Так что траты на эксперименты Огрома и Эстилен Андрей изначально рассматривал не как расходы, а как инвестиции. В будущее. Тем более что старик с энтузиазмом занялся подтягиванием уровня фехтовальной подготовки членов команды. Что позволило сильно сэкономить на расходах на одного из наиболее важных тренеров. Вследствие чего даже первоначальные расходы на растейца и кларианку можно было условно считать сведенными в ноль…
– Ну что, как там дед? Не загонял ты его? – поинтересовался Легкий, завалившийся в раздевалку, когда Андрей уже вышел из душа и натягивал комбез. – Или он сейчас с Эстилен возится? – Он хохотнул. – Ох, смотри, лидер, – уведет он у тебя девушку, ей-богу!
Землянин усмехнулся. Несмотря на все его громкие заявления, Эстилен почему-то все продолжали считать именно его девушкой.
– Загонял – не загонял, а, сам знаешь, его сил и на тебя хватит. Уж можешь мне поверить.
– Ну-у-у, я в этом и не сомневаюсь! Ох, видно, грехи наши тяжкие… иначе за что нам такое наказание?
В раздевалке послышался смех. И согласные стоны. Да уж, Огром гонял парней и в хвост и в гриву. Поменьше, чем самого Андрея, с которым он занимался долго, упорно и индивидуально, но… в других-то командах и такого не было. Там бродник, вернувшись из рейда, как правило, на все время пребывания в поселении становился совершенно свободным. И развлекался как хотел и в том объеме, на который хватало толщины кошелька… Так что поначалу кое-кто даже ворчал. Но в настоящий момент пользу от занятий с подобным мастером почувствовали все. Кто на чужих примерах, а кое-кто уже даже и на собственной шкуре. Во время одного из рейдов. Ибо, как ни крути, а Огром был великолепным учителем. Сейчас, спустя блой почти после начала занятий с ним, Андрей, пожалуй, рискнул бы выйти врукопашную против Селистерва Кумлы и со вполне себе реальными шансами на победу.
Землянин закончил одеваться и негромко окликнул:
– Гравенк…
– Да, лидер?
– Вечером не расходитесь. Надо будет сесть и подумать, что делать дальше.
В раздевалке мгновенно замолкли все разговоры и на Андрее скрестились десятки глаз. Это что, их не очень прибыльная и напряженная, но уже привычная и даже где-то размеренная жизнь уходит в прошлое? Интересно, какие-такие идеи возникли в голове у их знаменитого лидера? Что он собирается им предложить? Но землянин молча усмехнулся и вышел из раздевалки.
2
Этот глухой уголок седьмого горизонта на первый взгляд был совершенно пуст. Жесткий кустарник, неравномерным ковром покрывавший скудную почву, среди которого то тут, то там возвышались голые валуны, иногда достигавшие размеров настоящих скал, густая дымка, ограничивающая обзор максимум каршемом, да торчащие кое-где купы из пяти-семи деревьев, усеянных темными пятнами еще не дозревших плодов. Деревья назывались лорскиртами. Ходили слухи, что их плоды скупщики покупают по тысяче кредитов за штуку, а с одного дерева в период плодоношения можно снять до трех сотен плодов, но так ли это на самом деле – никто точно сказать не мог. Хотя лорскирты плодоносили практически каждый урм, на заготовку их плодов не рисковал отправляться никто. Более того, на весь период их плодоношения все поселения, расположенные поблизости от мест скопления этих деревьев, запасались максимальным количеством боеприпасов, гранат, жидкости для огнеметов и наглухо закрывались. Потому что в этот период к деревьям стягивалось просто невероятное количество тварей, приходивших полакомиться плодами не только со всего горизонта, но и с парочки соседних. Причем в этот момент сами они между собой не дрались, ну, типа как во времена «водяного перемирия» в земных джунглях, воспетого Киплингом в его великолепной «Книге джунглей». Но стоило только поблизости появиться людям…
– Идут! Основной прайд на одиннадцать часов, а разведчики – на три и на восемь.
