- А мы поселенцы, ты знаешь, ну вилы, срок. Пределы у нас 100 километров... А значит, шнифт, форточка, пятьдесят на пятьдесят... Мы пять человек, мы в эту форточку... А у него, козла, гвоздь на 150, не в ту сторону, а в эту загнутый... Я так и не понял, как меня протиснули. А там, значит, нас менты подбирают и в воронок. А он вдогонку орет:
- Братва! В рот меня е... Хату не палите!
А мы там падаем, нас уже подбирают и в воронок...
Ну в воронке сидим. В КПЗ привозят. Я захожу, гляжу, там, двое лежат,
один, значит, курит, один на корточках сидит. Ну я сел. Ни сигарет, ниче.
- Дай, говорю, закурить.
Дает закурить... А! Не, он сначала, как же он?..
- Дай в Москве е... не просят...
Да хорош, говорю, дай, короче, сигарету.
Ну он дает сигарету. Прикурил. Гляжу: у меня лепушок тут вот пальцы закрывает. То он мне был короткий, а тут пальцы закрывает. Костюм. А меня как выталкивали, зацепили вот здесь вот и шов весь этот распороли, он у меня весь и сполз вот сюда вот.
А малый там, значит, лежал в углу на нарах.
- Че, говорит, у Феди Гундосого побывал?
- А с чего ты взял-то?
- Да, говорит, видно.
Фан Фаныч
Эту историю я слышал раза три, причем от разных людей, но в главных деталях она совпадала один к одному, и даже имя главного героя везде было одно и тоже Фан Фаныч. (Скорее всего, имя всетаки вымышлено, потому что по блатной "фене" "Фанфаныч" означает представительный мужчина.) Не знаю, было ли это на самом деле, но все очень похоже на правду. А если учесть, что на зоне случаются вещи абсолютно невероятные, то тем более можно поверить рассказчикам. История эта поучительная, и говорит она о том, как порою человек находчивый и остроумный может приобрести уважение среди заключенных. Вот краткий пересказ от первого лица.
На одну из фаланг Бамлага, где я шестерил у нарядчика, прибыл московский трамвай. Так, ничего особенного, трамвай как трамвай, обычный. Раскидали их по баракам, вечером расписали по бригадам и объявили, кому завтра кайлом махать, кому с носилками крутиться. Утром рельс бухнул, всех на развод. Бригады построились и разошлись на работу. Моя задача пробежаться по баракам и доложить нарядчику, что к чему. Обежал кроме больных и одного со вчерашнего московского трамвая, все на работе. Иду, докладываю нарядчику:
- В четвертом бараке один отказчик. Все остальные на работе.
- Кто такой? аж побагровел нарядчик. А ты, сука, куда смотрел?
Почему не выгнал? Лоб, что ли, здоровый? Или козырный?
- Да нет, говорю, какой там лоб... Смотреть не на что. Глиста, но чудной больно. Требует, чтобы его к начальнику фаланги доставили. Без промедления, говорит...
- Ах ты, шнырь! Сейчас я ему дам начальника фаланги! Он у меня пожалеет, что его мать на свет родила! Бросил свои бумаги и мне: Пошли!
Заходим в четвертый, навстречу нам эта тощая мелюзга, ханурик. Не успел нарядчик хайло разинуть, а тот ему командным голосом:
- Вы нарядчик фаланги? Оччень хорошо, вовремя... Я уж хотел о вас вопрос ставить перед начальником. Вот что, любезный... Прошу обеспечить мне рабочее место, чертежную доску, ватман и прочие принадлежности. Еще расторопного мальца мне, для выполнения мелких технических работ!
Повернулся резко, палец ко лбу приставил, другая рука за спиной и пошел по проходу барака.
Много повидал за годы отсидки здоровенный нарядчик, но такого, чтобы его сразу, как быка за рога да в стойло, такого сроду не бывало. Обычно при виде нарядчика со сворой шестерок каждый зек норовит зашиться куданибудь, скрыться с глаз, да хоть сквозь землю провалиться. А тут нарядчику захотелось самому спрятаться. А тот, хмырьто, развернулся в конце барака и опять на нас пошел. Брови сдвинул, сурово так:
Вас о моем прибытии сюда, смею надеяться, уже проинформировали?
Нее... промычал нарядчик.
Тогда почему вы до сих пор тут стоите? Я вас спрашиваю! Идите и доложите: Фитилев Фан Фаныч прибыл! Там! Фан Фаныч ткнул оттопыренным от кулачка большим пальцем за плечо и замолк.
Что означает это "там", быстро соображал нарядчик, но никак не мог сообразить.
Там, продолжал Фан Фаныч, я занимался решением проблемы большой государственной важности. Мне дорога каждая минута, а потому прошу вас немедленно доложить обо мне.
И Фан Фаныч дружески потрепал растерявшегося нарядчика по плечу.
