- Да вот же они, Максим! Я их уже выложила. – Бабуля кивает на баночку с маринованными мидиями и ставит перед нами кружки с дымящимся кофе.
И откуда она знает, кто тааие эти падлы?
- Вот это другое дело!
- А ты чего размечталась, Аврора? Давай, налегай! А то после своей больнички, как пучок мулине. Совсем истощала! – недовольно бурдит бабуля и присаживается за стол, отодвигая, лежащий на противоположной стороне толстый журнал.
- Ну как успехи? Чёрный пояс по судоку скоро защитишь, баб Клав? – подтрунивает Макс, делая приличный глоток обжигающего капучино.
- Скажешь тоже! Я его уже подтверждаю! – бабуля заправляет в рот кружок “филадельфии” и заедает его приличным количествои васаби. И когда она успела научиться есть палочками? Да так шустро у неё это выходит! – Аврора, а ты чего застыла? Рубай “компот”, пока он жирный! Тебе на поправку надо идти.
Господи! Ощущение, что меня телепортировали в детство. И она снова пичкает меня едой, заставляя доедать всё до последнего кусочка.
- Максимка, можно тебя попросить? Не поможешь снег немного с крыльца откидать, а то, если к утру ещё наметёт, нас тут закупорит, как селёдок в бочке. – Опомнилась бабуля, когда стрелки на часах миновали отметку в десять часов вечера. – Лопата около входной двери.
- Ясно – лошадь, раз рога!
- Макс! Я не могу над тобой! Откуда ты только черпаешь все эти байки?! – складываюсь пополам от его прибаутки.
- Из рассказа “Рогатка” Николая Коляды, деточка. Неужто не знаешь? – подсекает моё веселье бабуля.
- Нет, не в курсе.
- А зря. Дельная книга. Рекомендую прям от души. – Деловито заключает она и кутается в толстый, ватный тулуп.
Эти двое – что-то. Славно спелись. Как будто не я её родственница, а Макс. На одной волне.
- Напоминаю: я полон сил, здоров и готов к разврату. – Тихо шепчет мне любимый, когда бабуля, как предводитель митинга в пользу бедных и обделённых, первая выпрыгивает на улицу.
- Ясно – лошадь, раз рога! Только ты сначала лопатой помахай, а потом посмотрим, останутся ли у тебя силёнки. Если ты думаешь, что расчистка территории закончится одним крыльцом, ты глубоко заблуждаешься, дорогой! Бабуля тебя весь двор перекидывать заставит.
- Да я уж понял. Останутся, не переживай. – Хитрюще мне подмигивает и скрывается за дверью.
А я, как влюблённая в старшеклассника школьница, мчусь в дальнюю спальню, желая успеть привести себя в порядок. Сердце мечется в груди, как рыбка на крючке. Нет, сегодня и без этого сравнения что-то и так одних разговоров, что о рыбе и “морских падлах”.
Справилась за полчаса: прихорошилась, надушилась, села, встала, легла. Разделась и снова оделась, уже в пеньюар. Припудрилась, огляделась, и снова сняла, всё что есть. Попила, зевнула, потом ещё раз. Одеяло свернула, присела и снова вскочила. Надела штаны, застегнула ширинку...
- А куда это мы собрались?
Чуть не осела обратно от его приглушённого, полного секса голоса.
- Сперматозавра вызывали? – сунул “руки в боки”, а на лице счастье несовместимое с интеллектом. – Готов безвозмездно и безостановочно оказывать услуги по устранению клиторальной недостаточности! – Хвать меня за задницу и уже через секунду навис сверху, даже не дав пискнуть от неожиданного приземления спиной на кровать.
- А почему это “недостаточности”? Наоборот...
- Правда? Может, я тогда домом ошибся? Это точно Фиалковая десять? – присасывается к моим губам с нетерпением и тихим стоном.
- Точно... Вообще-то есть одна проблемка... – кокетливо хихикаю и стискиваю его дубовое добро через ткань треников.
- Да неужели? Ну давайте, снимайте портки, Аврора Алексеевна. Посмотрим, с чем имеем дело...
Глава 51
Просыпаюсь от того, что мне в нос безбожно бьёт запах чего-то горелого. Покруче бабулиного Поветкина лупит! Выпрыгиваю из кровати и прибегаю на кухню быстрее собственного визга.
