стороны с которой к нему приближались модули, в результате тарана практически вся была выведена из строя, поэтому никак не могла помешать подходу челноков.
Одновременно с шаттлами «Бремертона» к русскому линкору стали приближаться почти два десятка модулей, набитых штурмовиками, с соседних американских кораблей, в частности тех, кто попал под раздачу от вице-адмирала Кантор…
После стыковки из каждого такого шаттла моментально выдвигался рукав, через который группы космопехов, разделавшись с помощью лазерных резаков с обшивкой, проникали на одиноко стоящий линкор. То тут, то там активировался заряд направленного действия, взрывной волной вырывая бронелисты внутрь корабля, и вслед за этим на палубы врывались один за другим группы «морских» пехотинцев 39-ой «легкой» дивизии, готовые по приказу своей командующей зачистить «Звезду Эгера» до последнего человека.
Элизабет Уоррен, будучи скорой на решения и к тому же имеющей на памяти положительный пример удачного штурма крепости «Севастополь», не заставила себя долго ждать и лично возглавила атаку своих штурмовиков. Перед тем, как покинуть мостик, Элизабет взглянула на тактическую карту, светящуюся, искрящуюся и переливающуюся разноцветными огнями сражения, оценивая профессиональным взглядом происходящее вокруг.
Американка осталась довольна увиденным. Северный космический флот русских по-прежнему не успевал к месту ведущегося сражения, две из трех его дивизий только начинали заново формироваться и разворачиваться в сторону перехода. На это требовалось достаточно много времени, и самое неприятное в этой ситуации для Трубецкого и Котова было то, что эскадры, которым они противостояли и за которыми гнались, прекратили бегство и начали разворачиваться, ожидая удобного момента, чтобы напасть на русские дивизии сзади…
С другого направления на помощь Доминике Кантор и ее кораблям летел лишь одинокий авианосец, окруженный «роем» из сотни собственных МиГов. Это адмирал Дессе, видимо, от отчаяния пытался лично помочь своему погибающему «каре».
Однако все потуги русского командующего были напрасны, потому, как наперерез движению «Петра Великого» уже шла группа кораблей из дивизии Вольфа Буховски в составе: тяжелых крейсеров: «Нортгемптон» и «Мемфис», а также фрегата «Нокс», в купе с несколькими дополнительными эскадрильями F-4, приданными Буховски данной группе, у вражеского флагмана в данном противостоянии не было ни единого шанса пробиться к кораблям вице-адмирала Кантор…
— У нас максимум тридцать минут на зачистку «Звезды Эгера», — сообщила Уоррен старшим офицерам своих штурмовых групп. — Поэтому, не теряйте времени, выжигайте все живое на борту…
Американских штурмовиков на палубах «Звезды Эгера» оказалось такое большое количество, что для зачистки нашего корабля им потребовалось не больше половины указанного командующей Уоррен времени. «Янки», пустив в ход роботов-пауков, не щадили никого, забрасывая каждый отсек десятками гранат. Наши космоморяки гибли в этой неравной схватке, пытаясь остановить вторжение…
Когда еще через несколько минут группа, в которой находилась сама Элизабет Уоррен, наконец, ворвалась на капитанский мостик «Звезды Эгера», американских штурмовиков сразу у проема дверей встретил шквал огня из нескольких десятков плазменных винтовок. Первые ряды наступающих срезало будто ножом. Самой Уоррен, шедшей группе поддержки, повезло, очереди и волна взрывов разметали первый ряд атакующих, которые своими телами по сути прикрыли следующих, идущих за ними. Ударной волной Элизабет отбросило на спину, один из ее мертвых солдат упал на нее сверху. Лежа на спине и повернув голову, Уоррен успела разглядеть картину происходящего внутри командного отсека…
В центе мостика, в дыму, у разбитого главного монитора находилось около трех десятков «раски» вооруженных до зубов и стрелявших по ее штурмовикам, кто лежа, кто с колена. Единственной, кто стоял в полный рост, не пытаясь спрятаться за какое-либо укрытие, и продолжал при этом вести непрерывный огонь по нападавшим, была вице-адмирал Кантор. В творящемся вокруг хаосе боя Элизабет с удивлением отметила, что ее соперница абсолютно спокойна и невозмутима.
— Это ненадолго, подруга! — грозно прохрипела Элизабет, сбрасывая с себя тело погибшего «морпеха» и вскакивая на ноги…
— Активировать плазменные штыки! Всем за мной! — крикнула она, поворачиваясь к своим штурмовикам, несколько десятков которых к этому моменту скопилось у дверей рубки.
Космопехотинцы ее отряда уже было прижавшиеся к полу и переборкам, услышав приказ своего адмирала, с криками «хуа» бросились внутрь отсека. Двое из них тут же прикрыли переносными бронированными щитами Элизабет Уоррен, которая первой ринулась в гущу боя. В руках американцев, сжимающих винтовки, уже горели тусклым ультрамариновым светом плазменные штыки. Защитники «Звезды Эгера» понимая, что атакующих слишком много и огнем их навал уже не остановить, активировали свои штыки…
Две невероятно мощные и стремительные волны нахлынули одна на другую. Глухой звон и шипение клинков, скрежет металла бронескафандров и яростные крики людей в одно мгновение заполнили пространство командного отсека. Космоморяки Кантор, которых оказалась всего горстка в сравнении с нападавшими, сражались будто звери, загнанные в ловушку. Наши смело набрасывались один сразу на двоих или даже троих противников, ловко орудую плазменным штыком или саблей и сея вокруг себя смерть. Американцы, заполнившие чуть ли не до отказа капитанский мостик, не ожидали такого отчаянного сопротивления от экипажа «Звезды Эгера», которых к этому моменту на ногах оставалось не больше полутора десятков, некоторые из «янки» стали пятиться назад, не желая умирать на русских штыках…
Несмотря на то, что из защитников командного отсека непосредственно русских по крови было меньше половины, так как основная часть команды флагмана 12-ой дивизии состояла из легионеров, тем не менее, те бились в рукопашной ничуть не хуже, чем самые подготовленные «морпехи». Русская школа ближнего рукопашного по праву считалас лучшей в Галактике, так что происхождение и кровь здесь не причем… Тем более, что рядом со своими людьми в первых рядах стоял их командир, которая без устали рубилась с нападающими не нее «янки» и своей стойкостью подбадривала остальных…
— Их всего-то десятков пять⁈ — громко кричала Доминика Кантор, стараясь, чтобы его услышали все вокруг. — Соотношение всего один к четырем… Это что нам не под силу⁈
— Ура! — оглушительным эхом пронесся по отсеку клич русских космопехотинцев, последние из которых ударили в штыки и рванулись навстречу врагу.
— Убейте их всех! — взревела Элизабет Уоррен, улучшив момент и кинувшись как пантера на Доминику с винтовкой наперерез.
Вслед за Уоррен бросились в атаку и остальные ее штурмовики. В сумятице схватки две командующие скрестили клинки своих штыков, каждая пытаясь первой достать им до брони скафандра противника. Женщины с неимоверной яростью и скоростью орудовали винтовками, блокируя удары и нанося выпады. Пневмоприводы эндоскелетов их боевых скафандров шумно гудели в напряжении, бронелисты скрежетали от трения друг о друга.
В какой-то момент Элизабет услышала характерное шипение и почувствовала резкую боль в руке, защита ее правого наплечника не выдержала плазмы штыка Доминики Кантор. Американка почувствовала запах жареного мяса,
