национального дохода. По ходу заметим, что эта сумма в пропорции к национальному доходу сопоставима с долгом, который Карл X в 1825 году обязал выплатить Гаити (порядка 300 %), с той, однако, разницей, что Германия располагала средствами себя защитить. В глазах французских властей эта сумма выглядела вполне оправданной: в 1871 году стране пришлось выплатить Германии сумму в 30 % от своего национального дохода, к тому же боевые действия на ее территории в 1914–1918 годах нанесли ей существенный экономический ущерб. По сути, тогда наступил момент, после которого система начинает рушиться. В книге «Моя борьба», написанной в 1924 году, в то самое время, когда французские войска оккупировали Рурский бассейн с целью возместить убытки, Гитлер без конца вспоминает эту позорную дань, в дополнение ко всему навязанную нацией, пребывающей в состоянии демографического упадка, и приходит к выводу, что поднять немецкому народу голову и заполучить соответствующую ему колониальную империю можно исключительно путем создания могущественнейшего государства[163]. Кризис 1929 года, а затем и сражения Второй мировой войны в конечном счете привели к окончательному исчезновению колониальных активов и краху колониальной политики могущественных собственнических государств, правивших миром до 1914 года.
Перестройка Европы благодаря отмене государственных долгов
К 1945–1950 годам ведущие европейские государства накопили огромные государственные долги, составлявшие от 200 % до 300 % от национального дохода (см. График 26). В значительной степени этому способствовала постепенная распродажа иностранных активов для финансирования войн, начавшаяся за тридцать лет до этого (см. График 25). В итоге большинство стран решили свои долги не погашать, вместо этого направив усилия на реализацию других социально-экономических приоритетов, сосредоточив их на трех направлениях, с которыми им пришлось экспериментировать еще после Первой мировой войны: полная и безоговорочная отмена долгов, инфляция и исключительно высокие налоги на личные состояния. В 1945–1949 годах инфляция во Франции четыре года подряд превышала 50 %. Государственный долг подвергся уничтожению не хуже какого-нибудь завода во время бомбардировки. Проблема заключалась в том, что одновременно с этим обанкротились миллионы мелких банковских вкладчиков, в то время как держателей более крупных активов, вовремя обменявших государственные долговые бумаги на акции или недвижимость, эти меры практически не затронули. Это еще больше усугубило хроническую нищету пожилых людей в 1950-х годах и породило чувство глубокой несправедливости. В Западной Германии, где еще были свежи воспоминания о гиперинфляции 1923 года, прибегли к более сложным решениям. В ходе денежной реформы 1948 года старые долги заменили новыми в соотношении сто старых марок к одной новой, одновременно с этим защитив самых мелких вкладчиков с помощью специально разработанной с этой целью шкалы. В итоге долг исчез, так и не спровоцировав инфляцию. Но главным стало одобрение бундестагом в 1952 году программы «всеобщего бремени» (Lastenausgleich), включавшей налогообложение по ставкам вплоть до 50 % самых крупных состояний в виде недвижимости, профессиональных и финансовых активов (независимо от их природы), и таким образом позволившей поддержать средний класс и самых неимущих, которые пострадали от разрушений во время войны и последующей денежной реформы. Будучи далекой от совершенства, эта система распространялась на весьма значительные суммы (около 60 % национального дохода Германии в 1952 году, причем выплаты были рассчитаны на тридцать лет) и представляла собой весьма амбициозную попытку перестроить страну на основе социальной справедливости, в значительной степени увенчавшуюся успехом[164]. Кроме того, по результатам Лондонской конференции 1953 года Германия смогла аннулировать внешний долг, что расширило ее возможности в деле восстановления страны, роста социальных расходов, а также инвестиций в инфраструктурные и образовательные проекты[165]. В Японии исключительно высокие ставки налогообложения крупнейших состояний, достигавшие 90 %, тоже позволили в ускоренном темпе оплатить счета за войну[166].
График 26
Государственный долг: от накопления к отмене
Интерпретация. В результате Первой и Второй мировых войн государственный долг существенно вырос и к 1945–1950-м годам колебался на уровне 150–300 % от национального дохода. Затем во Франции и Германии последовало его резкое падение (отмена долгов, исключительные налоги на личные состояния, высокая инфляция), в то время как в Великобритании и США в этом отношении наблюдалось гораздо более плавное и постепенное снижение. На фоне финансового и эпидемиологического кризисов соответственно в 2008 и 2020 годы государственный долг снова значительно вырос.
Примечание. Приведенные здесь цифры не учитывают долг, который Германия должна была выплатить по условиям Версальского договора (1919), что на тот период составляло свыше 300 % от ее национального дохода, хотя к его погашению она, по сути, так и не приступила.
Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite
Оглядываясь назад, можно сказать, что подобная политика обернулась значительным успехом, позволив в короткие сроки избавиться от долгов прошлого, чтобы обратить взор в будущее и заняться восстановлением. Если бы их пришлось погашать традиционными средствами, без аннулирования, инфляции и исключительно высоких налогов на частный капитал, накапливая год от года бюджетный профицит, то нам и сегодня, в начале 2020-х годов, пришлось бы еще выплачивать проценты наследникам колониальных и внутренних активов, существовавших до 1914 года. В действительности стратегию долгосрочных платежей рантье в XIX веке, во времена цензового режима, использовала Великобритания[167]. После войны подобным образом не могло поступить ни одно правительство – впрочем, как и в последующие десятилетия. В то же время следует напомнить, что решения, принятые в 1945–1950 годах, подразумевали масштабную, ожесточенную политическую борьбу, и по их поводу велись самые жаркие дебаты. В конечном счете ликвидация международных активов и государственных долгов под занавес долгой череды конфликтов сыграла главную роль в снижении неравенства доходов и собственности, а также привела к «великому перераспределению», имевшему место в период с 1914 по 1980 год.
Глава 7. Демократия, социализм и прогрессивная шкала налогообложения
Давайте обратимся к будущему. «Великое перераспределение» 1914–1980 годов стало непростым делом, и устраивать по его поводу торжественный обед нам точно не стоит. В то же время в ходе этого процесса мы приобрели бесценное знание. Главный урок сводится к тому, что социальное государство всеобщего благосостояния и прогрессивный налог позволяют коренным образом преобразовать капитализм. Движение к равенству может возобновиться только в том случае, если эти институты станут предметом широкой мобилизации и инструментом коллективного использования. Не менее важно также определить пределы, которых эти два института достигли в XX веке, и выявить причины, приведшие к их ослаблению после 1980 года. В первую очередь я хочу подчеркнуть пагубную роль финансовой либерализации и свободного обращения капитала, а потом сделать акцент на стратегических выводах, сделав которые мы можем сойти с этого пути.
Пределы равенства: гиперконцентрация собственности
Для начала следует напомнить, что движение к равенству в минувшем веке носило ограниченный характер. Самым удивительным представляется упорное сохранение гиперконцентрации собственности (см. График
