Босхет ухмыльнулся довольно, словно для него не было большего удовлетворения, чем напугать высокородную даханаварскую леди.
— Ничего страшного, — успокаивающе ответил кадаверциан, не обращая внимания на гримасы бетайласа, который предпочел бы подольше держать Флору в неизвестности относительно всего происходящего. — Это всего лишь некрофаги — низшие падалыцики.
«Муравьи» добрались до человека и стали резво взбираться на него. Не прошло и нескольких секунд, как тело оказалось покрыто белым шевелящимся ковром.
— Нужно убрать сгоревшую плоть, — любезно пояснил Вольфгер в ответ на взгляд женщины, полный испуганного отвращения. — Только тогда я смогу начать заживление. Соскабливать с него омертвевшие ткани ножом было бы слишком долго. А эти создания как раз и сотворены для подобной… процедуры.
Запах, который издавали некрофаги, вновь усилился. Флора крепко прижала платок к лицу.
— Какая все же мерзость, эта ваша некромантия, — пробормотала она приглушенно.
— Ты буквально дословно повторяешь слова лудэра, — ответил Вольфгер с улыбкой.
Леди даханавар явно смутилась и не сразу сообразила, что ответить. От необходимости извиняться ее избавил Босхет, внимательно наблюдавший за падалыциками.
— Мэтр, — произнес он предостерегающе, — похоже, они не наелись.
— Еще пара секунд, — ответил кадаверциан.
— Как бы они не сожрали его живьем.
Флора судорожно вздохнула, но, помня о том, что Вольфгер, по его же словам, «хорошо знает свое дело», промолчала.
Кадаверциан подождал еще несколько мгновений и, лишь когда в белесой массе некрофагов стали появляться красные пятна человеческой крови, бросил на существ зеленоватую сеть заклинания. Падальщики замерли, а затем осыпались с тела смертного на пол. Флору передернуло от глухого стука, с которым их раздувшиеся тельца соприкасались с полом.
Босхет поднял одного, задумчиво повертел в пальцах окаменевшее тельце и сказал:
— Похоже на нефрит. Недурное украшение бы вышло, если подобрать оправу из золота. Не желаете взглянуть, леди?
Но Флора не обратила внимания на бетайласа. Она шагнула вниз со стула, не отводя взгляда от окровавленного тела своего подопечного. Вольфгер жестом попросил ее оставаться на месте и наклонился над человеком.
Заклинания исцеления требовали много времени и сил, а самое главное — собственной крови мэтра. В какой-то миг он увлекся, наблюдая за восстановлением смертного. Живые мышцы, плоть и кожа были такими же послушными, как и мертвые. И Вольфгера вновь изумляло, что существо, лежащее сейчас перед ним, настолько хрупко, что может сломаться от любой неосторожности. Но в то же время сила, заключенная в нем, гораздо мощнее некромантии. Она существует по каким-то своим законам, и кадаверциан обязан относиться к ним со всей возможной почтительностью.
Вольфгер невольно подумал о том, что должен просить прощения у Ее Величества Смерти, которой служит, отнимая у нее человека, чтобы вернуть Ее Величеству Жизни. Подобные размышления не часто приходили в голову кадаверциана, и он невольно улыбнулся, глядя, как затягиваются кожей раны на теле мужчины…
Прошло довольно много времени, прежде чем некромант закончил восстановление. Он чувствовал непривычную усталость, какой никогда не ощущал, работая с покорными мертвыми телами. Человек, лежащий перед ним на полу, выглядел вполне здоровым, не считая пары шрамов на груди.
Вольфгер поднялся и увидел, что Босхет, растянувшись на потертой кушетке, лениво пересыпает из руки в руку окаменевших падальщиков и едва заметно улыбается, думая о чем-то своем. А Флора сидит на том же самом стуле, где спасалась от некрофагов, и с изумлением смотрит на исцеленного Карла.
— Мэтр, — прошептала она тихо, — вы просто волшебник.
— Рад, что сумел помочь тебе, — ответил Вольфгер.
Леди стремительно поднялась, сняла какое-то пыльное покрывало, свисающее со спинки кушетки, и набросила на человека.
— Он скоро придет в себя, — сказал кадаверциан, кивком указывая Босхету на дверь. — Думаю, ты сможешь объяснить ему, что произошло.
— Да, конечно. — Флора подождала, пока бетайлас выйдет. А потом вдруг посмотрела на кадаверциана пытливым «даханаварским» взглядом, явно доставшимся от телепата-учителя, обратившего ее, и неожиданно улыбнулась. — Благодарю за великодушие.
— О, да! — рассмеялся Вольфгер. — Все знают о моем безмерном великодушии к смертным.
— Не к человеку, — тихо отозвалась леди. — Ко мне.
Некромант понял, что именно она хотела сказать ему.
Третья старейшина даханавар вовсе не была наивна, как подумалось ему прежде. Напротив, он убедился, что эта женщина очень умна и великолепно умеет использовать искренность и темперамент, добиваясь желаемого или устраняя собственные промахи. Прогулка с Вольфгером оказалась явной ошибкой, но леди великолепно ее исправила, причем кадаверциан абсолютно не сожалел об этом. Помощь Флоре была для него всего лишь капризом, который он мог себе позволить.
— Береги своего человека, — сказал некромант, улыбаясь очаровательной женщине. — Чума в отличие от меня вряд ли внемлет к твоим мольбам.
— Я знаю, — тихо откликнулась Флора, отводя взгляд, — поэтому предпочитаю встречаться с вами, а не с ней.
Мэтр молча взял леди за руку, поцеловал в прохладное запястье, еще раз посмотрел на спящего и вышел из комнаты.
Особняк догорал. По черному остову пробегали юркие красные огоньки. Ветер приносил с собой едкий запах гари, неуловимо напоминающий об асиман. Небо на востоке порозовело.
Босхет сидел в траве рядом с ветхим крыльцом и смотрел на лошадей, неподвижно стоящих поодаль. Услышав шаги кадаверциана, он не сделал попытки подняться и, не глядя на мэтра, процитировал:
Он прекрасный, он сильный, он мудрый,Божество он двумя третями, человек лишь одною…Но не знает он равных в искусстве мученьяТех людей, что его доверены власти…[8]
— Это ты о себе? — с иронией осведомился Вольфгер.
— Нет, о тебе, — усмехнулся Босхет, садясь в седло. — Этот человек все равно умрет. Так что, может, не стоило заставлять его погибать дважды? Вряд ли эта даханаварская девчонка сумеет сохранить ему жизнь.
— Она будет очень стараться. — Вольфгер сел на своего коня и оглянулся на маленький домик.
В его окне загорелся робкий отсвет свечи… И на миг кадаверциану показалось, что он совершил ошибку, вернув Карла к жизни. Но тут же неприятное ощущение прошло. «Какой вред такому, как я, может принести дальний родственник Корвинуса? Даже не ревенант к тому же, — подумал Вольфгер, направляя жеребца в сторону леса. — Никогда это не будет в его силах».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
