Ильдар усмехнулся. Он старался терпимо относиться к моим «тараканам», за что я его и ценила все больше. Может, это все было только на время моей беременности, не знаю, но пока меня многое устраивало в браке. И никакие замки с феминистками меня не интересовали.
Но беременность меня не спасла от учебы. Я все так же посещала пары, занималась наравне со всеми и старательно зубрила теорию, чтобы применить ее на практике.
Единственное, в чем не сделали послабление, так это в физических упражнениях. Теперь на левитации и физкультуре я просто сидела в тенечке, наблюдая, как остальные вовсю выкладываются.
— Знаешь, как это называется? — хмуро поинтересовалась у меня Риста после очередного трудного дня. — Сидишь, смотришь, ухмыляешься. А мы вынуждены заниматься!
— Знаю, — кивнула я, — беременность. Мне нельзя перенапрягаться и волноваться.
Взгляд Ристы дал мне понять все, что она думает насчет некоторых умниц, пользующихся своим положением и частенько им злоупотребляющих.
Шарик, лежавший у меня на коленях, прямо по-человечески фыркнул, как будто все понял.
— Ильдар настаивает, чтобы я переселилась к нему, и чем раньше, тем лучше, — сообщила я Ристе.
— А ты? — поинтересовалась она.
Я пожала плечами.
— Пока не решила. Там, конечно, удобно: и приготовят тебе, и уберут за тобой, и даже вымыться помогут. Но, блин, я уже привыкла к общаге. Да и после родов мне в любом случае придется жить у него. Пока же я, можно сказать, наслаждаюсь свободой.
— Дурью ты наслаждаешься, — проворчала Риста. — Ира, это ненормально: жить, считай, на два дома. Раз уж ты вышла замуж, то и жить должна с мужем.
— Тебе рассказать, куда можно отправиться с твоими домостроевскими взглядами? — прищурилась я. — Он мне даже в любви не признался, а я с ним должна жить, под одной крышей. Обойдется.
Риста устало вздохнула.
— Ира, он — дракон, вы — истинные. Какая любовь?
В ответ я бросила в нее подушку. Не попала, увы.
Вот так, в борьбе за тысячу мелочей, к которым не привыкли в этом мире, и текла моя жизнь. Я посещала занятия, ссорилась и мирилась с Ильдаром, пару раз встретилась под его присмотром с Золотистыми, ну и растила в себе будущего наследника рода — семейный врач в доме Ильдара подтвердил, что это будет мальчик.
А меж тем наступила еще одна весна. Было тепло, солнечно, хотелось выскочить из унылых стен академии и погулять по улицам, насладиться весенними запахами, пением птиц и стрекотанием насекомых.
Хотелось, да. А приходилось сидеть на парах.
— Итак, адепты, — разносился по аудитории голос препода по зельеварению, — сегодня мы с вами варим зелье, названное «Тридцать три жизни». Адепт Агнус, оторвитесь от вида за окном, будьте так любезны, и поясните остальным адептам, откуда появилось это название.
Агнус покраснел, престал пялиться в окно и отрапортовал с места:
— Наши предки верили, что это зелье настолько мощное, что способно спасти их жизнь тридцать три раза.
«А на самом деле кому-то оно не спасало и одну жизнь», — ехидно добавила я про себя.
Зелье «Тридцать три жизни» было чем-то вроде биологически активной добавки к пище. Оно помогало заживлять небольшие раны и улучшало настроение, убирая хандру. На этом все его доказанные эффекты заканчивались.
— Совершенно верно, — между тем кивнула препод. — И сегодня каждый из вас, адепты, продемонстрирует, насколько хорошо он умеет варить это зелье. Приступайте. Как обычно, стандартное время для варки зелья — полчаса.
Мы тоскливо переглянулись и расползлись по своим рабочим местам.
Я была на пятом месяце, пока что беременность протекала относительно легко. У меня лично проблем не имелось. Но Риста на пару с Ильдаром утверждали, что у всех беременных женщин-драконов после пяти месяцев начинается что-то типа гормонального сбоя. И тогда могло произойти что угодно, от истерики из-за случайно услышанного слова до слуховых или зрительных иллюзий.
