Я услышал, как тот остановился, постоял и потопал прочь.
– Я искал ночью, но тебя не было в городе, – сказал я.
– Слышал.
Никко сделал обманное движение снизу, потом резко распрямился и взял шею и плечо в замок. Не очень удачно, и противник стал беспрепятственно высвобождаться. Тут Никко наподдал ему коленом под дых так, что того подбросило. Когда парень грохнулся, Никко был уже тут как тут и успел пнуть песок, засыпав поверженному глаза.
Никко выпрямился, отряхнулся и пошел восвояси, даже не оглянувшись на борца, который тер зенки; не взглянул и на мрачного тренера, вручившего Тузу чашу с водой и благоразумно молчавшего. Никко напился, сплюнул и покинул арену. Главное – победил.
– Идем, – сказал он мне.
Мы пошли к дверям, расположенным по периметру зала. Никко распахнул одну и жестом приказал мне войти. Я повиновался.
Меня тут же окатила волна влажного пара. Это был жаркий отсек – первый из трех в частной бане, отведенный под массаж-скраб и парилку. Дверь напротив вела в теплый и холодный отсеки для мытья и неги соответственно. Я надеялся, что Никко пойдет в последний, но он уселся на скамью и принялся наполнять чашу водой из-под крана.
Подмышки и лоб мгновенно вспотели. Никко оставил без внимания то, что я ослабил ворот и манжеты. Он окатил себя из чаши и стал наливать заново.
Значит, вот чему быть.
Я взял из стопки в углу полотенце, вытер лицо и сел на мраморный массажный стол посреди комнаты.
– Ты у меня в черном списке, – сообщил Никко, следя за струей. – Мне доложили, что ты скрывал от меня сведения, в том числе слухи о Шпике. И что ты подрядил какого-то засранца по имени Ларриос мочкануть того барыгу. Да к черту – мне даже сказали, что ты пакостишь Шатуну и саботируешь мою операцию в Десяти Путях.
– Сказали? – переспросил я.
Никко пожал плечами:
– Ну хорошо, Шатун и сказал.
– Ты разговаривал с ним?
– Час назад, – отозвался Никко.
Проклятье! Пока я гонялся за Балдезаром, Шатун добежал до Никко. Этого я и боялся. Я ощутил себя жонглером с излишком шариков на руках.
– И ты ему поверил?
Никко покосился на меня:
– А не должен?
Я презрительно фыркнул.
– Ну, если тебе нравится слушать сказки Шатуна, то я, конечно, буду выглядеть полным…
Никко вскинул руку, и я умолк.
– Я сам соображу, как понимать Шатуна, – заявил он. – Точно так же, как и тебя. Не удивляйся – я никому не верю на слово целиком, тебе в том числе. Но ком растет, Дрот. Ты косячишь, и это для тебя чревато. И для меня.
– Я…
– Я не закончил, – сказал Никко. Он опрокинул чашу себе на голову и вздохнул. – Тебе незачем выходить у меня из доверия, Дрот, но ты чертовски к этому близок.
Я сидел и смотрел на него. Вот он, почти голый, по роже стекает вода, глаза закрыты. А я – напротив. Одетый и при оружии.
Соблазн был велик. Один шаг, один удар – и дело в шляпе. Нет Никко – нет и войны в Десяти Путях. Во всяком случае, такой беспощадной для Келлза. Я переживу.
У меня зачесались руки. Кинжал был близок.
Затем я вспомнил финт с обманчиво слабым захватом, за которым последовали удар под дых и песок в глаза. Он что, испытывает? Проверяет? Меня?
Я украдкой присмотрелся к Тузу. Точно. Веко подрагивало, на миг обнажая белок.
Сукин сын наблюдал за мной. Он был готов к нападению. Ждал. Проверял.
И вот тогда я понял, что угодил в серьезный переплет. Если Никко не исключал, что я на него брошусь, подтвердив тем самым слова Шатуна, то финал не за горами. Шатун убедил его, и, что бы я теперь ни говорил, это будет воспринято как скулеж или попытка оправдаться.
Я положил руки на массажный стол, чтобы оставались на виду, и притворился, будто ничего не заметил.
– Ладно, – сказал я. – Может быть, я и правда косячу, а может, и нет. Так или иначе, надеюсь, что мне зачтется многолетняя работа и ты сделаешь мне поблажку. Главное не это, а события в Десяти Путях. Там подставляют не только тебя, но и целый кордон. Кто-то уже месяцами готовит войну, и…
– Я знаю кто, – проскрежетал Никко. – Келлз.
– Нет! – чуть не крикнул я. – Не Келлз. Именно это я…
Никко резко открыл глаза.
– Не ври мне! – заорал он. – Я точно знаю, что это он! Я потерял в Десяти Путях пятерых! Пятерых, а рядом полегли убийцы. Двое. И знаешь, что у них нашли?
