обеспечение. Умная, успешная и очень красивая.
Джастине легче не стало.
– Если она была такой классной, почему разрешила тебе сделать такое с ней? Разве ей... –
Джастина запнулась, – не было стыдно?
– В добровольном обмене властью нет никакого стыда. Веревки помогают утвердить
власть партнера. Он использует их, чтобы связать женщину, обратить все ее внимание
только на него, получить полное повиновение. Моя партнерша говорила, что когда она
была ограничена в движениях, она смогла не сдерживаться внутри. Тогда она многое
узнала о себе.
Они пристально смотрели друг другу в глаза. Все вокруг застыло.
Джастина не знала, что сказать. Она была удивлена своей реакцией: внизу живота
затеплилось желание. Она должна признать, что была заинтригована. Все это вряд ли
кончится хорошо. Но просто не могла отказаться.
– Я могу сделать это для тебя, – сказал Джейсон, – если ты готова довериться мне.
Она облизнула внезапно пересохшие губы.
– Думаешь, стоит?
– Надеюсь, ты согласишься.
– Ты не сказал да.
– Но я не сказал нет.
Джастина издала нервный смешок.
– Черт тебя подери. Почему ты не говоришь да?
– Потому что я не могу уговорить тебя доверять мне. Это твой выбор. Что тебе говорит
твоя интуиция?
– Я не доверяю моей интуиции.
Джейсон терпеливо ждал.
Джастина удивлялась, почему даже думает об этом. Умом она понимала, что он склоняет
ее к новым сексуальным ощущениям. Но интуиция подсказывала ей другое. Когда она
смотрела в его темно-синие глаза, на ум приходило только одно слово – заклинатель.
Именно в древнем, библейском смысле этого слова: чародей, который одним своим словом
может обречь на страдания или подарить вечное счастье.
Одна ночь, а затем он покинет ее.
– Обещай, что не обманешь и не причинишь мне боль, – сказала она.
– Я тебе это гарантирую.
Когда Джейсон обнял ее за талию, у нее в животе запорхали бабочки.
– А если мне не понравится? Если я захочу, чтобы ты остановился?
– Придумай стоп-слово. Когда ты его произнесешь, я тут же остановлюсь.
– А если я его забуду?
Джейсон слегка улыбнулся.
– Тогда ты должна будешь ответить на контрольный вопрос, а потом я пошлю тебе письмо
на почту с новым стоп-словом.
Джастина улыбнулась и нервно выдохнула. У нее не было никаких причин доверять ему: они друг друга почти не знали. Но, как ни странно, казалось, он понимал ее лучше, чем
кто-либо другой.
– Хорошо, – выдавила она. – Можешь провести со мной ночь. А утром ты уйдешь,
договорились?
– Договорились.
Джастина направилась в спальню, чувствуя его шаги позади. Она включила прикроватную
лампу и открыла гардероб.
– Корица, – произнес Джейсон, когда он почувствовал аромат, исходящий из открытой
дверцы.
– Это сухие духи для одежды.
На самом деле аромат исходил от метлы, которую она хранила за шкафом. Но она не
собиралась показывать ему все аксессуары, связанные с ее ремеслом: метлу, свечи,
кристаллы и особенно книгу заклинаний. Встав на цыпочки, Джастина достала связку
веревки с верхней полки. Она нерешительно протянула ее Джейсону.
Обвязав свои пальцы веревкой, чтобы удостовериться, что она мягкая, он вопросительно
посмотрел на Джастину:
– Зачем она тебе?
– Для заклинаний. Когда нужно сделать круг.
– Веревка идеальная. У тебя есть еще?
Нерешительно она достала еще две связки. Когда Джейсон взял веревки, Джастина
подумала, что есть что-то интересное в идее использовать ее ритуальные вещи для его
ритуалов. Она смотрела, как он развернул одну из связок веревки.
– Ты же не мумифицируешь меня?
Он покачал головой.
– Я знаю только азы. Но настоящему мастеру Шибари нужно больше веревок для сложных
связываний и подвешивания.
– Подвешивания? – тревожно спросила она. – Это когда ты висишь в воздухе? Как
рождественские гирлянды?
Джейсон ухмыльнулся.
– Не беспокойся. Ты останешься на земле.
Она позволила ему подвести ее к кровати. Он вел себя мягко, неторопливо. Ритуал, так
сказал он. Она понимала важность ритуалов, которые подразумевают глубокое значение и
ценность каждого движения. Но секс как ритуал – это что-то новенькое для нее. Как
Джейсон смог предположить, что она что-то может не знать о себе? Что могут помочь ей
увидеть ее внутренние желания? А если она невольно раскроет какую-то тайну? Что она
сможет сделать или сказать?
