можно ли в ее случае заменить препарат. Тот, который ей посоветовали принимать, очень дорогостоящий, у нее нет таких средств. Она пожаловалась мне, и я сразу же вспомнила о вас. Мне кажется, что ее обманывают.
— Почему вы так считаете? — вежливо поинтересовался Гена, но на лице отразилось недовольство.
— Понимаете, — тянула я кота за хвост. — Она проходила обследование в непонятном месте. Помещение размером два метра на два, где помещается только стол и какой-то неизвестный ей аппарат. Находится оно рядом с метро. К тому же раньше у нее не было никаких проблем со здоровьем.
Кардиолог тяжело вздохнул.
— Ваша подруга, вероятно, нарвалась на мошенников. Она им платила?
— Да. Целых десять тысяч, — возмущенно выдохнула я.
— Вот, — устало вздохнул он. — Не так давно во всех СМИ рассказывали о новом виде мошенничества. Две женщины притворяются врачами. И проводят якобы диагностику, в ходе которой находят несуществующую болезнь. Пугают операцией, а после говорят, что все можно исправить таблетками, которые стоят не одну тысячу долларов. И как они только находят жертв, — покачал он головой. — Пусть обратится в обычную больницу и пройдет диагностику. Для этого не обязательно искать знакомых.
— Правда? — обрадовалась я. — Спасибо вам огромное.
— Не за что, — ухмыльнулся Геннадий.
— А можно она придет на прием к вам? — заискивающе заглянула я ему в глаза.
Гена тяжело вздохнул. Наверняка у него на языке вертелись не совсем культурные слова, но он вежливо ответил:
— Боюсь, что тогда ей придется очень долго ждать. У меня запись расписана на полгода вперед. Впрочем, — он заглянул в барсетку и достал картонный прямоугольник, — держите, здесь контакты хорошего специалиста. Пусть ваша подруга скажет, что она от меня и запишется на прием.
— Спасибо большое, — изобразила я восторг, забирая ненужную мне визитку.
Я судорожно думала, как продолжить беседу, что бы вывернуть ее на интересующую меня тему. Меня настораживает то, что Геннадий с его маниакальной любовью к мерседесам оказался в гуще событий. Пока, что он единственный кто мог бы быть заинтересован в угоне автомобиля. Слишком много мелочей указывает на это. Но права ли я?
На помощь неожиданно пришла Лиля.
— Милый, ты не мог бы отвезти Сашу в Москву. Оказывается, она не умеет водить машину и добиралась сюда чуть ли не на оленях. А я как раз к твоему приезду приготовлю ужин.
Гена возмущённо крякнул, но молча взял ключи от машины и направился к выходу.
— Спасибо, — улыбнулась я Лиле, чувствуя себя неловко.
— Не за что, — подмигнула она.
По шоссе мы ехали с ужасающей для меня скоростью. Я не люблю быструю езду и это одна из причин, почему я не хочу получать права. Я просто не смогу вписаться в скорость потока и боюсь, что мою машину снесут с дороги, те, кто не привык тащиться со скоростью беременной черепахи.
— Геннадий, а вы давно за рулём? — спросила я, судорожно вцепившись в дверную ручку.
Мужчина заметил мое телодвижение и, хмыкнув, ответил:
— Права получил в восемнадцать лет, а за руль первый раз сел в двенадцать. Отец дал порулить и больше не смог отказать настойчивому мне. Мы тогда жили в деревне, недалёко от Москвы. И я частенько без спроса брал ключи от старенького мерседеса и носился по просёлочным дорогам, за что не раз получал по шее. До сих пор с теплотой в сердце вспоминаю, как чуть ли не каждый вечер мы проводили под машиной. Старый коняшка имел отвратительную привычку ломаться на пустом месте, а на новую машину у отца денег не было.
Помню, как однажды отец решил покрасить машину. Купил бежевую краску, и мы несколько дней перекрашивали несчастный автомобиль, — улыбнулся он от приятных воспоминаний. — А на выходе получили машину нежно персикового цвета. После этого отец иначе, как "мерсик персик" нашу тарантайку не называл. Когда я пошел работать, начал копить на собственную машину и ни одного дня не сомневался, что это будет мерседес. Отсюда и любовь к этой модели. Знакомые, которые меня знают давно, все время подшучивали, а потом начали дарить на праздники игрушечные машинки этой марки. Я сначала злился, а потом начал и сам приобретать новые модельки. Втянулся так, что обзавелся коллекцией.
Я посмотрела на Гену. Его лицо озаряла ребячливая улыбка. Не похож он на угонщика, но, как я уже говорила, пока что он единственный кому это могло быть выгодно. Хотя поведение Владимира Юрьевича тоже настораживает. Возможно, это просто совпадение, но что-то внутри меня не дает мне покоя. Я вздохнула и сказала:
— Владлену Дмитриевичу тоже нравится эта марка машины. Как вам его автомобиль? — ненавязчиво поинтересовалась я.
— Тот, что угнали? — спокойно уточнил он, не отрывая взгляда от дороги.
— Да, — скосила я глаза в его сторону.
— Знаете, Саша, эта модель на рынке появилась примерно месяц назад. Визуально я был в восторге от нее. Уже даже задумал продавать свою машину, но изучив ее параметры, передумал, — усмехнулся Гена.
— Почему? — мне стало любопытно.
— Она уступает предыдущей модели, — пожал Геннадий плечами. — У меня, как раз предыдущая. В новой модели хорош дизайн, но моя будет помощнее, а я, как видите, люблю скорость, — и он лучезарно улыбнулся голливудской улыбкой.
Я машинально провела языком по зубам и с тоской заметила, что пломба скоро отживет свое и придётся идти на экзекуцию к стоматологу. Неприятно поморщилась и уставила в окно на пролетавшие мимо деревья.
— Значит, вам не нравится такая модель машины, как у Суханова? — уточнила я.
— Абсолютно, — уверенно ответил он. — На данный момент я вполне доволен своей моделью. Вот если выйдет, что-то лучше и мощнее, то обязательно поменяю, а на такую модель как у начальника Лилечки точно не стану. Она больше предназначена для пантов, а не для быстрой езды. Хороша снаружи, но так себе внутри, — простодушно сказал Гена.
— Понятно, — ответила я, делая выводы.
— А что касается вашей знакомой, пусть сходит на прием к врачу, и не вздумает платить шарлатанам. Хорошо, если эти таблетки обычное плацебо, но ведь они могут нанести вред здоровью, если там сомнительный состав, — участливо посоветовал Геннадий.
— Спасибо, —
