— Хорошо то, что хорошо кончается.
— Ага, если бы на этом всё закончилось! Мы уже выходили из отеля, как этот ненормальный догнал меня и стал уговаривать поужинать с ним, типа заново познакомиться.
— А ты что?
— Ты серьёзно спрашиваешь? Он же хам рафинированный! Я его еле в офисе вытерпела, какой ещё ужин с личными беседами?
— Мало ли. Может, он успокоился и понял, что переборщил?
— Ага, успокоился и понял. Цветочки мне прислал, после работы возле моего офиса поджидал.
— Ничего себе! Да ты его зацепила!
— Ритка, хватит смеяться надо мной.
— Почему смеяться? Ты когда в последний раз на свидание ходила, уже не говоря о чём-то большем?
— Мне сейчас не до этого, как ты не понимаешь? Да и с кем угодно, только не с этим! Мало того, что грязью облил за то, что его царственную персону, видите ли, не вспомнила. Так ещё и связываться с прошлым как-то не тянет. Может, я там была далеко не святая. А так хочется думать о себе только хорошее! Я же вся такая белая и пушистая.
— Так он тебя в прошлом и так знал. И наверняка в курсе всех твоих былых косяков и подвигов. Кстати, могла бы у него поинтересоваться, что да как там было.
— А он мне так правду и скажет. Выдумает какую-то чушь, наврёт с три короба, потешаться надо мной будет, а я как проверю? Ну вот почему я такая везучая? Как только такой перспективный контракт попался, так обязательно ложка дёгтя в бочке мёда должна обнаружиться. Нет уж, никаких ужинов и тем более свиданий. Исключительно деловые отношения. И то, по минимуму.
Сидя с Ритой на кухне, было легко рассуждать. А что делать с букетами, которые курьер стал приносить ежедневно? Мажор оказался упорным и решил взять меня измором?
Первый букет я унесла домой — очень уж он был хорош. Второй поставила в своём кабинете. Третий — в приёмной. Четвёртый уговорила забрать нашего бухгалтера. Когда принесли пятый, возникло острое желание съездить им по физиономии того, кто его прислал. Потому что поиск ёмкостей и поверхностей для ежедневных букетов явно не вписывался в мои планы и требовал времени, которого и так ни на что не хватало.
Увидев из окна кабинета знакомую машину, я взяла несчастный букет, спустилась с ним вниз и решительно подошла к Сабурову-младшему.
— Этот ставить уже негде. Так что забирайте и сами ищите ему место, — заявила, опустив приветствие.
Ткнула ему в грудь цветы, он подхватил их, не дав упасть на землю.
— И тебе добрый день, — отозвался он, улыбнувшись. — Что ж ты не сказала, что у тебя дефицит ваз?
— Вот только не надо мне букеты дарить вместе с вазами! — испугалась я, смекнув, куда он клонил. — Пожалуйста, просто перестаньте мне присылать цветы!
— Ты злишься? Я рад, — мерзавец продолжал улыбаться, а я всё сильнее закипала. — Злость — тоже эмоция, куда лучше безразличия.
Я развернулась и пошла в сторону своей машины. Но Сабуров схватил меня за руку. Вот же дурацкая привычка!
— Кира! Подожди.
— Что вам нужно? Все вопросы, касающиеся нашего сотрудничества, мы уже обсудили.
— Поужинай со мной, пожалуйста.
— Нет.
— Почему?
— Предпочитаю не смешивать личное с работой.
— Хорошо, давай за ужином поговорим о работе.
— А разве у нас остались нерешённые вопросы?
— Например, расскажешь мне, как ты стала дизайнером и совладелицей мебельной фабрики.
— Разве ваша служба безопасности ещё не всех скелетов в моём шкафу перетрясла? Я почти уверена, что даже в корзину с грязным бельём не побрезговали заглянуть.
— Кира, пожалуйста. Я понимаю, что обидел тебя. Но слово — не воробей. Теперь мне его не поймать и не придушить. Помоги мне реабилитироваться.
— Зачем? Вы извинились. На наше сотрудничество ваше хамское поведение, надеюсь, не повлияет. Однако общаться с вами вне работы у меня нет ни малейшего желания. Если вы надеетесь, что я вас вспомню, то должна разочаровать — этого не будет.
— Значит, начнём с чистого листа.
— Не отстанете?