Внутри у меня что-то оборвалось.
– Догадываюсь.
– Серо-красные повязки на рукавах, – подхватил Никко. – Боевые цвета Келлза. Он мне, Дрот, уже не просто гадит, а вызов бросает.
Никко встал и закружил вокруг массажного стола.
– Боевые шнуры! Я думал, он без яиц, но коли швырнул перчатку – я ее подниму! Шнур за шнур, труп за труп!
Я покачал головой. В имперской армии войска различались по кушакам. Круг пользовался их слабым подобием и свел униформу к нарукавным шнурам. Носишь шнур – объявляешься. Шнур был сигналом к атаке, обоснованием кровопролития и мести – клановой войны.
Но в данном случае это была подстава. Я знал из первых рук, что Келлз не отдавал приказа о шнурах в Десяти Путях – пока.
– Подумай немного, – сказал я, поворачиваясь на месте, чтобы поспевать за кружившим Никко. – Это же Келлз. Речь не о том, есть ли у него яйца, а том, что он даже не думает ими звенеть. Боевые шнуры? В Десяти Путях? Это не в его стиле. Слишком откровенно и в лоб. Келлз действует иначе.
Никко наградил меня мрачным взглядом.
– С каких пор ты заделался долбаным экспертом по Келлзу?
Я прикрылся и вытерся полотенцем, чтобы не светить выражением лица. Теперь я радовался парилке, так как у меня были все основания взмокнуть.
– Ты забываешь вот о чем, – продолжил Никко, не замечая моей реакции. – Я знаю его. Знал… как облупленного. Он хладнокровный, расчетливый гад – но не такой умный, как ему мнится. Келлз бывает кровожадным и бешеным не хуже других, а я тыщу раз оказывался этим другим. Я не удивлюсь, если он вообразил, будто ему все сойдет с рук. Особенно если речь идет обо мне.
– Но вдруг здесь нет ничего личного? – спросил я. – Вдруг это просто видимость? Я не думаю…
– Плевать мне на то, что ты думаешь! – рыкнул Никко. – Я уже велел Шатуну раздать нашим людям шнуры. Мы начинаем войну в Десяти Путях и покажем этому сукину сыну, где раки зимуют!
– Ты атакуешь его в Десяти Путях? – переспросил я. – Тебе же людей не хватит!
Не хватало и Келлзу, но я не собирался делиться этой мелочью с Никко.
– Я уже принял меры, – парировал Никко. – Ты бы знал, если бы нюхал как следует.
Он остановился, выдохнул и повращал плечами. Что-то хрустнуло.
– К тому же у меня больше друзей, чем ты думаешь. Шатун об этом позаботился, – буркнул Никко. – По крайней мере, хоть кто-то, сука, делом занимается.
Ну так и есть. Шатун не только завладел доверием Никко, но и обзавелся «друзьями» в Десяти Путях. Двоих я даже знал. Остался один вопрос: поверит ли мне Никко, если я расскажу о Железном Дегане и Сером Принце? Не наплевать ли ему?
К черту. Война началась, и Никко мне больше не доверял. Меня пометили, даже если Никко еще ничего не решил. Мои шансы переубедить его сейчас равнялись нулю. Мне нужно было либо вернуть его доверие, либо валить от него. Ни то ни другое не выйдет у мертвеца, которым я стану, если не заткнусь.
Я соскользнул со стола и неожиданно понял, насколько устал.
– Куда ты, мать твою, намылился? – спросил Никко.
– На гребаную работу, – бросил я. – Пока Шатун не позаботился и о ней.
Никко не ответил и просто провожал меня взглядом, пока я шел мимо него и через два других банных зала.
Тем вечером я не шерстил улицы и вообще ничего не делал, кроме как дошел до дома и завалился спать. Смутно помню, что отметил отсутствие трупа Урок, но, честно говоря, он мне бы не помешал.
Когда в дверь постучали, мне показалось, что еще раннее утро. Судя по свету, который сочился сквозь ставни, было за полдень. После двух истекших дней это казалось ранью.
– Кто там? – спросил я, вытаскивая из сапога нож.
– Убийцы! – бодро крикнул Деган.
Я впустил его.
Похоже, улица прознала про Урок и ее эффектное появление в моем доме. Не худший слух: пусть ненароком, но я показал, что защищен надежно, и моим недругам будет нелегко найти ей замену. Беда была в том, что они все равно нароют подходящего Клинка.
Я умывался из таза, а Деган рассказывал то немногое, что сумел узнать о Железном Дегане. Тот не клялся уже несколько лет, из чего следовало, что он уже некоторое время работал на пресловутого Серого Принца. Не выяснил Деган и личности Принца, но это не удивляло. Следить за делами Серого Принца было не легче, чем изловить тень птицы.
