– Эй, Матиас, не мучайся из-за того, чего никогда не было. Мы с тобой переживем эту середину жизни так же, как пережили все остальное. Понимаешь?
Он кивнул и поцеловал ее, и она снова угнездилась в его объятиях. Через несколько минут ее дыхание стало глубоким и спокойным. А он не мог разомкнуть рук, и не разомкнет, даже если ей и будет неудобно. Даже несмотря на то, что временами он ощущал – ее тело становилось чужим.
14
Сиэтл
– Паттерсон – удивительный, Ванесса. – Терри Руз говорила с большим напором, чем когда-либо, но она не могла разделить с ней этого энтузиазма.
– Ну, продолжай, – сказала она в трубку телефона в своем кабинете. – Расскажи мне, что он сказал.
Прошло больше недели с ее попытки позвонить Уолтеру Паттерсону в офис, и с этого времени у нее было два приступа мигрени, ее мучили бесчисленные живые ночные кошмары, и желудок стал таким слабым, что она просто перестала пытаться есть что-нибудь другое, кроме супа. Она позвонила Терри в пятницу, чтобы попросить, не сможет ли она предпринять первый контакт с Паттерсоном, невнятно попросив прощения и сославшись на сильную занятость. Как будто у Терри было больше времени, чем у нее. Тем не менее Терри согласилась без всяких возражений. Теперь Ванесса выслушивала отчет о ее звонке.
– У него так много идей в защиту жертв, – сказала Терри. – И он уже спонсирует какую-то программу, которую назвал «Помощь взрослым, которые были подвергнуты насилию в детстве». Он согласился, что никогда не думал о специальной программе для подростков. Он за то, чтобы внести необходимые расходы, но говорил, что это будет трудно отстоять в парламенте, поэтому, – Терри остановилась, чтобы перевести дыхание, – нам нужно приступать к работе. Я рассказала ему о нашей сети, и он думает, что, возможно, у нас получится. Нам нужно завалить его статистическими данными, показывающими необходимость подростковой программы. И учти: в мае планируется слушание на Капитолийском холме дел женщин, которые в детстве подвергались физическому насилию, с целью чтобы найти финансирование этому проекту. Он говорит, что мы можем воспользоваться удобным случаем и извлечь для себя пользу из этого слушания.
Ванесса нахмурилась.
– Ты имеешь в виду, чтобы подростки тоже давали показания? – Ей не понравилась эта идея.
– Ну, вовсе не обязательно. Может быть, это будут взрослые, которые скажут, что, будь такая программа, когда они были подростками, их судьбы были бы другими.
Ванесса протянула руку, чтобы коснуться одной из роз в вазе на ее письменном столе. Их прислал ей Брайан два дня назад. Он уезжал на пять дней, но сегодня должен вернуться. Слава Богу.
– Есть ли какие-нибудь спонсоры, кроме него, участвующие в этой программе? – спросила она Терри. – Есть ли кто-нибудь кроме Паттерсона, с кем можно связаться?
Последовало секундное молчание на конце провода Терри.
– Пока больше нет никаких спонсоров, но почему ты хочешь говорить с кем-то еще? Паттерсон – самый лучший. Нет больше никого, кто мог бы нам помочь, Ванесса.
Она почувствовала давление в висках. Несколько вспышек света, подобно вспышкам молнии, появились в уголке ее правого глаза. Мигрень. Только этого не хватало. Прижав телефонную трубку подбородком к плечу, она потянулась к ящику письменного стола за пузырьком с лекарствами и вытряхнула пару таблеток в руку, пока Терри продолжала.
– Во всяком случае, тебе, мне и нескольким другим членам нашей сети следовало бы проехаться в штат Вашингтон, чтобы встретиться лицом к лицу с этим парнем.
– Нет. – Ванесса запихнула таблетки в рот и проглотила не запивая. – То есть очень сомневаюсь, что у меня в скором времени будет возможность отлучиться из больницы.
Терри замолчала еще на минутку-другую.
– С тобой все в порядке, Ванесса?
– О, да. Всего лишь приступ мигрени на этой неделе. – Она оторвалась от разговора, потому что Лорен Шенк, одна из медсестер отделения, появилась в открытой двери.
Терри продолжала болтать.
– Бедняжка, – сказала она. – Мне так тебя жаль. Хорошо, послушай, перезвони мне, когда будешь в порядке, ладно?
Лорен жестом показала Ванессе, что ей нужно с ней поговорить. Похоже, что это не терпело никаких отлагательств.
– Обязательно перезвоню, Терри. – Ванесса встала. – Спасибо за заботу.
– Это касается Джордана Уилли, – сказала Лорен, не успела Ванесса еще и повесить трубку.
– В чем дело? – Ванесса вышла за Лорен из кабинета, и они быстро пошли по коридору в отделение для подростков.
– Не понимаю. У него затрудненное дыхание. Боль в груди. Он очень страдает. Пит Олдрич думает, что с ним все в порядке. Он думает, что он просто перевозбудился. – Лорен заправила прядь темных волос за ухо, а потом посмотрела на Ванессу. – Пит не знает, что я пошла за вами, – сказала она. – Но вы ведь знаете Джорди. Он не из тех детей, которые жалуются, пока ему не станет совсем плохо.
Пит Олдрич стоял в своих зеленых штанах и куртке, наклонившись у стойки поста медицинских сестер, и что-то писал в карте. Он взглянул, когда они с Лорен подошли поближе, и Ванесса почти смогла услышать, как он застонал. Он посмотрел на Лорен, как на предательницу, прежде чем заговорить с Ванессой.
– С ребенком все в порядке, – сказал он. – Ногтевые ложа – розовые, губы – розовые. У него нормальный анализ крови. Я даже сделал эхограмму.
Он перевернул карту так, чтобы она могла прочесть результаты анализов. Нормальные, как он и сказал.
– Я думаю, ему нужно сделать рентген грудной клетки, – сказала Лорен, и Ванесса отметила, с какой храбростью та держалась перед начальством.
Пит взъерошил рыжие волосы своими веснушчатыми руками.
– У него нарушен дыхательный ритм, – сказал он. – Затрудненное дыхание. Поэтому он ощущает чувство страха, и чем больше он пугается, тем труднее ему дышать, а чем труднее ему дышать, тем больше он пугается, и так далее и тому подобное. – Он говорил нараспев и кивал головой из стороны в сторону.
Ванесса не произнесла ни слова. Она закрыла карту и пошла через холл в палату Джорди, следом за ней потянулась и Лорен.
Джорди опирался на подушки, часто дыша, было видно, что ему не хватает воздуха. Он поднял глаза, когда она вошла в комнату.
– Доктор Грэй, со мной что-то не так, – сказал он. – Я не могу дышать.
– Давай послушаем. – Ванесса вытащила стетоскоп из кармана своего белого халата и наклонилась над мальчиком. Она смутно видела, как Пит появился в дверном проеме, опершись на дверной косяк, но она сосредоточила все свое внимание на Джорди. Сначала звуки его дыхания не показались ей необычными для него, но, прислушавшись повнимательнее, она подумала, что различает слабое отличие между правым и левым легкими. Левое не получало достаточно воздуха.