Он отрицательно помотал головой. Какой всё-таки наглый и самоуверенный тип! Неужели в прошлой жизни я была такой неразборчивой дурой, что могла связаться с ним?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы загоняете меня в тупик?
— Именно. Лучше соглашайтесь, — он улыбался так, будто выиграл у меня в какой-то гонке.
— А если нет, то что?
— Если нет, то мне придётся тебя украсть. Слышала про такой восточный обычай?
— Это чтобы калым не платить? Вы вроде не нищий. Неужели такой жадный? Или папа на развлечения денег не даёт?
Сабуров прикрыл на секунду глаза, сделал глубокий вдох.
— Хорошо, ужинать со мной ты не соглашаешься. Неужели после шести вечера не ешь? Фигура вроде позволяет, — сделал удивлённое лицо. — Тогда выбери что угодно другое. Катание на лошадях или на катере по реке? Скалодром? Зоопарк?
И ведь не собирался оставлять меня в покое! Даже любопытно стало, как далеко он мог зайти.
— Давайте прыжок с парашютом. В смысле вы прыгаете, а я внизу за вас болею. Может быть.
Он прищурился и на какое-то время замолчал. Ага, съел? Занервничал? Слабо? То-то же. Представила себе, как прыгать с такой высоты, и передёрнуло от страха. Бррр. Я уж было собралась довольно улыбнуться, мол, нет так нет. Но он ответил:
— Договорились. Когда?
— В субботу.
— А потом пообедаем вместе?
— В смысле если вам удастся удачно приземлиться?
— Не если. А после того, как.
— Я подумаю. Но только вы мне пообещайте, что не будете вспоминать прошлую жизнь. Считайте, что мы с вами впервые встретились несколько дней назад в вашем офисе. Это моё условие. Или так, или никак.
— Хорошо. Надеюсь, жёлтая карточка предусмотрена? На случай, если я вдруг что-то ляпну случайно.
— Неа, сразу красная.
— Жестокая женщина. Тогда и у меня будет просьба.
— Не многовато ли?
— В самый раз. Так вот, ты перестаёшь мне выкать.
— А не рановато, с учётом того, что мы только на днях познакомились?
— Так я вроде пока не о сексе, а всего лишь о более комфортном общении. Хотя… Ой, молчу!
— Ладно, посмотрим, как пойдёт. Теперь я наконец-то могу уже поехать домой?
— Может, всё-таки возьмёшь цветы? Хочешь, я тебе сейчас вазу для них привезу?
— Стоп! Мы же договорились. Никаких ваз! Ладно, давайте их сюда. Придётся ещё одну пластиковую бутылку обрезать для них. Но если она свалится и зальёт мне что-то важное, то вы будете виноваты!
— Ты… ты будешь виноват.
— Что?
— Не вы, а ты.
— Я сказала "посмотрим", а не "да"!
— Как там было? Если дама говорит «нет», это значит «может быть»; если она говорит «может быть», это значит «да»; если она говорит «да», это не дама.
— Господин Сабуров, вы забываетесь.
— Никита. Меня зовут Никита.
— Забавное сочетание имени и фамилии.
— Рассказать?
— Нет-нет, я помню — настоящая фамилия у вас была какая-то русская. Всего хорошего!
— Не настоящая, а первоначальная, по маме.
Это он говорил уже мне вслед, а я быстро стучала каблуками в сторону своего родного Ярика, чтобы наконец-то избавиться от этого навязчивого типа.
Дома, забравшись с ногами в кресло, набрала подруге:
— Ритка, привет. Твой по субботам по-прежнему летает?
— Угу, — пробурчала, явно пытаясь что-то прожевать.
— У меня к нему просьба. Надо скинуть с самолёта одного зарвавшегося мажора. И можно даже не нежничать. А мы с тобой — по традиционному субботнему маршруту, планы не меняются.
Глава 22
Никита
Никогда не был отчаянным. Не понимал приятелей, увлекавшихся банджи-джампингом и прочими экстремальными развлечениями. Считал, что адреналин можно получить и более безопасными способами, например, участием в олимпиадах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Теперь Кира, как назло, придумала этот прыжок с парашютом. И ведь отказаться было никак нельзя, пришлось соглашаться. Как решиться и прыгнуть вниз — не представлял. Хорошо, что она сказала, что будет болеть за меня внизу. Совсем не хотелось оказаться с ней в самолёте, чтобы она увидела в моих глазах ужас перед прыжком.
