— Господин Андромалиус, вы в самом деле поступили слишком эгоистично, — замечание Фуркаса не осталось пропущенным. Полагаю, его фотографию тоже повесят на стену позора.
— Теперь я убежден, что такие люди существуют. Моё признание гораздо дороже ваших необоснованных нравоучений.
— Я подожгу все твои посевы!
— Только попробуй, обгоревший, зазнавшийся сфинкс!
— Да чтоб вы оба пшеном и отравились!
— Достопочтенные Владыки, прошу, успокойтесь…
— Затворник!
— Египтяшка! — А ты вообще на водяного похож!
— А ты на подгоревшую булку!
— Выйдите из моего дома!
— Замолчи, дед заплесневелый!
— Хочешь загадку? Зимой и летом, как ты живешь с таким ебле…
— Не материться в моем доме!!!
— Мальчики мои, — вдруг возник в проеме Тестис, доедая неизвестно откуда взявшийся бутерброд, — вам сколько лет? Я как будто в детский сад зашел.
— Меня еще проститутка не отчитывала…
Все разом замолчали, сев вокруг стола. Я почувствовала себя жутко неловко и тихо прокашлялась в кулачок, тут же привлекая внимание. Под такими взглядами было трудно просто поднять глаза. Владыки действительно не ладят между собой, вот только перепалка демонических созданий напоминала конкурс не закрывающихся ртов. Я поняла, что часть вины лежит и на мне, а потому вышла «припудрить носик». На самом деле, я думала, что в одиночестве соберу мысли в порядок гораздо быстрее. Выйдя из туалета и бросив очередной взгляд на табличку «Если вам нечего делать, то не надо делать это здесь», я поспешила в библиотеку, полная решимости и уверенности. Пора расставить все по местам: не только для других, но и для себя самой.
Когда я вернулась, в зале царила безупречная тишина, дополненная немой обоюдной ненавистью. Тестиса, очевидно, пытались выгнать, ведь никак иначе нельзя объяснить то, что я сшибла его открывающейся дверью. Он молча потер ушибленный лоб и вернулся на место. Села на кресло и я, однако, заговорить первой не успела.
— Уважаемая мной Ева, — учтиво начал инквизитор, будто бы сказанные им слова уже имели ценный вес, — я безмерно рад знать, что мир не без добрых людей. Ваше присутствие здесь дало мне надежду. Засим я провозглашаю вас своим другом.
Наверное, это было здорово, несмотря на то, что у Асмодея дернулся глаз.
— Спасибо. Я рада, что смогла вам…помочь…
— Но помогли вы не только мне. Я склонен считать, что и вы примирились с душой, — он вдруг приятно улыбнулся. Так понимающе, что даже его злобно-красные глаза показались мне добрыми. Я широко улыбнулась ему в ответ, потрепав зеленую макушку.
Пурсон вскочил на ноги. Его губы были плотно сжаты, как и маленькие кулаки. Большие глаза влажно блестели, и сам он выглядел воплощением осознанной вины. Понурив голову, Пурсон вдруг шмыгнул носом, а после бросился мне в объятия, что было так странно и неожиданно, — рядом с другими Владыками демоненок всегда вел себя строго и холодно. Я вновь обняла его в ответ.
— Я думал, что ты ненавидишь меня, — жалобно протянул он, нехотя распуская объятия. — Думал, что ты не простила меня, что ушла навсегда, что бросила, что…
— Ну, ну, — я ласково сжала его когтистую руку, — как же я смогу оставить тебя.
— Я очень…Я очень виноват перед тобой…Прости! Нет, здесь будет мало одного «прости»…Я…
— Пурсон, — я обхватила лицо мальчика руками, чувствуя, как собственные глаза начинает жечь, — теперь все в порядке. Все хорошо.
— Ох, девочки, как хорошо-то…
— Заткнись, Тестис.
— Но почему ты ушла?
Я вдруг вспомнила о том, как приятно делать кому-то сюрпризы. Наклонившись, я достала спрятанные под столом ножны, довольно осматривая проделанную работу. Мы невольно переглянулись с Асмодеем, косясь на Андромалиуса. Тот хитро улыбнулся.
— Я никогда не теряю время впустую. Всё готово.
