А потом пришел Андрас. И Бригитта даже рот открыла от удивления: красавец–демон оказался не высокомерным засранцем, а очень милым и обаятельным. Он поцеловал Бригитте руку, она засмущалась и задержала дыхание, похвалил ее туалет (а ведь это было простое платье, даже не выходное), и вызвал прилив румянца на ее и без того красное лицо очень тонкими и изящными комплиментами.
Дедушка выказал желание поговорить с Андрасом наедине, и Бригитта оставила их на некоторое время. Сама она пошла на кухню за добавкой бульона для больного деда, но в коридоре встретила кухарку с подносом и решила не откладывать кормление больного, а поговорить мужчины и после смогут– питание на первом месте. Она взяла поднос с дымящейся тарелкой бульона и вернулась в покои герцога Люцифуга, но задержалась в прихожей. Она бы прошла и дальше, но пара фраз, услышанных ею, заставили ее остановиться. Дверь из прихожей в спальню была открыта и слова она слышала четко.
– Заговор?– Это говорил дед.– Вы уверены, Андрас?
– Пока я ни в чем не уверен, но я активно ищу доказательства.
«Ух, ты! О чем это они? Где заговор?»,– подумала Бригитта, и решила еще послушать.
– Я очень надеюсь, что вы их найдете. Вы очень меня этим обяжете, а я умею отдавать долги, поверьте мне.
– Пока доказательства косвенные: у герцога большая растрата в казне, бумаги в беспорядке, а с вашим приездом он захочет замести следы. Попросите у него отчеты, и он вам откажет.
– А как же эта девица – бухгалтер?
– Бухгалтер,– фыркнул молодой демон,– да она глупа как пробка. Неужели вы поверили?
– Агрессивная девица. Глаза бы мои ее не видели, но я тут немного…. вспылил, не рассчитал сил, придется терпеть ее присутствие. И потом еще эта подозрительная грешница. Кто она?
– Вот насчет нее можете не сомневаться: она если еще не полностью, то в скором времени будет под моим контролем и поможет нам в наших планах. Надеюсь, что во взаимовыгодных.
– Что вы предлагаете?
– Я предлагаю пока не шуметь. Еще несколько дней, и я залезу в личный сейф Сантана, авось, там что–нибудь найдется. А пока план действий таков: герцог устраивает представление под называнием «Пляжное «шоу». Очень интересное и необычное для нашего королевства зрелище. Напишите его величеству, чтобы он приехал – и развлечется, и, дай Тьма, я найду к этому времени доказательства вины Сантана. Вот после этого шоу, мы его и прижмем, а король сразу же назначит наказание без долгих разбирательств и созыва Совета.
– Дай Тьма,– проскрипел старик,– я сегодня же пошлю письмо его величеству.
Рука Бригитты задрожала. В первый раз в своей жизни она встречалась с таким лицемерием. Первым порывом было вбежать в спальню и вылить дымящийся суп на головы этих подлецов, но в этот раз ее что– то остановило. На цыпочках она удалилась за дверь, а потом, громко топая ногами, снова вошла в спальню больного.
Все тайные разговоры при ее приближении смолкли: Андрас опять рассыпался в комплиментах, Люцифуг ласково улыбался и благодарил за заботу, а молодая демоница еле сдерживала себя, чтобы не нагрубить им.
Она бухнула тарелку на сервировочный столик, басом завила, что ее ждет Светлана для пения (на что оба высокопоставленных засранца только насмешливо подняли брови), и, неловко поклонившись, вылетела из покоев деда.
Ей врут. Ей все врут. Деду она не нужна: вон сказал, что еле терпит ее присутствие. Андрас назвал ее тупой, а сам такие красивые слова перед этим ей говорил. У–у–у, баран козлорогий! Кому верить в ее такой никчемной жизни?
Если говорить честно, то и подруг нормальных у Бригитты не было: Лихонелле и Дрыгелле ее общество нужно было только за тем, чтобы было над кем посмеяться. А нежное сердце демоницы почему–то требовало любви и дружбы.
И тут она вспомнила о папе. Что там демоны шептали о заговоре? Где заговор? У них? Нужно пойти и рассказать все папуле. Или не нужно? Бригитта не была точно уверена в том, что она услышала, а лишний раз волновать папу ей не хотелось. С кем бы посоветоваться?
