – выдавливает Галецкий придушенным от смеха голосом. – Ты с ней поседеешь раньше времени. Инстинкт самосохранения у девчонки отсутствует напрочь.
«Хватит притворяться! Ты склонял меня к групповому сексу! Давай прекратим этот бесполезный диалог и разойдёмся в разные стороны. По-хорошему, иначе…»
«Иначе что?» – рявкает Авдеев. – «На кой черт ты сейчас мне врешь, сука?!»
«Пусти меня, псих!» – Мария взвизгивает. Следом из динамиков доносится глухой удар об стену затылком. Вытолкнув отчаянный скулёж, Маша начинает шумно глотать воздух.
«Отпусти её, сейчас же!» – баритон Лиса взрывает пространство на пике моей ярости, действуя на меня отрезвляюще.
Сцепив зубы, одобрительно прикрываю веки. Идея с жучком сработала безотказно, тем самым подтвердила мои подозрения. Хорошо, что Маша в порыве гнева не сорвала с себя цепочку. Не факт, что не сделает этого при первой же возможности, как только вспомнит о ней.
– Долго с замком возился, – выдыхаю вибрирующее в груди напряжение.
Рука, потянувшись к карману пиджака, выуживает пачку сигарет.
Закуриваю, откидываясь на спинку сиденья.
– Пятьдесят восемь секунд всего-то. Парень отреагировал оперативно.
«Ты кто ещё, нахрен, такой?!»
«Конь в пальто!» – рявкает Роман на гневный выпад хозяина квартиры. В этот же момент слышится короткая возня и ответный приглушённый стон. – «Собирайте вещи, я подожду здесь. У нас с вашим мужем предстоит недолгая, но очень содержательная беседа. Пойдём, пообщаемся на кухне».
«Мужик, ты охренел? Я сейчас ментов вызову», – хрипит Авдеев, откашливаясь, как после схлопотанного удара.
«На кухню, я сказал!»
Глава 26
Неприятное расставание
Маша
Растерев дрожащими пальцами гортань, срываюсь в спальню. На глаза наворачиваются слёзы. Кожа на шее жжёт. Я всё ещё чувствую на ней цепкие пальцы мужа. Он никогда не причинял мне физической боли, а после вчерашнего вечера будто с цепи сорвался. Схватив за горло, впечатал в стену так, что пришлось приложиться затылком о твёрдую поверхность. Перед глазами до сих пор мельтешат звездочки. В ушах гулко отдаётся каждое его слово. Сердце в груди разогналось, как будто совершает последний решающий забег.
Это какой-то кошмар.
Почему так?
Ведь было у нас всё хорошо, в каком-то смысле этого слова.
Пусть не идеально, зато как у большинства людей…
Да, мой муж не подарок. Он не ангел и не миллионер с безлимитными возможностями, но мы с ним столько всего вместе пережили. И даже были счастливы. Он поддержал меня, когда я лишилась родного человека.
Мне сложно поверить в то, что наш брак рухнул. Мы оба как будто врезались на скорости в айсберг. Петя в рыжую незнакомку. Я в того, кто перевернул весь мой мир с ног на голову. В этом плавании наша семейная жизнь под названием «корабль любви» потерпела крушение и пошла ко дну.
В спальне, как только в неё захожу, сразу же становится душно и дурно. Пол начинает шататься под моими ослабевшими ногами. Направляясь к кровати, пытаюсь не думать о вчерашнем. Но смятые простыни на матрасе как будто нашёптывают мне: «Смотри, Маша, смотри, что они здесь вчера вытворяли. Твой муж ещё тот жеребец! Кобель драный, каких свет не видывал…»
– Чертов придурок… Всю жизнь мне сломал, – всхлипываю, опускаясь на колени. Вытаскиваю из-под кровати огромный дорожный чемодан. Забросив его на край матраса, встаю и открываю крышку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Перед глазами всё плывёт от слёз, а во рту – металический привкус крови. Кусая губы, стараюсь не рыдать в голос. Больше не хочу унижений. Скорее бы собрать то, что необходимо, и свалить отсюда прочь. Находиться в этой комнате, пропахшей изменой, невыносимо тяжко, как и вспоминать то, что я сама опустилась ниже плинтуса, отдавшись первому встречному. Могла бы не спать с Русланом, и совесть была бы чиста.