Лицо было настолько счастливым, что я готова была треснуть. Не будь Андромалиус столь замороченным демоном, погребенным под завалом собственных мыслей и ожиданий, я бы обняла его в благодарность. Опыт, который он поставил, дабы проверить мою душу, обернулся не только моей осознанностью, но и настоящим просветлением в Адской жизни. Тестис был неправ, люди были неправы, книги были неправы — демоны — это такие же люди, как и мы, что прошли тернистый путь по избавлению от своих грехов. А то, что они погрязли в новых, это уже другой разговор…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот, — я протянула ножны вместе с эстоком Пурсону, — это подарок для тебя.
Он без промедлений взял оружие в руки, едва я сказала слово «подарок». Выхватив меч из ножен, он восхищенно замер, не сводя золотых глаз с зеленоватого лезвия. Раскрыв рот, он только и делал, что переводил взгляд с эстока на меня и Асмодея, и, лишь когда Пурсон обессилено рухнул на диванчик, издав странный мявкающий звук, я поняла, что подарок удался.
— Я мечтал о таком всю жизнь… — наконец, произнес мальчик, водя пальцами по мечу, — это…это…Здесь твое имя! Ева! Ты…Ты тоже делала его?
— Еще как, — ответил вместо меня Асмодей, — махала молотом так, что потом мультфильмы в глазах смотрела.
— Спасибо, — Пурсон поспешно убрал эсток в ножны, которые, впрочем, тут же прижал к себе, — спасибо! Спасибо! — он вновь кинулся мне в объятия, и, пока он вытирал сопли о моё платье, я благодарно посмотрела на Андромалиуса. Тот снова улыбнулся. Работа была закончена.
Что теперь? Думаю, теперь все будет хорошо. Мы вернемся домой, и я помогу Пурсону с постройкой столицы. Быть может, и Асмодей не откажет в помощи. Я вдруг почувствовала себя на своем месте, в своем окружении, среди тех, кого хочу и могу назвать близким. Возможно ли, что мне изначально была уготована такая судьба? Возможность провести свою жизнь иначе, не по запланированному сценарию. Возможность пересмотреть собственные принципы и начать смотреть на людские души, а не на внешнюю оболочку. Я счастливо улыбнулась, так хорошо мне было сейчас…
Думаю, нас ждет много интересного. Впереди много дел, но все они будут успешно завершены, ведь ныне я и Пурсон настоящая семья. И Фуркас, и даже Тестис, и Асмодей…Чувства к нему настолько сильны и необычны, что я с трудом справляюсь.
— Владыка Андромалиус, — в проеме возник Иппориус, что тут же зашел внутрь, — Владыка Асмодей, Владыка Пурсон, как хорошо, что и вы здесь. Всем вам только что пришли письма.
— От кого? — хмуро спросил инквизитор, принимая один из конвертов.
— Владыка Лерайе.
Все демоны не скрыли хмурых лиц. Распечатав письма, они замолчали. Тогда в комнате повисло напряжение. Готовясь к новой спокойной жизни, я и подумать не могла, что наши проблемы только начинаются.
Глава 23
Город Пурсона, в самом деле, оказался настоящими руинами. Был отстроен лишь дворец на холме, увидев который мне вспомнились настоящие германские замки. Мы прибыли в новый дом рано утром, и я мгновенно провалилась в сон, не успев ни посмотреть замок, ни оценить новые владения мальчика. Проснувшись в своей комнате, я чувствовала себя разбитой и неожиданно одинокой — в этом красивом здании не было никого, кто бы сильно сжимал моё сердце. За окном царствовала глубокая ночь, но вид с небольшого каменного балкона открывался потрясающий: усыпанное звездами и освещенное луной небо нависало над тихим недвижным морем, горизонт которого украшали темные холмы. Прохладный ветер чуть трепал распущенные волосы, и, сев на пуфик рядом с высоким цветком, я уставилась на призрачный город в другой стороне. Такой же пустой, как и этот замок.
Получив письма от Лерайе, другие Владыки поспешили незамедлительно отправиться на встречу. Эта спешка, а также то, что меня, Фуркаса и Тестиса было решено отправить домой, свидетельствовало о сложности, возможно, и опасности предстоящего дела, ввязывать в которое меня было чревато. Напрашиваться с ними я не стала, а уж следовать тайно тем более — настолько это казалось мне глупым. Я волновалась за каждого, однако, лишь кротко пожелала удачи, взяв со всех слово прибыть в город Пурсона как можно быстрее. Всё это время я была эпицентром многих событий, но настала пора взять передышку и немного подождать. Надеюсь, всё будет хорошо.
