Далее.
«Одного или даже многих примеров победы мелких предприятий над крупными недостаточно для опровержения правильной тезы Маркса о том, что общий ход развития капитализма сопровождается и концентрацией и централизацией производства».
Этот довод опять состоит в неудачном примере, который выбирается, чтобы отвести внимание (читателя и автора) от действительной сущности спора.
Наш тезис гласит, что об экономической неосуществимости самоопределения в том же смысле, в каком неосуществимы рабочие деньги при капитализме, говорить неверно. Ни единого «примера» такой осуществимости быть не может. П. Киевский, молча, признает нашу правоту по этому пункту, ибо переходит к иному толкованию «неосуществимости».
Почему он не делает этого прямо? Почему не формулирует открыто и точно своего тезиса: «самоопределение, будучи неосуществимо в смысле экономической возможности его при капитализме, противоречит развитию и потому реакционно или является лишь исключением»?
Потому, что открытая формулировка контртезиса сразу разоблачила бы автора, и ему приходится прятаться.
Закон экономической концентрации, победы крупного производства над мелким, признан и нашей и Эрфуртской программой. П. Киевский прячет тот факт, что нигде не признан закон политической или государственной концентрации. Если это такой же закон или тоже закон, отчего бы П. Киевскому не изложить его и не предложить пополнить нашу программу? Справедливо ли с его стороны оставлять нас при плохой, неполной программе, когда он открыл этот новый закон государственной концентрации, закон, имеющий практическое значение, ибо он избавил бы нашу программу от ошибочных выводов?
П. Киевский не дает никакой формулировки закона, не предлагает пополнить нашей программы, ибо смутно чувствует, что он стал бы тогда смешным. Все расхохотались бы над курьезным «империалистическим экономизмом», если бы эта точка зрения выплыла наружу, и параллельно закону вытеснения мелкого производства крупным был бы выставлен «закон» (в связи с ним или рядом с ним) вытеснения мелких государств крупными!
Чтобы пояснить это, ограничимся одним вопросом П. Киевскому: почему экономисты без кавычек не говорят о «распаде» современных трестов или крупных банков? о возможности такого распада и об осуществимости его? почему даже «империалистический экономист» в кавычках вынужден признать возможность и осуществимость распада крупных государств и не только распада вообще, а, например, отделения «малых народностей» (это заметьте!) от России (§ д в главе 2-ой статьи П. Киевского)?
Наконец, чтобы еще нагляднее пояснить, до чего договаривается наш автор, и предостеречь его, отметим следующее: закон вытеснения мелкого производства крупным мы все открыто выставляем и никто не боится назвать отдельные «примеры» «победы мелких предприятий над крупными» явлением реакционным. Назвать реакционным отделение Норвегии от Швеции пока еще никто из противников самоопределения не решился, хотя мы с 1914 года подняли этот вопрос в литературе[28].
Крупное производство неосуществимо, если сохраняются, например, ручные станки; совершенно нелепа мысль о «распаде» механической фабрики на ручные мастерские. Империалистская тенденция к крупным империям вполне осуществима и на практике нередко осуществляется в форме империалистского союза самостоятельных и независимых, в политическом значении слова, государств. Такой союз возможен и наблюдается не только в форме экономического срастания финансовых капиталов двух стран, но и в форме военного «сотрудничества» в империалистской войне. Национальная борьба, национальное восстание, национальное отделение вполне «осуществимы» и наблюдаются на деле при империализме, даже усиливаются, ибо империализм не останавливает развития капитализма и роста демократических тенденций в массе населения, а обостряет антагонизм между этими демократическими стремлениями и антидемократической тенденцией трестов.
Только с точки зрения «империалистского экономизма», т. е. карикатурного марксизма, можно игнорировать, напр., следующее своеобразное явление империалистской политики: с одной стороны, теперешняя империалистская война показывает нам примеры того, как удается втянуть маленькое, независимое политически государство, силой финансовых связей и экономических интересов, в борьбу между великими державами (Англия и Португалия). С другой стороны, нарушение демократизма по отношению к маленьким нациям, гораздо более бессильным (и экономически и политически) против своих империалистских «покровителей», вызывает либо восстание (Ирландия), либо переход целых полков на сторону врага (чехи). При таком положении дела не только «осуществимо» с точки зрения финансового капитала, но иногда прямо выгодно для трестов, для их империалистской политики, для их империалистской войны, дать как можно больше демократической свободы, вплоть до государственной независимости, отдельным маленьким нациям, чтобы не рисковать порчей «своих» военных операций. Забывать своеобразие политических и стратегических соотношений и твердить, кстати и некстати, одно только заученное словечко: «империализм» – это совсем не марксизм.
О Норвегии П. Киевский сообщает нам, во-1-х, что она «всегда была самостоятельным государством». Это неверно, и объяснить такую неверность нельзя иначе, как буршикозной небрежностью автора и невниманием к политическим вопросам. Самостоятельным государством Норвегия до 1905 года не была, она лишь пользовалась чрезвычайно широкой автономией. Государственную самостоятельность Норвегии Швеция признала лишь после того, как Норвегия отделилась от нее. Если бы Норвегия «всегда была самостоятельным государством», то шведское правительство не могло бы сообщить иностранным державам 26 октября 1905 г., что оно теперь признает Норвегию независимой страной.
Во-2-х, П. Киевский приводит ряд выписок, чтобы доказать, что Норвегия смотрела на запад, а Швеция на восток, что в одной «работал» преимущественно английский, в другой – немецкий финансовый капитал и пр. Отсюда делается торжественный вывод: «этот пример» (Норвегии) «целиком укладывается в наши схемы».
Вот вам образчик логики «империалистического экономизма»! В наших тезисах значится, что финансовый капитал может господствовать в «любой», «хотя бы и независимой стране» и что поэтому все рассуждения о «неосуществимости» самоопределения с точки зрения финансового капитала – сплошная путаница. Нам приводят данные, подтверждающие наше положение о роли чужого финансового капитала в Норвегии и до отделения и после отделения, – с таким видом, будто это опровергает нас!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
