Между нами и главным корпусом храма была небольшая полоса деревьев, похоже, яблони. Все в пользу. Пригнувшись, мы пробежались к деревянному палисаднику и выглянули из буйного розового кустарника. Храм был перед нами самой голой стеной, которую только можно придумать. Ни одного окна, ни одной двери на всю высоту. Тяжело вздыхаем, что еще делать, бежим в обход. Удача улыбается нам, и мы оказываемся напротив двери, откуда почти сразу вышли пять монахов. Все спокойные, сонные. Делаем вывод — нас не ждут. Да и кто бы нас ждал? Мы же не камикадзе.
Дверь открылась довольно легко, внутри было жарко, я бы сказал — неприятно душно. Коридор был едва подсвечен и уходил глубоко в здание, практически не имея ответвлений. Я кивнул Дикому, наши дороги расходятся. А потом свернул в ближайшую дверь. Кухня!!! Я как раз голодный, вот же совпало. Однако радость прошла быстро. Монахи ели скупо и невкусно. Поэтому я поживился только сыром и разбавленным вином. Вопрос хлеба насущного отложен до обеда. Я вернулся к двери, а она неожиданно открылась….
Резким, но аккуратным движением я сместился от двери и нырнул под стол, не ахти какое укрытие, но лучше пока нет. В комнату вошли…. Ого! Две девушки довольно проститутошного вида, а за ними толстый человек в коричневых штанах и белой рубахе с жирными пятнами. Девушки смеялись, когда этот толстяк подталкивал их под попы.
— Ну что? Кто хочет сделать мне хорошо? — пропитым голосом заговорил толстый.
— А тебе готовить не надо? — смеясь спросила одна из девок.
— Успею…. — ответил толстый, и погнал девушек к столу.
— За Рона! — крикнул я и выскочил из-за стола. Взмахнул косой и снял голову нерадивого повара.
Разрез был точный, а эффект великолепный. Толстяк ничего даже не пискнул, сделал два шага назад и натолкнулся на печь. Тут-то голова его и оторвалась по инерции и упала в чан с кипящей бурдой. Теперь у монахов будет мясной бульон, с мозговой косточкой. Ну что брат Рон — ты отомщен. Я перевел взгляды на девушек, что замерли в немом ужасе. Приложил палец к губам. Обе кивнули. Нервы у местных людей меня поражают. Сделал шаг к двери, выглянул наружу. Никого. Вот и отлично.
Выскочив в коридор, я прошел буквально метров пять, как над головой стал звенеть колокол. Звон был до ужаса неприятный, голова сразу заболела. Ранее утро. Отлично, провозился всю ночь. Ну не спецназ я, что поделать. Новая дверь вывела меня к новому коридору, что уходил на этаж ниже. Возможно я на верном пути.
Через пару минут я пришел к целому ряду дверей. Тут-тук. Я отпер первую дверь и заглянул в пустую келью. Ясно. Следующая, следующая. Не свезло. Иду дальше, сбиваясь со счета. Монахи на молитве? Или еду ждут? Во втором случае у меня времени больше будет. Новая дверь вывела меня к лестнице, что винтом спускалась вниз. Редкие факелы давала довольно много света, чтобы подвернуть ногу во мраке и сломать себе шею. Я спустился. Отлично! Казематы Церковного храма! Я на месте.
Радость сползла с моих губ, когда я дошел до последней камеры. Здесь было пусто, если не считать оглушенного служителя в коридоре. А нечего под ногами путаться! Последняя камера была не простой, внутри стоял небольшой котел над остывшим очагом, а запах был невероятно знакомым. Я был бы полным дураком, если бы не узнал приворотного зелья. Но факт. Здесь была Мирия, и она варила зелье. Кому? Зачем? Найду — убью.
Вновь лестница, коридоры. Я вернулся в первый коридор и помчался вперед. Уже на бегу понял, что зря так разогнался, одна из дверей резко распахнулась, аккурат на меня. Я конечно очень ловкий, поэтому налетел на эту дверь и сильно приложил того, кто ее открыл. Посмотрел, ага, монах с подсвечником. Шел из уборной? А где она кстати?
