А с небес все лило и лило.
Через потайной глазок Солдат увидел нечто странное. От открывшегося его взгляду зрелища кровь стыла в жилах. Какой-то человек, судя по походке — пожилой, шагал сквозь непогоду, будто огражденный какой-то дарованной ему одному стеной. Струйки дождя текли по бледному лицу с крючковатым носом, вода капала с длинных редких волос, вымокшее насквозь пальто развевалось на ходу, но человек этот оставался неподвластен беснующемуся ветру. Стихия хлестала людей точно плетью, разбрасывая их, как невесомых тряпичных купол, а загадочный незнакомец оставался неуязвим перед бушующей вокруг стихией. В его походке чувствовалась огромная сила. Он целеустремленно шел вперед. У Солдата сложилось впечатление, что представшему перед ним человеку не страшны никакие испытания: стихии над ним не властны!
А следом за странным незнакомцем плыл черный ковер из крыс. Грызуны следовали за ним, будто длинный черный шлейф. Этим существам безумство бури не причиняло никакого вреда. Когда порывы ветра становились невыносимыми, крысы, что шествовали впереди, хватались за узкие брюки человека, а те, что шли следом, крепко хватались за хвосты передних, и так они на самом деле превращались в черное свадебное шествие, волочась позади незнакомца на разрушительном ветру, который пришел из ниоткуда.
Ниоткуда!
Солдату вспомнились похороны.
Такие ветры связаны с чародеями.
Покидая площадь, загадочный человек задержался и посмотрел вверх, на Зеленую башню, будто знал, что за ним наблюдают. Солдат был потрясен твердостью его взгляда. Затем улыбка на лице незнакомца перешла в усмехающуюся гримасу. Глядя прямо на щель, к которой приник Солдат, он воздел свой костлявый кулак в подобии приветствия. Наконец непоколебимая фигура исчезла в пелене проливного дождя, который задрапировал площадь покровом тьмы.
Вдруг из камина дыхнуло облачком сажи.
Послышалась возня: кому-то нелегко давался спуск по каминной трубе.
— Что это? — заголосил Офао. — Упыри! Гремлины!
Слуга ринулся к камину и, схватив кочергу, занес ее над головой. Однако взорам присутствующих предстал не злой дух и не гремлин, а всего-навсего черный ворон, ставший еще чернее от сажи. Птица захлопала крыльями и брезгливо взъерошилась. Солдат подоспел как раз вовремя, чтобы остановить Офао, который чуть было не огрел несчастное создание кочергой.
Ворон закашлялся и заговорил:
— ОммуллуммО! Это он.
— Где?
— Там, в круглом подземелье.
В комнате настала тишина, когда ужасная новость дошла до сознания присутствующих. Затем принцесса издала исполненный муки стон.
Солдат гневно воскликнул:
— И ты его освободил?! Я не давал приказа открывать темницу!
— Давал же, давал! — закричал Ворон. — Ты сказал, что запертый нуждается в помощи.
— Да нет же, нет. Я просто продолжал думать. Мысли вслух. Просто думал и говорил… — Он замычал. — О боги, что ты наделал! Что я наделал!
— Беда на мою голову! — воскликнул Офао, заразившись отчаянием Солдата.
— Беда на все наши головы, — сказал Ворон, чистя клюв лапкой. — Или правильнее сказать «беды»?
Первой от потрясения оправилась Лайана. Она тут же поняла, что теперь надо защищать мужа. Уже спокойным голосом принцесса посоветовала Солдату, как поступить:
— Тебе придется покинуть страну. Отправляйся прямо сейчас, пока сестра не знает, что ты натворил. Ну зачем ты полез в дела, в которых ничего не смыслишь?
Ворон сказал:
— Не больно-то интересно вмешиваться в дела, в которых все смыслишь. Слишком легко предсказать конечный результат.
— Муж, почему бы тебе не заставить эту птицу заткнуться! Я пытаюсь сосредоточиться. Надо как можно скорее сообщить обо всем ИксонноскИ.
— Я сообщу ему, — сказал Солдат, направляясь к двери. Там он обернулся. — Я очень раскаиваюсь.
— Знаю. Иди же.
Солдат, перепрыгивая через две ступени, выбежал на улицу. Буря пока бушевала, хотя и без прежнего неистовства. Это был лишь хвост подвластной колдуну стихии, удаляющийся вместе с ним. Солдат, сопротивляясь пригибающему к земле ветру, направился к конюшням, оседлал лошадь и тронулся в путь. Проезжая с внешней стороны ворот, он увидел, что сторожка пуста. Вскоре ему стало ясно, какая участь постигла стражников: от них осталась лишь кожа, свисающая с шипов на городских воротах.
За стеной, окружающей Зэмерканд, у карфаганцев царил хаос. Часть шатров унесло прочь, кое-какие упали, но большую часть шатров сорвало с места, и теперь они медленно ползли через пески подобно гигантским морским крабам.
Солдат увидел усталую, вовсю занятую делом Велион и крикнул ей:
— Колдун на свободе! ОммуллуммО! Я должен предупредить мальчика!
Она кивнула и помахала рукой.
Стояла глубокая ночь, когда Солдат добрался до опушки леса. Он взглянул вверх и увидел серебряные звезды, которые гасли в огромных количествах, пока небеса не превратились в непроглядную темень, в которой испускала тусклое пунцовое свечение уродливая луна. Она бросала лучи на землю и, не отрывая хищного взгляда, следила за скачущим внизу Солдатом.
В небесах больше не было красоты.
Оказавшись под защитой леса, Солдат заметил всадника, который въехал в лесную чащу с юго-запада следом за ним и быстро приближался.
Ханнак? Человек-зверь? Однако ножны не запели предупреждающую песнь.
Тем не менее, Солдат вынул меч, Ксанандру, и придержал лошадь, пока не узнал наконец всадника. Это был Голгат, имперский гвардеец, младший брат капитана Каффа. Солдат не стал убирать меч в ножны, опасаясь, что им скоро придется воспользоваться. Не исключено, что Кафф послал своего братца взять Солдата в плен и притащить его обратно в Зэмерканд для разбирательства перед королевой.
— Что тебе надо? — рыкнул он, когда Голгат приблизился на достаточное расстояние.
— Что это? Меч? — воскликнул тот. — Тебе он не понадобится, друг!
— Мы что, друзья?
— Помнишь, ты однажды спас меня от неминуемой гибели? Бились мы тогда с людьми-лошадьми, и один из них собирался отрубить мне голову, уже взмахнул боевым топориком, когда ты направил свою лошадь прямо на него, и он погиб под копытами! Я поблагодарил тебя тогда, а вскоре после этого меня послали за море. С тех самых пор я находился в Карфаге как посол.
Теперь Солдат начал что-то смутно припоминать. В пылу битвы, когда люди все как один в шлеме и латах, до его сознания не дошло, что спасенный воин — брат смертельного врага. Солдат и теперь не слишком-то доверял этому человеку. Как ехать дальше на поиски ИксонноскИ с чужаком? Нельзя допустить очередной оплошности. Теперь на карту поставлена не только жизнь ИксонноскИ. Весь мир летит кувырком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