На ум всплыло только одно имя – Лана. Нужно пойти к ней и все рассказать. Бри отправилась на розыски грешницы и нашла ее в отведенных той покоях, сидящей в кресле в полнейшей темноте. Грешница, закутанная в одеяло, сидела, поджав ноги, уставившись в одну точку, и на вторжение Бригитты даже не отреагировала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Лана,– позвала демоница,– Лана, ты, что тут сидишь в темноте?
Та, наконец, подняла голову – в глазах у нее стояли слезы.
– Ты плачешь?– Засуетилась Бри.– Что случилось? Кто тебя обидел? Я их сейчас….
Она сжала свои огромные кулаки и задвигала щеками. Негодование сверкнуло внутри ярким всполохом. Осторожно приблизившись, демоница положила свою огромную рученьку на хрупкое плечо девушки и застыла, не зная, что делать дальше. Светлана встрепенулась, перевела на нее более осмысленный взгляд.
– Это ты, Бри. Извини, мне хотелось бы побыть одной, мне нужно подумать,– бесцветно уронила она.
– Какое – «одной»?– Возмутилась демоница.– Тут такое делается…
– Что у вас опять произошло?
– Там дед и Андрас говорят о каком–то заговоре. Я не поняла толком – нужно говорить папе, или лучше не волновать его?
– Заговор? – сразу вскинулась грешница.– Это Андрас говорил или твой дед?
– Сначала дед, а потом и Андрас, а потом они оба.
И она подробно рассказала все, что слышала из прихожей. По мере ее рассказа, лицо грешницы становилось все сосредоточенней и сосредоточенней. А, когда Бригитта закончила, та схватила ее за руку и сказала непонятную фразу:
– Для кого даже честь пустяк, для того и все прочее ничтожно…
– А?
– Аристотель.
– Нет, они были вдвоем, никого третьего там не было.
– Это я о своем. Бригитточка. Пора выбирать сторону, и сейчас ты мне очень в этом помогла. Пошли, повидаем твоего папу. Тут у вас намечаются важные события, не хочу выглядеть сволочью. Даже на том свете.
–А?– Бригитта беспомощно оглянулась.
Что она там все время бормочет? Рехнулась что ли с горя? А Лана вскочила из кресла, оставляя мотаться одеяло за своей спиной и рявкнула:
– Веди меня к отцу. У меня к нему важный разговор.
– А–а–а!– Облегченно вздохнула Бри, – так бы сразу и сказала, а то бормочешь что–то непонятное…
К герцогу они попали беспрепятственно. Папа, хмурясь, сидел над заваленным документами столом. Так же хмуро он уставился на вошедших и сразу предупредил:
– Что у вас? Давайте скорее, у меня тут цифры не сходятся.
– Цифры цифрами, герцог,– сказала Лана, – но, боюсь, вам уже ничего не поможет. Под вас копают. Вы знаете об этом?
Сантан фыркнул.
– Мой так называемый отец не успокоится, пока не сделает мне какую–нибудь гадость. Я не обольщаюсь на этот счет. Но у нас существует свод законов, по которому я имею право оправдаться. Я– верный подданный его величества Адиуса Девятого и не сделал ничего противоправного. А то, что он там болтает – пусть. Вот сижу, разбираюсь с документами. Есть, конечно, недочеты, но это не смертельно.
– А то, что вас решили объявить заговорщиком – это смертельно?
– Чушь. Где король, а где – я. Дружбу я ни с кем не вожу, живу отшельником, о политическом строе ни с кем не рассуждаю. За что бы это?
–Давайте я вас просвещу на заданную тему,– предложила Лана.
Она без спроса села в одно из кресел и принялась рассказывать папе об Андрасе и Люцифуге. Бри обошла стол, и, обняв герцога за шею, слушала длинный, гладкий рассказ грешницы и только диву давалась– как ладно объясняла все Лана, а вот она, в лучшем случае, смогла бы только пересказать услышанное, и то не все.
В школе, где они учились с девочками, короля Адиуса Девятого называли великим королем. Его правление считалось справедливым и мирным. Где–то когда–то кого–то казнили, но это было так редко за совсем недолгую жизнь Бригитты, что и упоминать об этом вряд ли стоило. Дома о королевских делах папа с ней не говорил– вот еще, что им поругаться больше не о чем? А то, что ее подруги рассказывали ей о посещении королевского дворца, вообще было на грани мечтаний.