Стоящий ко мне спиной Макс маневренно переворачивает на другой бочок одну за другой котлеты, как будто этим уголькам ещё мало. Словно они ещё не прожарились, и весело напевает:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- В рот я-бу... В рот я-бу...
- Макс! – рявкаю, так, что сама чуть инфаркт не схлопотала.
А этот засранец в ответ непринуждённо разворачивается и продолжает:
- В рот я бу-лочки кладу!
- Максим! Да чтоб тебя! – сама запуталась, что делать: смеяться, ругаться или просто пожалеть несчастные, перемученные продукты.
- А что я? Какие претензии, Авророчка?
- Да ты... Ты... Вообще спалил все котлеты, да к тому же материшься! – открываю холодильник и выуживаю оттуда бутылку молока.
- Я? Матерюсь? Наговор! – откидывает одним ловким движением свои “фирменные” мясные изделия в глубокую миску, кстати, выглядящие при этом освещении вполне презентабельно. И продолжает: – Я пою, а вот ты взвизгнула так, что ещё один такой выпад и меня от тебя климакс шарахнет.
- Климакс, говоришь? Это ещё та зараза, не выведешь. – Появляется в дверях бабуля и затяжно принюхавшись, выдаёт: – Палёным пахнет!
- Нет, это перебор! Я тут с утра тружусь, значит, один! Кручусь, как кот на горячей брусчатке! Дышать некогда! А они дрыхнут до обеда, а теперь ещё предъявляют! И ладно бабуля дрыхнет, а ты-то, Аврора?
- Я?
Нет ты посмотри на него!
- Ладно тебе! Что ты сразу начинаешь в окоп прятаться? Никто ещё не стреляет! – осекает его ба.
- Давайте дальше сами. Я не в настроении готовить. И вообще не в настроении.
Делает вид, что ругается, а сам накрывает, накрывает на стол. И опять заводит непринуждённую песенку:
- Мылись, брились, подмывались – дети в школу собирались!
- Макс! Ты меня с ума сведёшь! Тебе бы стэндапером заделаться, а не ресторатором. С такими-то навыками готовки. – Беру чайник и наполняю водой.
- Эх, Авророчка... – мечтательно тянет и бессовестно ощупывает мой зад взглядом, – я бы с удовольствием пошёл в стэндаперы, да только в моё время институтов таких не было. А туда теперь только по професии берут.
- Ох, ну мелит! Ну, мелит! – с восхищением произносит бабуля.
- Молю, баб! – нажимает на крышку неожиданно появившейся у нас кофемолки и поднимает характерный грохот на всю кухню. – Потерпи... сейчас... еще немного надо! – орёт ещё громче своей чудо-техники. – Зёрна крупные уж больно! Элитный сорт. У своих барменов спёр!
“У своих барменов спёр!” Это не человек, а ходячий анекдот какой-то. И как прикажете с ним всю жизнь прожить? Давиться со смеху?
- Ба, хочешь котлетку? – как-то слишком добренько предлагает Макс, наконец, справившись с украденным кофе.
- Спасибо, воздержусь. – Отмахивается от него и мажет толстый слой масла на кусок батона.
- Авророчка, накрой тогда их крышкой какой или тарелкой. – Сникает от досады. Или опять притворяется? – Котлеты отдельно – мухи отдельно!
- Какие мухи, милый? Зима же!
- Вот и я говорю, белые мухи отдельно, – тычет пальцем в сторону окна, а котлеты отдельно.
И так мне становится его... жаль что ли? Старался мужик. Вообще, он у меня золото! Беру с сушилки тарелку и прошу:
- Максим, угостишь котлеткой?
Расцветает и накалывает вилкой самую горелую – верхнюю. И на половине дороги к моему рту, резко меняет курс мясного изделия. Жадно откусывает почти половину и оставшуюся часть приземляет в мою тарелку.
- Макс!!!
- Извини, дорогая! Она прошла налогообложение! Получите за минусом подоходного налога и распишитесь!
- Ой, я не могу! – давится от его выходок бабуля.
- Ну чего ты? Ладно, бери целую! Хоть пять! – сам наклоняется к духовке и выкатыкает из неё дымящийся противень со слойками-полуфабрикатами, – ваш выход, любезные!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Кстати, затронули тут тему ресторана... Ну так, как там с тем... – начинает бабуля, но мой драгоценный быстро переводит тему.
- А-а-а, давайте лучше о свадьбе поговорим, а?
Глава 52
- Ну не фига себе! – голос Макса полон удивления. – Это ж надо было так...
