из огромной оранжевой кружки. А допив чай, потребовал апельсин.
— Ни? На? Апельсин? — когда Эрни поставил на стол перед вороном блюдце с очищенным апельсином, Мистер По задал очень странный вопрос. Эрни впервые слышал от него такое: ворон мог отобрать у Эрни или Тома то, что они ели, но никогда никому не предлагал свою еду.
Нина снова рассмеялась и отломила пару долек.
— Спасибо, я тоже люблю апельсины.
Мистер По, склонив голову набок, смотрел, как Нина аккуратно ест апельсин, как будто чего-то дожидаясь. Когда она доела и вытерла губы салфеткой, он несколько раз переступил с ноги на ногу, расправил крылья и снова сложил их, прочистил горло и снова задал свой вопрос, который уже задавал Эрни этим утром. Голос его теперь звучал настойчивей и громче.
— Ни? На? Шас-Тик?
Нина снова погрустнела и поникла. Сейчас Эрни думал, что готов свернуть ворону его черную шею. Конечно, это было не всерьёз, и Эрни прекрасно понимал, что даже очень умный и воспитанный ворон не может знать, что чувствуют люди, тем более, четырнадцатилетние девушки.
Тихим голосом, глядя в пол, как будто она в чем-то виновата, Нина ответила:
— Я тоже по нему скучаю, правда. Но сейчас мне нужно работать. Так уж вышло, прости.
Эрни заглянул в холодильник. Он был почти пустым, однако на верхней полке лежала большая коробка шоколадных конфет с орешками — Том обожал эти конфеты. Обычно он запихивал в рот сразу три штуки и запивал большими глотками чая. Естественно, и коробка с конфетами, и чайник с заваркой молниеносно опустошались. Эрни очень удивился тому, что треть конфет в коробке уцелела. Впрочем, когда родилась Анита, Том часто не успевал делать то, что обычно делал раньше.
— Конфеты все будут? — Эрни надеялся поднять настроение Нине и Мистеру По.
— Есть конфеты!
— Буду чай с одной ложкой сахара!
Эрни вздохнул с облегчением и заварил ещё чая.
Глава 5. Испанский фольклор и полнолуние
— Можно мне в ванну? — Нина растянулась на столе, положив щеку на плечо вытянутой руки. Так же обычно лежал Ушастик, наевшись чего-нибудь вкусного. Ее щеки немного порозовели, но лицо по-прежнему было изможденным, а голос — слабым и хриплым.
— Без проблем. Только обещай не уснуть там и не утонуть.
— Постараюсь, — тихо ответила Нина и прикрыла глаза.
— Хорошо, я пойду наберу тебе ванну. Не ходи, пожалуйста, больше в Испанию, не трогай танк и не выходи в прихожую, пока я не вернусь, — на всякий случай сказал Эрни, хотя Нина вряд ли собиралась даже вставать со стула.
— Угу, — тихо промычала она, не открывая глаз.
Эрни проследовал в ванную.
После прошлогоднего приключения с пеной, которая летала по всему дому и в которой он чуть не задохнулся, он пользовался обычными средствами из супермаркета, оставляя полку Тома, на которой пылился десяток старинного вида флаконов, подписанных раскосым почерком, без внимания.
Однако сегодня, учитывая состояние Нины, возможно, стоило и рискнуть.
«Бодрость!», «Роскошные локоны», «Зной пустыни», «Лесная чаща», «Крепкий сон», «Экзотика и массаж»… Эрни уже потянулся к флакону с обычной пеной для ванны. Но взгляд его упёрся в самый маленький флакон, стоявший на полке Тома с краю: «Можно женщинам».
Эрни рискнул и, набрав себе в ладонь совсем немного перламутровой жидкости из магического флакона, подставил руку под кран.
Вода в ванне забурлила и вспенилась, о бортик ванны ударила небольшая волна. Запахло розами и ветром, который дует со стороны океана перед грозой. Волна с равной периодичностью мягко ударялась то об один, то о другой бортик ванны, меняя цвет воды с бирюзового на розовый, и обратно.
Пока набиралась вода, Эрни приготовил полотенца и махровый халат, и всё из того, что было в их с Томом «банном арсенале», и что могло бы пригодиться девушке.
Эрни закрыл кран и ещё раз оглядел ванную. Резиновые утята и заводная рыба — любимые «компаньоны» Мистера По, Нина вряд ли это оценит. Что ж, вроде бы, всё.
Эрни вернулся в комнату.
Мистер По, доев и допив всё, что оставалось на столе, удалился на улицу по своим важным делам. Нина снова сидела в кресле, подтянув к подбородку колени, укутанные пледом, и невидящими глазами смотрела в «испанское» окно.
Эрни мягко тронул её за плечо:
— Пойдем, проведу тебя.
Нина с усилием встала, держась за подлокотники, и молча поплелась за ним.
— Давай мне руку. Закрой глаза и вдохни, как прошлый раз, и просто иди за мной. Представь, что мы проходим через туннель.
— Угу, — сказала Нина и шумно вдохнула.
Эрни, за долю секунды, мысленно перенёсся в прихожую и потянул Нину за собой. Со стороны это выглядело, как в странном кино: сначала в податливую упругую стену тумана впечаталось её лицо, потом туман налип на неё и исчез, её силуэт теперь представлял собой фигуру, состоящую из изумрудной мерцающей дымки, окружённую пустотой. Потом её «реальный» нос, а затем и вся она, появились в прихожей.
— Дыши! — сказал Эрни. — Как ощущения?
— Классно! Как будто джакузи и-и… Сугроб… И батут… Можно ещё?
— Ладно, один раз, знаешь, это не аттракцион: мы не используем магию для развлечений. — Как мог, серьезно, попытался объяснить Эрни.
— Не будь занудой.
— Ладно, поехали, вдох… Выдох.
Нина смеялась, как пятилетняя девчонка, которую, наконец, привели в игровую комнату.
Как говорил Том: «Если детства не было, внутренний ребенок возьмет своё потом».
Они сходили туда-сюда ещё пять раз, потом Эрни, наконец, удалось отвести её в ванную.
В течение следующего часа Эрни снова ходил туда-сюда, выясняя, не готова ли она, наконец, выйти. Из-за двери доносился плеск волн и приятный женский вокал.
Наконец, пение прекратилось, послышался шум сливаемой воды. Нина, сильно пахнущая розами, закутанная в белый махровый халат, возникла в дверном проёме. Она задержалась в проходе, придерживая раздвижные двери руками.
Её джинсы и свитер валялись на мокром кафельном полу. Тапочки она надеть забыла, мокрые босые ступни оставляли влажные следы на порожке.
— Фух. Я как будто в отпуск съездила!
Её голос теперь был звонким и высоким. Впрочем, как и она сама: она определенно прибавила в росте, вытянулась на несколько сантиметров.
Эрни вздохнул с облегчением: русалочьего хвоста у нее не наблюдалось. Чешуей она тоже не покрылась. Вроде бы, всё не так плохо.
Даже лучше, чем было: кожа порозовела и очистилась от веснушек (хотя, на взгляд Эрни, веснушки девушек не портили) волосы отросли, заблестели и загустели, они струились по плечам упругими локонами персикового цвета с розоватым отливом, ногти тоже отросли, окрепли, они имели