К сожалению, он шел не из уборной. Он шел из пыточной камеры, где до этого мыл пол. По крайней мере, именно такой вывод сделал я, глядя на влажные каменные блоки пола. Осмотр пыточной добавил мне очень интересный нож с раздвоенным лезвием, острый и очень красивый. Я его конфисковал, мне он может уже сегодня пригодиться, а им — не факт. Во всяком случае, не для меня.
Я пошел дальше, как услышал крик из глубины коридора. Нашли мои подарки, надеюсь, бульон вкусный получился. Однако — Ходу-ходу! Я уже несся по коридорам и выбирал лестницы ведущие наверх, что-то я не понимаю, почему здесь нет людей? Людей не было, а вот странные белые образы, что налетали на меня в церкви — стали появляться и с невероятной настойчивостью биться об меня. Коса отрабатывала свой хлеб, разгоняя непонятные свето-формы, но они начинали бесить меня. Очередное помещение вывело меня на балкон молитвенного или церемониального зала. Снизу было около трех сотен монахов, они уже выходили. В дальнем углу сидела женщина в белых одеждах. Вот уж точно — Пресветлая. Свет от нее шел намного более сильный, нежели от павшего Рона. К ней даже подходить страшно. Люди внизу разбредались тонкими ручьями, по количеству дверей. А вот Патриарша с ее свитой в виде двух латников с белыми плащами — оставалась на месте. Значит ждем-с.
Ожидание кончилось, едва последний монах покинул зал.
— Спускайся Палач, раз зашел к нам в гости. — проговорила Пресветлая. Блин, я даже лица ее рассмотреть не могу. Я посмотрел по сторонам и нашел лестницу, ведущую с балкона. Спустился в зал. Рыцари света были уже близко, метрах в десяти от меня. — Что же ты так долго к нам пробирался?
— К повару вашему заходил. — прошипел я и перекинул косу, схватив ее обеими руками. Что было приятно, рыцари были простыми людьми, без каких либо световых эффектов.
— Надеюсь он уже у святого Тира. — хохотнула дамочка и встала со своего трона.
— Где Мирия?
— Это самый важный вопрос, дорогой мой темный жнец. Ведьма приговорена к костру. Сделай выбор, сжечь ее на закате, или умереть здесь как собака? — Патриарша была, сама любезность.
— Ведьму сжечь, конечно, можно, крови она мне знатно попортила. Но вот свою жену — это вряд ли. — рыцари света сделали по одному шагу вперед. Еще два и я уже достану до одного из них. Будем надеяться, что они не самые лучшие бойцы этих земель.
— Ты глупый человек. — продолжила свою речь Пресветлая. — Ты не уйдешь отсюда. В святом храме нет места смерти и тьме. Ты один. И навредить пресвященным ты не можешь, ибо такова твоя суть. Ты палач, а не убийца. Ты судья, ты бессилен против невинных. Я дам тебе еще один шанс. Опусти сое оружие и отрекись от брака, сожги ведьму в очищающем огне!
— Самый страшный судья — совесть! — вскрикнул я и бросился к рыцарю, что стоял справа.
Надежды не оправдались как для меня, так и для рыцаря. Он среагировал мгновенно, присев и выставив свой щит на моем пути. Вот тут-то я бы и лоханулся, если бы не коса, напитанная чужими смертями под крышку. Лезвие косы проткнуло щит как бумагу, попутно разрезая кирасу рыцаря, его кости и прочую требуху. Неплохо получилось, я бы сказал — идеально. Но это было бы так, если бы я об этом знал. А так — чистая удача. Минус один. Вот от второго рыцаря пришлось изворачиваться мне, причем не удачно. Меч скользнул по моему плечу, что довольно неприятно. Разрез на пару сантиметров в своей шкуре. Зато это сразу подстегнуло мозговую активность, и я отпрянул от холодного клинка. Вырвал косу, взмахнул…. Острый болт влетел мне в левое предплечье. Да что за фигня?!!! Это не честно! Меня тут никто не любит!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