– Принял…
Эти слова не были произнесены вслух… ну, как минимум, не настолько громко, чтобы их можно было расслышать с расстояния далее, чем скитч-другой, однако пасшееся на расстоянии пары-тройки саскичей семейство каменных мокриц внезапно настороженно замерло, раскинув свои хассачувствительные вибриссы, а затем, покачав ими с пару асков из стороны в сторону, пыхнуло несколькими темными ядовитыми облаками и торопливо поползло прочь. Ну а еще через три-четыре аска на один из огромных валунов, возвышавшийся над кустарником где-то на пару человеческих ростов, гибко взлетело мощное тело молодого ракрона.
– Приготовились…
Несколько дирсов молодой самец настороженно рассматривал окружающее пространство, а затем разинул пасть и коротко рявкнул. После чего, где-то еще через скитч, кусты, расположенные слева от валуна, на котором стоял молодой ракрон, зашевелились, и на свободную от кустов площадку, представлявшую собой, похоже, выход коренных пород, расположенную между полудюжиной валунов, лежащих этаким незамкнутым амфитеатром, прыжками выскочило девять ракронов во главе с крупным старым самцом, шкура которого была покрыта десятками шрамов. Что или кто оставил эти шрамы – было непонятно. Особенно в свете того, что твари Кома, практически поголовно, обладали очень и очень солидной регенерацией. Так что шрамы должны были уже давно зажить и рассосаться. Но вот не рассосались…
Самец был стар, опытен и потому сразу насторожился, замерев на месте и до предела раскрыв носовые пазухи. Что он там учуял – непонятно. То ли просто уловил некие сдвиги фоновой хасса, то ли унюхал какие-то следы уже практически полностью рассеявшихся ядовитых облаков, выплюнутых каменными мокрицами. Но было уже поздно…
– Начали!
Первые выстрелы по вожаку не попали. В отличие от большинства остальных членов его стаи. Впрочем, одиночные попадания даже из самых тяжелых носимых комплексов ракронам особенно сильно повредить не способны, во всяком случае, взрослым, но вот замедлить, лишить маневренности, силы, уменьшить радиус возможной атаки – вполне. Так что уже в следующий дирс после первого залпа лучи и трассы оружейных комплексов мгновенно скрестились на тех тварях, которых зацепило особенно сильно. Нападающие, совершенно разумно, постарались в первую очередь максимально уменьшить общее число врагов. Уж больно опасными тварями являлись ракроны… Но это очень не понравилось вожаку, который, взревев, совершил просто умопомрачительный прыжок вперед и вверх, нацелившись на вершину самого крупного из лежащих неоконченным амфитеатром валунов. С тактической точки зрения это было логично – занять точку с максимальным обзором, уточнить обстановку, парой-тройкой рыков-команд раздать задачи другим членам прайда, после чего лично, как основной ударной силе прайда, обрушиться на главную опасность… Вот только когда он уже был в воздухе, на вершине валуна, будто бы из ниоткуда, возникла фигура бродника, вооруженного парой клинков, лезвия которых буквально пылали от накачанного в них хасса. Летящий вожак не сдался сразу, попытавшись уже в воздухе извернуться так, чтобы прямо при приземлении дотянуться до неосторожно… ну, или нагло проявившего себя врага и полоснуть его своими чудовищными когтями. Но едва только он успел обозначить свой рывок, как спокойно стоящая на вершине валуна фигура качнулась в сторону, уходя из-под удара, а затем также взвилась в воздух и, в свои очередь гибко извернувшись, обрушила на загривок матерой твари свои, слепящие сиянием хасса клинки… Ну, слепящие в глазах тех, кто владел хасса. Но на этом поле охоты… или, скорее уж, боя – таковыми были все присутствующие. А вернее, участвующие. Одни были способны к этому изначально, как коренные обитатели этого пронизанного хасса места, а другие овладели этим после того, как умудрились в него попасть…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