Через несколько минут, вытирая со лба испарину, нарядчик стоял перед
начальником фаланги.
Что там у тебя стряслось? спросил "хозяин".
Вчерашний трамвай чудного привез. Говорит, что он большой ученый и вас должны были поставить в известность о его прибытии.
Начальник призадумался. Он знал, что Берия понасажал в лагеря ученых с мировыми именами, чтобы те не отвлекались, пьянствуя, заводя шашни с чужими женами и интригуя друг против дружки, от решения больших государственных проблем. Те работали в обстановке большой секретности в "шарашке" и спецбюро. За хорошее обеспечение и уход за ними, за поддержку и помощь по решению задачи создания новых типов самолетов и вооружения начальники получали внеочередную звездочку. Все это несомненно начальник мигом прокрутил в голове. Может, и мне пофартит, наверняка прикинул он.
Веди! приказал "хозяин". Поглядим, что за птица...
Через некоторое время дверь без стука распахнулась. Так входят в кабинет начальства только те, кто знает себе цену. Подойдя к привставшему из-за стола начальнику, Фан Фаныч протянул руку для приветствия и добродушно сказал:
Да вы садитесь, Василь Василич, садитесь. И с таинственной интонацией добавил: Мы же с вами хорошо знаем, что в ногах правды нет.
Все это ошеломило и озадачило не только самого начальника, но и во второй раз нарядчика, который вошел следом и топтался возле дверей. Хозяин зоны привык к тому, что все его называют не иначе как гражданин начальник. А этот запросто, по имениотчеству. Откуда только имя узнал? И что это за намек насчет какойто правды в ногах? Кто не знает, что правда сидит, а не стоит? Что за всем этим кроется? И почему этот Фан Фаныч уселся без приглашения в мягкое кресло? Василь Васильевичу стало не по себе. А вдруг это никакой не ученый, а лагерный прохиндей.
Тем временем Фан Фаныч продолжал говорить. При этом он то кивал на телефон, то тыкал указательным пальцем кудато вверх, то большим пальцем указывал за спину:
Так вы позвоните начальнику всех лагерей железнодорожного строительства на Дальнем Востоке Френкелю Нафталию Ароновичу. Он в курсе. Можете от себя добавить, что я прибыл и благодаря вашей заботе приступаю к работе над проектом без промедления...
Фан Фаныч верно просчитывал ситуацию и знал наперед, что с фаланги Френкелю не дозвониться, да и начальник зоны не отважится беспокоить одного из высших гулаговских чинов, к тому же крутого по жизни, по такому пустяку.
Позвольте поинтересоваться, осторожно начал "хозяин", над чем вы работаете?
Он сам поморщился от того, что обратился к зеку на "вы".
Разглашать не имею права. Государственная тайна. Фан Фаныч подумал и добавил, понизив голос: Только вам, как непосредственному начальнику, вкратце, в двух словах, без подробностей и деталей. Многие ученые мира бились над проблемой осушения озера Байкал, затрудняющего сообщение Дальнего Востока с европейской частью. Великому Эйнштейну, лауреату Нобелевской премии, и то проблема не покорилась. Только я уже почти нашел ключ к реализации этого проекта. Все идеи и наброски расчетов тут. Он постучал себя по лбу пальцем.
Сколько времени вам потребуется для решения этой проблемы? спросил "хозяин".
Он прикидывал: "У него четвертак. Заломит сейчас лет двадцать. Тут ты гусь и всплывешь на чистую воду. Будь ты шарлатан, будь ты ученый, но я не дурак ждать столько лет".
Поскольку все расчеты в основном готовы и находятся здесь, Фан
Фаныч снова постучал костяшками пальцев по своей стриженой голове, то потребуется несколько месяцев. Может, три, может, четыре, ну максимум полгода...
Договорились быстро. "Хозяин" обеспечивает Фан Фанычу необходимые условия для доработки проекта, а тот через полгода сдает готовый проект, о чем "хозяин" самолично доложит наверх.
В тот же день "великий ученый" получил в свое распоряжение отгороженный угол в бараке, а уже на следующее утро там дымилась печка, сложенная для него персонально. Дабы мысли в голове не остужались. В последующие дни его "технический секретарь" то и дело бегал то за дровами, то с котелком на кухню, то к выгребной яме с парашей на одну персону.
Получив все необходимое, Фан Фаныч принялся за работу. Вскоре, получая двойную пайку, он поправился, нагулял жирок. На него с завистью приходили смотреть зеки, особенно с новых этапов. Несмотря на все отсрочки и затяжки, пришло время сдавать проект. "Великий ученый и изобретатель" сумел настоять на том, чтобы защита и передача проекта состоялась в присутствии авторитетной комиссии, и она прибыла. Фан Фаныч появился в просторном кабинете "хозяина". Поздоровавшись с членами комиссии и назвав некоторых по имениотчеству, он небрежно кинул рулон ватмана на стол начальника.
