В последний день весны мой легконогий ветреный друг разорвал сплошную пелену облаков, увлек небесную воду дальше на север — мыть заречные баронства от зимней грязи. Меж заметно посветлевших туч стало просвечивать солнышко. На душе полегчало и даже идти стало как-то легче.
Старики говорят: весной от бочки воды — ложка грязи, а осенью наоборот, от ложки воды — бочка грязи. Растянувшаяся чуть ли не на версту колонна, усердно утаптывала тоненький слой разжижевшей земли. Да так, что у идущих впереди под ногами хлюпало, а последние шли уже по затвердевшей дороге.
Тракт шел вдоль опушки Брошенного леса. Давным-давно участок Великого леса на западном склоне Железных гор лесной народ отдал в пользование жителям Дубровического, Малоскольского и Велиградского княжеств. Наказав прежде, чтоб о деревьях заботились, бездумно и алчно не рубили, зверье подчистую не выводили. На опушке виднелись многочисленные следы вырубок, но и молодые, подсаженные деревца зеленели тут и там.
На одном из очередных привалов Ратомир приказал вырубить, кроме обычных столбиков-подпорок для палаток, еще и длиннющие жерди, из которых вскоре выстроили наблюдательную вышку.
С тех пор лагерь стали разбивать по-новому. Палатки лучников и конной сотни Яролюба двумя крыльями окружали принцев шатер. Дальше в круг ставили обозные повозки. И уже за ними, четкими рядами, располагались сотни щитоносных копейщиков и мечников. Вышку громоздили прямо у центра лагеря и на ней несла бдительную вахту пара зорких стрелков.
Воины, а особенно мои лесные братья, поначалу посмеивались над Ратомировыми предосторожностями. Ну кто может напасть на орейское войско посреди орейских земель? Однако спорить с принцем никто не посмел. Приказ есть приказ. Через неделю народ втянулся, вышку и палатки ставили привычно и быстро.
Снова начались ежедневные тренировки. На счастье, учителей теперь хватало, а рассказы ростокской части армии о бое с охраной эковертового посольства подстегивало желание учиться у новичков.
Сотня умелых, увешанных железом конных дружинников тоже вносила свою лепту. Поглядывая на их четкие перестроения или атакующий клин, и добровольцы выполняли упражнения более слаженно.
Малый Скол встретил нас упругим встречным ветром, сияющим солнцем, извивающимися над стенами флагами, толпами празднично одетых горожан и играющими прямо возле ворот оркестрами. Шум и гам был такой, что я даже подумал, будто мы попали в самый разгар какого-то местного празднества. Во многих селениях ореев начало лета привечают. Но оказалось, Микитой, князь-кузнец, организовал такую встречу специально для нас.
Войско, старательно печатая шаг, перешло мост через Шелезку, промаршировало от южных ворот к западным, и уже там, под стеной, встало лагерем.
Конечно, Микитой уже знал о короле-оборотне и об объявленном сборе охочих людей. Только, в отличие от Уралана, владыка Малого Скола сам занялся подготовкой отряда. Так что Ратомиру оставалось только радостно принять под свою руку четыреста пятьдесят прекрасно вооруженных, закованных в отличные доспехи воинов-мечников.
Тем не менее, в городе кузнецов, прилепившемся к огромной, абсолютно отвесной скале — Большому Сколу, армия простояла почти три недели. Мастера железных дел подгоняли трофейные, взятые в бою с эковертовцами, доспехи и ковали новые. В огромных чанах варили в восковом растворе буйволиные кожи. Из подготовленного таким образом материала клепали легкие брони для стрелецкой части войска. Так что к исходу второй недели стояния и мои четыре сотни были обряжены в добротные панцири.
Провожали нас тоже празднично. Обласканные туземными девами парни совершенно искренне улыбались, отправляясь в дальний поход. Отцы тех самых девушек сурово хмурились, но сделать ничего не могли. Сказ Микитоя был предельно ясен — войску орейскому преград не чинить!
Велиградский тракт уходил дальше на север, но по нему отправились лишь мы с принцем, Дубровическая конная сотня да Инчута с сотней лучников на лошадях. Остальное войско от западных ворот Малого Скола двинулось на северо-запад, к Камню.
Раньше я в Велиграде не бывал. Господствующий над северо-восточным краем орейских земель город шахтеров, изрывших Железные горы многочисленными дырами, сотни три или четыре лет назад остался без князя. Последний оказался столь непутевым, что, набрав в дружину крестьян по окрестным деревням, уселся в лодьи да и отправился вверх по течению Великой реки. Благо, вот она — прямо у стен Велиграда играет прибрежными камышами. Больше того князя никто не видел и вестей от него не слышал. Сгинул вместе с тысячей ратников.
В те далекие времена бароны зареченские еще под рукой короля поживали. И то ли король был жадный и о людях своих не заботился, то ли владыки мелкопоместные со скуки маялись, но вдоль Великой частенько пошаливали. Деревеньки рыбацкие обижали или люд торговый на приречном тракте пощипывали. Бывало, особо нахальные и у стен городищ орейских прибрежных ватаги появлялись. Как бароны узнали, что Велиград без защитника остался, так и вообще спасу от них не стало. Годин десять лета не было, чтоб очередная ватага с командиром в шлеме оперенном и картинками на щите град данью не обкладывала.
Примучились Малоскольские да Каменьские князья по перелескам на выручку соседу скакать. Сами-то велиградцы мастера добрые, торговцы умелые, рудознатцы великие, а вот воины в большинстве не ахти. Сказывают, и знаменитый велиградский кулачный бой оттого возник, что красоту лиц друг другу по праздникам подправить они всей душой. Но стоит ворогу с железом в руках заявиться и куда с голой пяткой на меч каленый?
Вот однажды и пришли ходоки в Камень, к повелителю тамошнему, просить дружину малую и сына младшенького, чтоб в городе мастеров с охраной сел. Не под руку просились, а под стражу. За услугу такую обещано было воинов с княжичем кормить, поить, одевать и привечать, а родителю зарок — пока младший в Велиграде стены бережет, купцы каменьские без пошлин и налогов торговать там смогут. Большой прибыток торговым гостям в том был, да и владыке западного соседского града хорошо. И сын с почетом при деле, и в мошну монетки капают.
С тех пор так и повелось. Потому и не приходилось мне раньше в подгорном городке бывать. В Камень к князю с отцом заезжали и про восточного соседа поговорили. Заботы свои, только городка касающиеся, велиградцы сами разрешали. Совет Мастеров созывали, судились-рядились, как торговцы на ярмарке, да и к согласию приходили. Но если всей орейской земли дело было, тут уж и княжич посаженный, который к отцу всегда прислушивался, голос имел…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