Я смеялась над этими разговорами и уверяла, что со мной уж точно ничего подобного не случится. И смеялась я вплоть до сегодняшнего занятия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А потом народ, и я вместе с ними, стал готовить невиннейшее зелье. И вот тогда-то я ощутила всю прелесть появившегося раньше гормонального сбоя.
Я прекрасно знала, и в теории, и на практике, как и чем пахнет зелье. Там должен был быть запах земляники. Но то, что ощущала я, земляникой никак не могло быть.
Мне в нос настырно лез запах тухлятины. Я понимала, что это глюки, старалась не обращать на них внимания, но с каждой секундой оставаться в аудитории было все сложней.
— Адептка Ирина, с вами все в порядке? — послышался рядом встревоженный голос препода.
Я отчаянно замотала головой, почувствовала, что меня сейчас вырвет от запахов, и бросилась вон из аудитории.
До конца пары я расслабленно сидела у открытого окна в коридоре и жадно вдыхала теплый весенний воздух. Похоже, теперь занятия обещали стать еще интересней, чем были до беременности. И как, спрашивается, с подобными симптомами сдавать зачеты и экзамены? А если меня вывернет прямо в аудитории? В общем, перспективы были, мягко говоря, не радужными.
Препод вышла ко мне, когда пара закончилась и мои одногруппники поспешили на следующее занятие.
— Как ваше самочувствие, адептка Ирина? — с заботой в голосе поинтересовалась она.
— Спасибо, уже лучше, — я вздохнула. — Как-то все это так неожиданно. Я понятия не имела, что подобное случится со мной.
— Эльфийки и драконессы переносят беременность хуже всех, — последовал сочувственный ответ. — Не беспокойтесь, по моему предмету на экзамене вы будете сдавать только теорию.
Что ж, уже легче прожить. Одной проблемой меньше.
Поблагодарив препода, я отправилась за своими одногруппниками — на рунологию. Покрасуюсь перед любимым супругом бледностью лица.
Едва я одной из последних переступила порог аудитории, Ильдар окинул меня внимательным взглядом. Удостоверившись, что я жива и относительно здорова, он занял место за кафедрой.
— Сегодня, адепты, у вас снова руническое письмо, — «порадовал» он нас. — Убирайте со столов учебники и пишите послания друг другу.
Произнеся последние слова, Ильдар многозначительно посмотрел на меня. Я спрятала ухмылку. Послания, значит? Прошлого раза с «посланием» было мало? Так я повторю.
И я застрочила самописным пером по листу. Рунами, да, но отнюдь не руническим письмом. Риста, не ожидая о меня ничего хорошего, начала аккуратно выводить на своем листке слова послания. Естественно, я закончила первой и сразу же подсунула ей под нос свой текст. Ну, чтоб жизнь медом не казалась. В любом случае эта бумажка сейчас окажется в руках Ильдара. Так почему бы не поразвлечься немного?
Риста хмуро на меня посмотрела, но бумажку с посланием взяла, вчиталась и покраснела.
— Сама такая, — буркнула она негромко.
Но так как в классе сейчас была поистине мертвая тишина, ее слова прозвучали раскатами грома. Естественно, народ отвлекся от своей писанины и вопросительно уставился на нас. Надо ж понять, что привело эльфийку в смущение.
Ильдар вышел из-за кафедры, сделал два широких шага, остановился напротив Ристы и протянул руку.
— Отдайте мне это сообщение, адептка Аристана, — властным голосом произнес он.
Конечно же, Риста не посмела ослушаться.
Ильдар быстро пробежал бумажку глазами, аккуратно сложил ее и сунул за пазуху.
— У вас богатое воображение, адептка Ирина, — делано спокойным тоном произнес он. И уже остальным адептам: — Заканчиваем. Еще две минуты, и сдаем работы.
Перья заскрипели с удвоенной силой.
Ильдар взглядом пообещал мне разборки дома и вернулся за кафедру.
![]()
Глава 26![]()
Глава 26