«Попомни мое слово, – предупреждал дядя, – простолюдины с большими деньгами погубят нашу страну. Если так пойдет и дальше, скоро нам придется просить разрешения на охоту в тех самых землях, которые прежде принадлежали нам».
– Будьте добры сообщить, по какому делу вы пришли, – поинтересовался швейцар у входа.
– Я хочу видеть Траска.
Швейцар удивленно приподнял бровь, не услышав никакого добавления к фамилии: «сэр», «полковник» или хотя бы «мистер».
– Вам назначено?
– Просто скажите, что сэр Уолтер Камберленд желает поговорить с ним.
– Мне очень жаль, но если вас нет в списке…
Сэр Уолтер побагровел:
– Передайте ему: если он откажется сейчас встретиться со мной, то определенно получит приглашение уладить наши дела в Энглфилд-Грин.
Швейцар хмуро посмотрел на сэра Уолтера, затем быстро написал что-то на листке бумаги и вручил одному из клерков:
– Отнесите сэру Энтони.
– Я пойду с вами, – заявил сэр Уолтер, окончательно выведенный из себя тем, что Траска здесь именуют столь уважительно.
Швейцар загородил ему дорогу:
– Я не могу вам это позволить.
– Может быть, вы тоже хотите встретиться со мной в Энглфилд-Грин?
– Что здесь происходит? – раздался громкий голос.
Сэр Уолтер обернулся и увидел спускавшегося по лестнице Траска.
– Этот джентльмен настаивает… – начал объяснять швейцар.
– Да, я слышал из своего кабинета, на чем он настаивает, – перебил Траск.
– Не знаю, чем вы угрожали отцу Кэтрин, но вам это не сойдет с рук, – заявил ему сэр Уолтер.
– Говорите тише.
– Возможно, вы в самом деле купили Кэтрин у ее отца. От вас всего можно ожидать. Во сколько она вам обошлась? – Сэр Уолтер замахнулся тростью. – Как только я узнаю, чем вы надавили на него, я…
Тем временем Траск уже спустился с лестницы. Здоровой рукой он перехватил трость сэра Уолтера, выдернул ее и отбросил в сторону. А затем ударил Камберленда по лицу с такой силой, что тот скатился с крыльца и упал в заполненную грязью канаву.
Траск вышел из дверей и встал немного боком, прикрывая висящую на перевязи правую руку:
– Я принимаю ваше приглашение в Энглфилд-Грин.
Сэр Уолтер попытался встать, но Траск еще одним ударом снова опрокинул соперника в грязь.
– Если только вы не пожелаете уладить все вопросы прямо сейчас, – добавил он.
Сэр Уолтер, с перекошенным от ярости окровавленным лицом, не успел ничего ответить, как с дальнего конца Уотер-лейн донеслись испуганные крики.
– Помогите! – отчаянно вопил какой-то мужчина, за которым, размахивая ножом, бежал другой.
– Они все сошли с ума! – послышались новые возгласы. – Там, в «Колесе Фортуны».
За углом раздался выстрел из пистолета.
Человек с ножом уже почти догнал свою жертву.
Траск шагнул к преследователю, сбил с ног, наступил ботинком на руку, державшую нож, и давил до тех пор, пока тот не выпустил оружие. Затем полковник переместил ботинок мужчине на грудь и прижал его к земле всем своим весом.
– Лежи смирно! – приказал он.
Мужчина извивался и рычал по-звериному.
– Что за адово пламя тебя одолело? – удивился Траск.
Подбежавший на помощь швейцар прижал беснующегося мужчину к булыжной мостовой.
– Скорее! К «Колесу Фортуны»! – крикнул кто-то.
Траск обернулся к сэру Уолтеру, который все еще лежал в грязи, вытирая кровь с разбитой губы и ошеломленно наблюдая за происходящим.
– Сделайте для разнообразия что-нибудь полезное, – бросил ему Траск. – Помогите швейцару успокоить этого человека.
Закрепив на перевязи больную руку, полковник побежал в ту сторону, откуда раздавались крики.
Он повернул на Лоуэр-Темз-роуд и наткнулся на лежавшего в грязи мужчину с распоротым животом. Бедняга стонал от боли.
Чуть поодаль несколько человек пытались отобрать пистолет у еще одного молодчика.
Траск подскочил к нему и пнул вооруженного громилу в левое колено. Тот вскрикнул, получил такой же удар по правому колену и повалился на мостовую. Полковник уже занес ногу для нового пинка, но сообразил, что теперь с дебоширом справятся без его участия, и рванулся туда, где шумели громче всего.
