Ей стало по-настоящему страшно, когда ты про колдуна заговорил. Ну, про что-то запрещенное, помнишь?
– Думаешь, и у нее припрятано что-то? Ну, хоть гребешок тот же!
– Дело не в этом, – проговорила она. – Злата в самом деле убеждена, будто ищут ее. И что-то здесь нечисто, Север! Жаль, ты сам ей подсказал, мол, или ее отец со здешним князем замирился, или тот сам пронюхал…
– Точно, – припомнил я. – Она, кажется, хотела что-то другое сказать, но моя версия ей больше понравилась.
– Или просто показалась надежнее, – кивнула Эсси. – Влипнем мы с этой Златой! Хотя мы уже влипли… О чем-то она не рассказывает, недоговаривает, а это важно, наверняка важно, я чувствую! Она боится не просто того, что ее поймают и папочке вернут, нет…
– Но чего тогда?
– Если бы я знала!
– Ну, может, проговорится еще, – сказал я. – Когда совсем прижмет.
– А тебе не показалось, будто Злата как-то подозрительно много знает о колдовстве?
– Нет, – подумав, ответил я. – А что она знает? Тот заговор с гребешком? Мало ли какая старуха ее этому научила… А что колдун может вот этак человека отыскать, даже детям известно!
– В том-то и дело, Север, что нет, – серьезно сказала Эсси. – Я вот до ее слов и знать не знала, что они на такое способны, а ведь жила много лет назад, когда колдовства еще не слишком боялись. Но уже тогда имя Великого Нижнего вымарали из книг, ты забыл?
– Нет, но…
– Если так было в мое время, то что творится теперь? И откуда Злате известны такие мелочи? Ты вот об этом знал?
– Да, но я-то не молоденькая княжна, – усмехнулся я. – Не забывай, в чьей армии я служил!
– Вот именно! Уверена, тебе известно и это, и многое другое. И в этом ничего странного нет. А вот Злата…
– Ну не хочешь же ты сказать, что она сама колдунья?
– А вдруг?
– Что-то непохожа, – подумав, сказал я. – Но поговорить с ней об этом стоит. Пока мы не угодили в неприятности посерьезнее нынешних.
– Ну, попробуй, – вздохнула Эсси. – Только мне кажется, она не станет отвечать. Золота бы расспросить, да только он вряд ли что-то знает, я уж говорила…
– Верно, говорила. Кстати, о Золоте… Ты как, проверила?
– О чем ты?
– Ну, помнишь, у Фойры ты заявила, что Золот проигрывает в сравнении со мной. Во всяком случае, по мнению Златы. И обещала…
– Я помню, – перебила Эсси. – А что это ты вдруг об этом вспомнил? Тебя так волнует, что думает о тебе наша княжна?
– Да не в том дело, – отмахнулся я. – Ты скажи, подглядывала или нет, а я объясню, зачем мне это понадобилось!
– Ну-у… подглядывала, – созналась девушка. – Ничего интересного. У тебя вон хоть наколки красивые…
– Точно ничего любопытного не увидела? – продолжал я допрашивать. – Давай вспоминай!
– Хм… – Эсси задумалась. – У Золота шрам на левой руке. Не так чтобы свежий, и, видно, рана была глубокая. Я такие у отцовских бойцов видела – они говорили, это если клинок отвести неудачно, можно и совсем без руки остаться.
– А еще?
– Да все вроде бы… Я ведь его не с ног до головы изучала! Вот родинка еще есть приметная, примерно здесь, – девушка ткнула меня призрачным пальцем под левую лопатку. – Довольно большая, на ягоду похожа.
– А синяки на Золоте были? – спросил я.
– Да, несколько. Пожелтевшие уже. Ну, пара свежих, видно, стукнулся обо что-то. Да что ты все расспрашиваешь?!
– Тут такое дело, Эсси… Я же тебе рассказывал, как эту парочку повстречал, верно? И говорил, что мутузили Золота от всей души.
– И что? – недоуменно спросила она.
– Ну подумай! Я сам-то внимания не обратил, это мне Хадрисс сказал перед тем, как мы с ним расстались. Он ведь с Золотом через Фойру плавал, видел его, считай, раздетым…
– А-а! – сообразила Эсси. – И верно ведь! Если б его избили, как ты говоришь… а ты вроде бы упоминал, что его и ногами пинали, так на нем бы места живого не осталось! И уж всяко он бы сейчас был таким… разноцветным! И… что же это значит, Север?
– Да мне самому хотелось бы понять, – усмехнулся я. – Но одно могу сказать точно – наш парнишка далеко не так прост, как кажется. Когда я Хадрисса привел, Золот за меч пытался схватиться, которого у него нету. Не за нож, не за дубину, именно за меч.
– Я тоже заметила, – кивнула она.
– В походе он ведет себя вполне уверенно, – продолжал я, – хоть и придуривается. Костер разом разжигает даже и по нынешней сырости, готовить умеет, день по лесу пешком отмахать ему – вроде прогулки, я не видел, чтобы он сильно уставал, через реку плыл так, что любо-дорого посмотреть, верхом держится уверенно…
– А на ветку все-таки налетел, – не удержалась Эсси.
– Ну, налетел. Может, нарочно, может, впрямь обернулся посмотреть, как там Злата. Это бывает… Не в том дело.
– А в чем?
– Если он не тот, за кого себя выдает, то есть безродный и безденежный паренек, воспылавший любовью к княжне и склонивший ее к побегу, тогда кто он?
– Может, напрямую спросить? – хмыкнула Эсси. – Вдруг ответит?
– Если дела так пойдут, спрошу, – вздохнул я. – Мне вот еще интересно, Злата-то правду о нем знает или нет? Ты послушала бы, вдруг что в разговоре промелькнет?
– Послушаю, – кивнула девушка и добавила: – Да в нашей компании, я смотрю, у каждого какая-то тайна! Что у Златы, что у Золота, что у тебя… Про Хадрисса и вовсе молчу!
Я согласно кивнул. Воцарилось недолгое молчание, а потом Эсси негромко произнесла:
– Север, можешь ответить на один вопрос?
– Ну?
– Только пообещай сказать правду! И не отказываться говорить!
– Ладно, – пожал я плечами. – Спрашивай.
– Хорошо… – Она придвинулась ближе, посмотрела мне в глаза. – Я хочу кое-что о тебе узнать. Только сперва я расскажу о том, что успела заметить, ладно?
Я кивнул. Эсси помолчала, потом начала:
– Ты ничего не ешь, Север. Откладываешь свою долю, говоришь, на потом, но потом прячешь обратно, а раньше отдавал Хадриссу. Только не лги, что привык к долгим постам. За столько дней ты бы ослаб или хотя бы осунулся, но ты не меняешься! Ты только пьешь иногда: воду или эту вот жуткую бурду из фляги…
– Это не бурда, а вполне приличная сливянка, – вставил я. Что ж, я ожидал этого разговора, рано или поздно он должен был состояться.
– Еще ты не спишь, я знаю наверняка, – продолжала Эсси. – За все это время ты ни разу не заставил Золота или Хадрисса дежурить ночью, всегда оставался сам. И