Но случилось то, что случилось. И этого не изменить.
На кухне повисла тишина. Как будто время застыло и Петя вместе с ним. Никаких повышенных тонов и громких разговоров не звучит. Может оно и к лучшему, что охранник Руслана не уехал. Поднялся следом за мной, чтобы убедиться в моей безопасности.
Как он зашёл в квартиру?
Свекровь однозначно захлопнула дверь, которую без ключа не открыть. Причём громко захлопнула.
Хотя уже неважно. Люди Исаева звезду с неба достанут, если хозяин прикажет.
Хорошо, что худшее осталось позади.
Сгребая с полок зимнюю одежду и бельё, думаю о том, что мне предстоит искать новое жилье. На это уйдёт неделя-две, не меньше. Придётся временно обустроить свой рабочий кабинет под спальню, что не слишком радует. Свекровь наверняка станет настаивать на продаже нашего небольшого бизнеса. Теперь Пётр её точно поддержит. Мне либо придётся выплатить мужу его долю, что сейчас нереально сделать, либо продать кафе, чтобы покрыть кредит. Но кто его купит за те деньги, которые мы должны в банк? Если только случится что-то невероятное…
* * *
Выдохнув разочарование, я с трудом закрываю крышку чемодана. Унести с собой все свои вещи никак не получится. Позже решу, как забрать остальные, если свекровь не выбросит их на помойку раньше, чем я за ними вернусь.
В коридоре снимаю с вешалки пуховик. Просовываю в него руки. Ощущения такие, как будто на каждое запястье надели по свинцовому браслету. Они тянут вниз, заставляют руки опускаться.
Ещё вчера эту квартиру я считала своим домом, а сегодня мне приходится покидать обжитое уютное местечко. Мой мир снова рухнул. Я в отчаянии. Как буду жить дальше? Как объяснить своему отцу, что я с Петей развожусь? Это будет для него очередным сокрушающим ударом.
– Это подстава чистой воды! – голос мужа неожиданно прорезает временно повисшую тишину. Я вздрагиваю от грохота свалившейся на пол табуретки. – Видеомонтаж! Враньё! Мужик, блять! Кто ты вообще такой?! Что за дичь вы мне впариваете? Какого хера ты сюда приперся? Думаешь, я поверю в эту смонтированную чушь?
«О чём это он?» – застываю в шаге от двери, придерживая чемодан за ручку. Хотела убраться по-тихому, но возобновившийся спор мужчин заострил на себе внимание.
– Это не чушь, – уверенно вещает безопасник Руслана. – Пить нужно меньше и принимать перед контактом всякое дерьмо, чтобы память не отшибало.
– Какое, мать вашу, дерьмо? Я не употребляю дурь. Если только… Да, блять! Этого не может быть! Маша! Машка! Родная! – дверь кухни распахивается. Растерянный до трясучки Пётр пересекает порог, хватает меня за плечи, к себе разворачивая. Встряхивает.
Вцепившись намертво в ручку чемодана, подавляю новую волну отчаяния. Нельзя его жалеть. Как прежде уже не будет. Всё, что у нас было – мы оба разбили вдребезги. Теперь не склеишь…
– Маша, постой. Малыш, послушай… Маша, я не помню, что было вчера. Ей-богу не помню. Это какой-то треш. Эти твари что-то со мной сделали. Она опоила меня, зачем-то сняла всё на камеру. Прислала мне видео. Маша… Машка! Скажи же что-нибудь! В глаза мне посмотри!
– Это не меняет сути, – говорю сдавленным голосом, поднимая на мужа глаза. Слёзы снова наворачиваются и скатываются по щекам. – Всё уже случилось, Петя. Ничего не отмотаешь назад. Не изменишь. И я не могу изменить. Пусти.
Пытаюсь вырваться, не в состоянии долго смотреть мужу в глаза. Я тоже не святая. Согрешила ему назло. Но Пётр не отпускает. Все также крепко держит меня, прислоняясь лбом к моему. От этого ещё больнее. То, как его потряхивает от происходящего, нельзя не заметить. Я чувствую напряжение Пети каждой клеточкой своего тела, но не могу простить и забыть. Не верю ему больше. Увы, наш брак уже не спасти.