Перед таверной бушевала драка. Над входной дверью и в самом деле висело колесо Фортуны, но не такое, какое изображают на картах Таро, – где один человек карабкается вверх по восходящей части обода, а другой срывается с нисходящей. Нет, здесь было колесо рулетки. Прямо под ним из окна вылетел табурет, обдав дерущихся осколками стекла.
Констебли попытались вмешаться, но разгоряченные драчуны набросились и на них, так что кое-кому из полицейских уже пришлось пустить в ход дубинки.
Траск разглядел пробиравшегося сквозь весь этот хаос трактирщика Тадеуса Митчелла. Кровь капала с его расцарапанного лба на белый фартук.
– Милостивый боже, что здесь произошло? – потребовал ответа полковник.
– Посетители вдруг ни с того ни с сего попадали на пол.
– Что?
– А другие заорали как бешеные. Многие из-за недавних убийств прихватили с собой ножи и пистолеты, а теперь вытащили их и…
Со всех сторон по-прежнему раздавался шум драки.
– Кто-то даже сделал кровью надпись на прилавке.
– Что вы сказали? Надпись кровью? – Траск потащил трактирщика к входу. – Покажите ее мне.
Приехавшие в кебе Райан и Беккер спешили к таверне, обходя разбросанные в грязи осколки стекла. Какой-то мужчина сидел, прислонившись к стене и опустив голову, и громко стонал. Еще одного пострадавшего вынесли из дверей.
К ним подошел высокий молодой человек с военной выправкой. Райану, никогда прежде не видевшему Траска без мундира, наверняка понадобилось бы больше времени, чтобы узнать его, если бы не висевшая на перевязи правая рука.
– Спасибо, что сообщили нам, полковник Траск, – поблагодарил его сержант.
– Моя контора находится неподалеку – в переулке. Услышав шум, я сразу прибежал сюда посмотреть, что случилось. И понял, что нужно вызвать вас.
Сержант полиции закончил опрашивать свидетелей и подошел к ним. Знаки на бронзовой пряжке его ремня подсказывали, что он служит в полиции Сити, не подчиняющейся столичному департаменту.
– Надеюсь, понятно, что вы здесь только гости, – начал он разговор.
– Мы приехали помочь, а не выяснять, кто главнее, – заверил его Райан.
– Если так, то мы рады принять помощь.
Сержант проводил их внутрь таверны.
Свет проникал сюда через разбитые окна, застоявшийся запах пива и джина бил в нос.
Райан и Беккер осмотрели повреждения: сломанные столы и стулья, разбитые бутылки, стаканы, зеркала. Песок на полу покраснел от крови. Двое полицейских помогали выйти еще одному пострадавшему.
В углу стоял человек с порезом на лбу, оторопело глядя перед собой и прижимая ладони к вискам.
– Это Тадеус Митчелл, трактирщик, – объяснил сержант. – Он сознался, что нанял пивного доктора, чтобы разбавить пиво и джин и получить в два раза больше пойла.
– И доктор подсыпал кое-что еще, кроме обычных ингредиентов, – закончил за него Райан. – Какое-то сильнодействующее средство, от которого клиенты либо теряют сознание, либо видят галлюцинации с ужасными монстрами, якобы набросившимися на них.
– Я представляю себе ход событий, – заявил сержант, – но не могу понять, зачем это было нужно. Чего добивался организатор беспорядков?
– Он хотел, чтобы люди перестали чувствовать себя в безопасности в тех местах, где привыкли отдыхать, – ответил Беккер. – Так же как и в церквях, парках и даже собственных домах.
Полковник Траск указал на прилавок:
– Вот надпись, о которой я упомянул в сообщении.
Они подошли ближе. Кто-то, обмакнув палец в кровь, написал на прилавке четыре слова.
Райан снова посмотрел на трактирщика:
– Мистер Митчелл, а когда к вам приходил этот доктор?
Не ожидавший такого вежливого обращения трактирщик убрал руки от лица и попытался сосредоточиться:
– Вчера вечером. Вернее, сразу после полуночи.
– Мы оставим вас ненадолго, – извиняющимся тоном произнес Райан и отвел в сторону Беккера и полковника Траска.
– Вы поняли, что это значит? – тихо, чтобы не услышал трактирщик, спросил он Беккера.
– Сразу после полуночи. Именно тогда напали на комиссара Мэйна и его семью.
– На комиссара напали? – встревожился полковник.
– В его собственном доме на Честер-сквер.
– Но до Честер-сквер отсюда приблизительно три четверти мили. После вчерашнего снегопада потребовался бы час, чтобы пройти такое расстояние, – подсчитал Траск.
– Совершенно верно. Тот, кто напал на комиссара, не мог в то же самое время находиться в таверне. Значит, замешано несколько человек. Как и во вчерашних убийствах.