Джейсон сел на край кровати. Джастина осталась стоять. Он потянул ее к себе.
– А если мне это понравится? – тревожно спросила она. – Что это будет значить?
Он понял, из-за чего она волновалась.
– У всех есть тайны. И не все из них должен знать кто-то другой. Нет ничего плохо в
фантазиях.
Джейсон начал расстегивать ее джинсы, а Джастина – снимать сандалии. Она была
взволнованна и испугана. Он потянул ее футболку, и Джастина сняла ее. Посмотрев на
маленький медный ключик на ее шее, он спросил:
– Не возражаешь, если мы его снимем?
Джастина немного поколебалась, прежде чем снять цепочку с ключом с шеи. Она
положила ее на прикроватную тумбочку.
Джейсон дотронулся до кромки ее лифчика кончиками пальцем. Наклонившись вперед, он
прижал губы к ее груди. Джастина почувствовала его горячее дыхание через ткань
бюстгальтера. Он целовал ее сосок, пока тот не затвердел, и Джастина простонала от
удовольствия.
– Какое твое стоп-слово? – прошептал он.
– Курица.
Он улыбнулся и снял с нее лифчик. Джейсон привлек Джастину к себе, вынуждая ее сесть
рядом. Она задрожала.
– Не бойся. Я не буду делать тебе больно.
– Я не этого боюсь. Я боюсь выглядеть глупо.
Он догадывался об этом.
– На самом деле никогда не бывает секса с достоинством.
– Да, но... – Она резко вздохнула, когда он начал стягивать с нее трусики.
– Расслабься.
– У меня это не очень хорошо получается.
– Знаю, – мягко сказал Джейсон, – поэтому я тебя и свяжу.
Она задержала дыхание, когда он снял с нее белье. Джастина сжала бедра, сгорая от
желания почувствовать его руки на себе. Джейсон завязал простой узел на конце веревки.
Приподняв ее конский хвост, он протянул веревку вокруг задней части ее шеи.
– Это страховка-молния, – сказал он, пропуская другой конец веревки через петлю. – Она
никак не будет ограничивать тебя.
– Почему такое название?
– Потому что напоминает зигзаг.
Джастина внимательно на него смотрела, когда он связал веревку узлом на ее груди.
Сейчас он был похож на человека, который сосредоточен на своем деле и пытается решить
какую-то сложную задачу. Или на того, кого полностью поглотило хобби.
Джейсон наклонился вперед, зажав петлю зубами, а руками завязывая веревку на спине.
Джастина вздрогнула, почувствовав его рот так близко к ее коже. Он отодвинулся, сделал
еще одну петлю и все повторил. Каждый раз, когда он завязывал веревку на спине, он
держал зубами петлю на ее груди. С каждой новой петлей он спускался все ниже и ниже.
Веревка начала формировать зигзагообразную сеть на ее теле.
– Большинство из них – скользящие узлы, – сказал Джейсон. – Когда ты захочешь
остановиться, я смогу сразу же снять с тебя все это.
Джастина не хотела, чтобы он останавливался. Это медленно связывание оказалось
удивительно приятным.
– Могу я говорить, пока ты меня связываешь? – спросила она словно в трансе.
Он сделал еще один узел.
– Говори тогда, когда хочешь.
– Это как новый спорт – экстремальное макраме.
– Тебе некомфортно?
Она покачала головой. Странно чувствовать себя такой закрытой и открытой
одновременно. Ее груди находились между узлами, из-за чего они казались больше и
пышнее. Страховка образовала что-то вроде корсета, который, казалось, концентрировал
все ощущения в ее теле. Джастина чувствовала пульсацию между бедер и на кончиках
грудей. Последний узел оказался на уровне пупка. Его ладони провели по ее телу поверх
веревки. Они согревали и успокаивали.
– Еще? – спросил Джейсон, посмотрел ей в глаза.
Джастина кивнула.
– Встань, милая, – сказал он ласково.
Она подчинилась. Ее сердце забилось чаще, когда он протянул веревку между ее бедрами, чтобы получилась петля вокруг узлов на спине. То же он сделал и с другим концом
веревки. Теперь этот ритуал стал еще более эротичным. Джастина откашлялась и шутливо
произнесла:
– Еще чуть-чуть и можно предположить, что это будет похоже на натянутые и врезавшиеся
между ягодиц трусы.
Джейсон улыбнулся.
– Я не буду натягивать веревки. – Он провел пальцем по веревке. Джастина резко
вздохнула, когда кончик его пальца поигрался с ее завитками на лобке. – Так комфортно?
Джастина едва ли могла говорить.
