И вышли на берег. Он был высокий и пологий. Это была мягкая, задумчивая гора, поросшая лесом. А там, внизу, текла река…
Бурная и широкая (в моей памяти) Сакмара текла по-осеннему тихо, и была в два раза уже, чем пятьдесят лет назад. Но, может, это просто осень… Осенью все реки мелеют – после жаркого, сухого лета. Но Ксюшина реакция была противоположна моей:
– Какая широкая река!… – воскликнула она удивлённо. – А какое течение быстрое!… Прямо видно, как она течёт, бежит!…
А какие дивные берега!… Какая вдумчивая тишина… И – ни души вокруг. Мы одни в этом тихом, осеннем, акварельном мире… Пошёл дождик… Стало ещё акварельнее, ещё задумчивее…
И мы пошли к ней – к моей реке – с этого холма. И я поняла, что мы идём не по берегу, а по дну реки – по чудному песочку, по дивным разноцветным камушкам… Их тут такая россыпь!…
И я поздоровалась с моей рекой, окунув руку в её течение. А вода в Сакмаре – как лёд!
Противоположный берег – крут и обрывист, как и пятьдесят лет назад.
– Видишь, Ксюша, какой тот берег? Как будто срезанный ножом. Совершенно отвесный. Поэтому мы всегда ходили только на этот берег.
– Послушай, а родители так и не узнали, что вы сюда ходили?
– Так и не узнали…
– Значит, мама твоя считает, что ты на Сакмаре никогда не была? Ни разу в жизни?!
– Угу.
– Фантастика!
Мы решили сфотографироваться. Втроём. Вместе с Сакмарой. Ксюша установила на холме наш фотоаппарат, прикрыв его зонтиком. Зонтик тут же понесло ветром… Она догнала его и поглубже засунула его ручку в песок. Завела фотоаппарат на автоспуск. Побежала ко мне… Я стояла на берегу. Она успела добежать и обнять меня. Фотоаппарат мигнул вспышкой… Получилось! Мы и Сакмара. Точнее – Сакмара и мы. На память…
А потом мы собирали камушки. Камушки блестели под дождём разноцветной россыпью… Остановиться было невозможно!
– Послушай, надо уходить отсюда. Срочно! – говорит Ксюша. – Иначе с меня брюки свалятся!
Она набила камушками полные карманы брюк, и теперь еле двигалась. Камушки тянули брюки вниз, она их поминутно подтягивала, но они всё равно неумолимо сползали, она хохотала…
– Послушай, – говорит она, – а где же страшные сакмарские водовороты?… Не вижу я их.
– И я не вижу. Может, осенью они утихают?…
…Я стою на берегу реки, которая течёт так задумчиво, под задумчивым дождиком…
Я не могу оторвать взгляда от её течения… Сакмара!… Единственная в моей жизни река, о которой я могу сказать: «Это моя река. Река моего детства».
Она похожа на меня. Точнее, я – на неё. Мы с ней – родственные души. Моя жизнь – как эти, стремящиеся вдаль воды… Да, водовороты ушли куда-то в глубину, да, обнажился берег, но зато сколько чудесных камушков!… А берег стал выше и величественнее.
Милая моя река, вот я и пришла к тебе. Я всегда о тебе помнила. Ты учила меня сопротивляться течению, ты учила меня не бояться водоворотов… И каждый шаг в глубину был достижением и счастьем.
Я скучала по тебе, Сакмара, но я не могла прийти к тебе раньше. Почему?… Наверное, мне нужно было пережить вырастание из детства. Не только своё, но и своих детей. Сына. Дочки. Только теперь я могу в полной мере оценить всё, что здесь было. В этом городе. На этой реке. И что это всё для меня значило… Только теперь. До всего нужно дорасти…
Россыпь дивных камушков на твоём обнажившимся дне…
И каждый камушек – как драгоценное воспоминание на дне моей души…
Вот она – дивная мозаика моего оренбургского детства…
– Я хочу когда-нибудь поплавать в этой реке… – задумчиво говорит Ксюша. – Она мне так нравится!
– Мы приедем сюда ещё раз, Ксюнечка. Точнее – ещё не раз…
– Но в следующий раз обязательно летом! Чтобы поплавать.
– Да, года через два… Летом… Непременно!
10 октября – 10 декабря 2004
P.S. Ксюша, милая моя девочка, моя чудесная спутница в путешествиях по жизни! Я дарю эту книгу и эту реку – ТЕБЕ…
